Читать книгу "Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы - Сергей Кремлев"

«Действующая армия, 1 августа 1944 г.

Противник частями 73-й пд, тд «Герман Геринг», тд СС «Мёртвая голова», 5-й мд СС «Викинг», 19-й тд, 6-го Варшавского охранного полка, опираясь на Варшавский укреплённый район, оказывал упорное сопротивление 2-й ТА на рубеже: Яблонка, Легионово, Чарна Струга, Марки, Окунев, Цехувка, Збытки.

2-я ТА переходит к обороне…»

Варшавский укреплённый район представлял собой мощную систему обороны с ДОТами, укреплениями полевого типа, противопехотными и противотанковыми минными полями и проволочными заграждениями. В его составе было более 50 тысяч человек, 1158 орудий и миномётов, 600 танков и штурмовых орудий.

То есть «аковцы» подняли восстание, имея под боком мощную германскую группировку. Громить же её должны были русские ради того, чтобы в Варшаву на белом коне въехал Миколайчик, заранее не желающий договариваться со своими внутренними оппонентами, лояльными к русским.

Воистину предъявлять моральные претензии к русским в такой ситуации могли лишь англосаксы и поляки, убеждённые в том, что иметь те или иные права имеют право только они.

Генерал «Бур» сразу же после начала восстания направил в Лондон две телеграммы.

Первая гласила:

«Мы начали бои в Варшаве в 17.00 1 августа. Пришлите крайне необходимые боеприпасы и противотанковое оружие…»

Хотя русские были рядом, а союзники – в Италии, «Бур», как видим, «согласовывал» свои действия не с первыми, а со вторыми и просил о помощи далёких географически, но близких идеологически союзников. В то же время он имел наглость требовать во второй телеграмме через Лондон:

«Поскольку мы начали открытые бои за Варшаву, мы просим, чтобы русские помогли нам немедленной атакой извне».

Со стороны человека, не имеющего в своём распоряжении и пяти тысяч легко вооружённых повстанцев, это «помогли нам», сказанное в отношении могучей советской группировки в Польше, выглядит даже нахальнее, чем уверения басенной мухи, сидевшей на сохе, что она-де «тоже пашет».

СОВЕТСКИЕ войска на территории Польши были действительно сильны. Однако нельзя иметь сразу всё. Мы к осени 1944 года уже добились огромных успехов, но цену за это заплатили немалую, и сил на новое скорое напряжение пока не было. А порой приходилось и обороняться. 3 августа 1944 года немцы прорвали фронт нашего 3-го танкового корпуса и заняли город Волошин. 50-я и 51-я танковые бригады оказались временно отрезанными от главных сил.

В неравном бою с превосходящими силами противника части корпуса уничтожили свыше 3 000 тысяч солдат и офицеров, 109 танков, 120 автомашин, 36 бронетранспортёров… Но ведь и наши потери были огромными.

Тем не менее возможная помощь варшавянам оказывалась. Не пишу «вся возможная» лишь потому, что эта помощь с начала августа оказывалась в размерах намного более возможного. Ведь Бур-Коморовский и АК своим авантюристическим выступлением поставили нас в очень сложное положение, меняя конфигурацию дислокации частей нерасчётным образом. А то, что немцы начали перебрасывать части к Варшаве, нам не только не помогало, но мешало.

И, прежде всего, мешало успешному штурму Варшавы.

Черчилль позднее облыжно обвинил Сталина в том, что Москва якобы не помогала полякам в Варшаве и вместе с тем поддерживала мнение, будто идёт им на помощь. На самом деле после 1 августа 1944 года советские и польские войска почти непрерывно вели активные боевые действия.

Не приводя полностью или хотя бы частично – из-за их объёмности – различные боевые документы, подтверждающие это, несколько строчек из нескольких донесений, приказов, директив приведу:

«В ночь с 31.07 на 1.08 и в последующие дни подразделения 1-й дп (дивизии пехоты. – С.К.) и 2-й дп получили задание на форсирование реки Вислы…» – Из политдонесения политуправления 1-й Армии Войска польского.

«Войска 8-й Гв. армии в течение 2 августа 1944 г. вели безуспешный бой на западном берегу Вислы и продолжали переправлять пехоту, артиллерию, боеприпасы и конский состав», – из донесения офицера Генштаба РККА представителю Ставки ВГК «товарищу Жарову» (оперативный псевдоним маршала Жукова).

«Безвозвратные потери материальной части: танков Т-34 – 155, танков «М4-А2» – 48, танков «ИС-2» – 4…самоходных установок «СУ-85» – 18… всего бронеединиц – 244», – из справки 2-й танковой армии о потерях с 20 июля по 8 августа 1944 года».

«В последние дни соединения и части армии отбивали контратаки крупных сил пехоты и танков противника северо-западнее Варшавы…» – Из политдонесения начальника политотдела 2-й танковой армии генерал-майора танковый войск Матюшина начальнику политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанту Галаджеву».

«Командующему 8-й Гв. армией выделить наиболее укомплектованный и наиболее сколоченный стрелковый полк, офицерский состав которого имеет опыт уличных боёв и особенно опыт боёв в городе Сталинграде…

Командующему 1-й А (П) (1-й Польской армией. – С.К.) принять полк, переправить его на зап. берег реки Висла и использовать для закрепления и расширения плацдарма частей 3-й пд (п) (3-й Польской пехотной дивизии. – С.К.)…» – Из приказа командующего войсками 1-го Белорусского фронта командующим 8-й Гвардейской армией и 1-й Польской армией о передаче стрелкового полка из состава 8-й Гвардейской армии во временное оперативное подчинение командующему 1-й Польской армией».

Достаточно?

При необходимости можно привести не один десяток подобных документов.

За август 1944 года потери 1-го Белорусского фронта составили 114 400 человек, в том числе 23 483 убитыми. То есть русские в августе 1944 года тоже гибли за Варшаву, как гибли героические, но обманутые своими командирами варшавяне.

К «Буру» были сброшены два советских парашютиста-офицера. Вначале он их принять отказался. Лишь 10 августа поляки через Лондон изъявили согласие на выброску советского офицера-связи.

Сталин всё же прекратил наступление в Польше на других направлениях и перенацелил войска на Варшаву. В середине сентября 1944 года части 1-го Белорусского фронта совместно с частями 1-й Польской армии начали готовиться к штурму.

В период с 16 по 20 сентября на левый берег Вислы переправились шесть усиленных польских батальонов и захватили в Варшаве набережную, однако «Бур» не поддержал их. Ему нужны были не красные поляки в Варшаве, а контейнеры с оружием, боеприпасами, продовольствием, медикаментами – от красных русских.

Так ведь и контейнеры были! 15 сентября находящийся в отчаянном положении «Бур» установил, наконец, связь с советским и польским командованием. И до 1 октября 1944 года – дня окончательного подавления восстания – 16-я воздушная армия совместно с 1-й польской смешанной авиадивизией произвела 4821 самолёто-вылет на помощь повстанцам, в том числе 1361 – на бомбардировку и штурмовку войск противника.

Было сброшено 156 миномётов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов, винтовок и карабинов, 3,3 миллиона патронов, 515 килограммов медикаментов, более 100 тонн продовольствия. И это было не всё, что дали мы тогда варшавянам и после 15 сентября, и до 15 сентября 1944 года.