Читать книгу "Позитивная иррациональность. Как извлекать выгоду из своих нелогичных поступков - Дэн Ариели"

Как преподаватель я часто сталкивался с данной формой сверхмотивации. В начале моей научной карьеры я с огромным страхом относился к публичным выступлениям. В ходе одной из презентаций на профессиональной конференции, стоя перед несколькими своими преподавателями, я испытывал такую сильную дрожь, что, когда мне нужно было показать с помощью лазерной указки определенную точку на графике, луч начинал скакать по стене, создавая забавные световые эффекты. Разумеется, это заставляло меня нервничать еще сильнее, и в итоге пришлось вообще отложить указку в сторону. По мере накопления опыта я начал чувствовать себя на публичных выступлениях гораздо спокойнее, и в настоящее время мое состояние практически не влияет на качество моих презентаций.

Однако несмотря на то что мои выступления обычно проходят без проблем, не так давно я с треском провалил одно из них. В ходе конференции мне вместе с тремя коллегами предстояло презентовать результаты работы по теме адаптации, то есть процесса привыкания людей к новым условиям (об этом явлении вы сможете узнать больше в главе 6). Я провел по этому вопросу ряд исследований, однако вместо того, чтобы делиться результатами работы, рассчитывал рассказать о собственном опыте адаптации после физических травм, перенесенных мной в юном возрасте, и о некоторых уроках, которые я извлек из этой ситуации. Ранее я уже пробовал такой метод общения, поэтому вполне четко представлял себе, о чем планирую говорить. Если не принимать во внимание более личный, чем это принято в рамках научной презентации, характер рассказа, выступление не должно было особенно отличаться от других, которые я делал на протяжении ряда лет. Как оказалось впоследствии, я ошибся.

Я вышел на трибуну и заговорил достаточно спокойно. Однако, к моему огромному ужасу, в тот самый момент, когда я рассказывал о целях своего выступления, я разрыдался. И практически онемел. Стараясь не смотреть на аудиторию, я пытался собраться и в течение минуты ходил из угла в угол. Потом снова попытался заговорить, и вновь безуспешно. Успокоившись, я предпринял еще одну попытку начать выступление, но, как и прежде, не мог произнести ни слова без слез.

Очевидно, что присутствие аудитории способствовало усилению моей эмоциональной памяти, поэтому я решил переключиться на нейтральное обсуждение моих исследований. Этот подход сработал, и я смог закончить презентацию. Однако после случившегося я понял, насколько слабо могу предсказать эффект совместного воздействия эмоций и стрессовой ситуации на мои презентационные способности.

* * *

Помня об этом фиаско, мы с Ниной, Ури и Джорджем решили несколько модифицировать наш эксперимент. На этот раз мы захотели понять, что случится, если мы добавим в него элемент социального давления.

Для участия в эксперименте мы привлекли восьмерых студентов Чикагского университета, которым представили тринадцать групп анаграмм. Так же как и в других экспериментах, мы платили нашим участникам за каждую решенную ими анаграмму. В качестве примера попробуйте переставить местами буквы, чтобы превратить бессмысленные комбинации в осмысленные слова (попытайтесь сделать это, не заглядывая в ответ)[16]:

1. SUHOE Ваше решение:___

2. TAUDI Ваше решение:___

3. GANMAAR Ваше решение:___

Восемь групп анаграмм из тринадцати (в каждой группе по три анаграммы) студенты должны были решить на своем рабочем месте, а оставшиеся пять, написанные на большой доске, — на виду у других участников. Публичное успешное решение казалось еще более важным: в этом случае участники получали за успешный результат не просто деньги (так же как и на первом этапе), но и определенные «социальные плоды» в виде восхищения сверстников. (Правда, обратная сторона этого процесса состояла в возможности потерпеть фиаско на глазах у всех.) В какой ситуации они лучше справлялись с анаграммами: на глазах у товарищей, следивших за их работой, или в тишине, при отсутствии социальной мотивации к хорошей работе? Как вы уже, наверное, догадались, участники решили примерно в два раза больше головоломок, работая в одиночестве.

Психоаналитик и бывший узник концлагеря Виктор Франкл приводит пример торможения вследствие социального давления. В своей книге «Человек в поисках смысла» он описывает пациента, который никак не мог избавиться от постоянного заикания. Однако в одной истории он не испытал проблем с заиканием как раз тогда, когда оно могло быть ему на пользу. Однажды (пациенту было всего двенадцать лет) трамвайный кондуктор поймал его за езду без билета. Надеясь, что взрослый дядя пожалеет его, мальчик пытался говорить, сильно заикаясь, — но так как у него не было стимула говорить без заикания, он не смог этого сделать! Франкл описывает еще одного пациента — на этот раз такого, который боялся вспотеть: «Всегда, когда он ждал приступа потливости, самой этой упреждающей тревоги было достаточно для того, чтобы стимулировать чрезмерное потоотделение». Иными словами, высокая социальная мотивация пациента, связанная с желанием не потеть, приводила к обратному эффекту. Выражаясь экономическими терминами, происходило снижение эффективности его деятельности.

Что интересно, «удушье» в условиях социального давления присуще не только людям. Сходные испытания проводились и на наших друзьях-животных, в частности на человеческих «фаворитах» — тараканах. В 1969 году Роберт Зайонц, Александр Зейнгартнер и Эдвард Герман захотели оценить скорость, с которой тараканы будут выполнять различные задачи. В первом случае каждый таракан находился в одиночестве, без какой-либо компании. Во втором случае он имел аудиторию в лице другого таракана. Представитель «аудитории» наблюдал за «коллегой» через прозрачное окно из плексигласа. Два существа могли видеть и обонять друг друга, но не имели возможности вступить в прямой контакт.

Одна из задач, которую выполняли тараканы, была достаточно легкой — пробежка по прямому коридору. В ходе осуществления другой, более сложной задачи таракану нужно было пробежать по довольно запутанному лабиринту. Как вы можете предположить (если вы вообще склонны делать предположения в отношении поведения тараканов), насекомые справились с первым заданием гораздо быстрее, когда находились под наблюдением другого таракана. Иными словами, присутствие наблюдателя «из своих» повышало уровень их мотивации, и, как следствие, они показывали более хорошие результаты. Однако в случае более сложной задачи с лабиринтом стороннее наблюдение способствовало значительному ухудшению результатов по сравнению с выполнением того же задания в одиночку. Пожалуй, здесь мы прервем наш рассказ о социальном давлении.

Я не думаю, что знание о влиянии тревоги на производительность работы заставит вас сильнее полюбить тараканов. Однако пример описанного выше эксперимента показывает, как высокая мотивация может привести к неприятным последствиям (стоит также обратить внимание на поразительное сходство поведения людей и тараканов). Судя по всему, избыточная мотивация может вызываться и ударами электричества, и высокой зарплатой, и социальным давлением. Во всех описанных выше случаях при избыточной мотивации люди и насекомые показывали значительно более низкие результаты, несмотря на свое стремление превзойти самих себя.