Читать книгу "Венец всевластия - Нина Соротокина"

— За внезапную смерть герцогини?

— Ваша ирония здесь неуместна. Они хотели убить тирана и надеялись, что народ, обиженный несправедливостью тирана, их поддержит. Все произошло незадолго до Рождества в день Святого Стефана.

— Странная закономерность. Почему-то большинство казней происходит именно в день Рождества…

— Послушайте меня наконец! Мстителей было трое. И их план вполне удался. После мессы они приблизились к герцогу и нанесли ему кинжалом шесть ран. Тиран умер на месте. Но народ не поддержал мстителей. Двое были убиты в соборе, а третий, с именем Джироломо Ольджато, был схвачен и отдан в руки правосудия. Его приговорили к четвертованию. Ему было двадцать три года.

— Тебе жалко этого юношу?

— А вам нет? — с вызовом вскричал Паоло.

— Но две эти истории похожи как две капли воды. Называй их как угодно — заговорщики, мстители… Заговор против государя — всегда преступление. Казнят — за дело…

— Может быть, вы скажете, что тех четверых новгородцев после Шелонской битвы тоже казнили за дело? Разве не в праве они были защищать родной город?

Курицын внимательно посмотрел на юношу, помолчал, потом сказал, подводя черту разговору:

— Все, пора ужинать.

Но за столом, отставив пустую мису, Паоло опять повторил свой вопрос. На этот раз Курицын ответил:

— Не спрашивай в Москве про Новгород. Это крамола. И тем более не спрашивай у людей, которых не знаешь. Это опасно.

— Но почему. Расскажите…

— Расскажу. Со временем, — сказал Курицын, а сам подумал: «О, чадо, знать бы, на радость ты мне послан или на беду?»

8

Справку по истории, касаемой описываемого времени, любознательный читатель найдет в четвертой части нашего сочинения. Она так и озаглавлена — Комментарий. Первая глава этого раздела посвящена сложным отношениям между Литвой и Русью, которую в Вильно упорно называли Московией. Историческая справка участвует в нашем сюжете только косвенно, но она объясняет, почему Литва имела право претендовать на русские земли и была в своей правоте столько же сильна, как Россия.

9

Со смертью короля литовского Казимира старые распри не только не исчезли, но вспыхнули с новой силой. Князья Литовско-Русский и Московский никак не могли договориться — какие пограничные земли принадлежат Ивану, а какие Александру — сыну Казимирову…

Иван не верил Литве. Он направил послов в Крым к Менгли-Гирею со словами: не отлагай похода на Литву, выходи не медля, де, Большая Орда кочует в восточных землях и не опасна для Тавриды. И вообще пора, друг и брат, отомстить Александру за злые Казимировы козни. Примерно с такими же предложениями поехал посол Иван Плещеев в Молдавию к королю Стефану: поспешай! воздай Литве по заслугам. Сам воевать Иван не торопился. Правда, князь Федор Телепня-Оболенский разорил литовские Мценск и Любутск, а другой отряд завоевал спорные Хлепень и Рогоцев, но это не было похоже не настоящую войну, так только, разведка боем.

А Литва, то есть государство Литовско-Русское и Жомотское, хотела мира, не до брани ей сейчас было. А что есть лучшая гарантия миру, чем родственные связи царствующих домов? В Москву было послано высокое посольство с задачей вручить царю Ивану грамоту, мол, Александр есть восприемник Казимиров, поговорить о делах насущных, но главное — разведать, готов ли Иван вступить в родственные отношения с Литвой.

Сватовство — вещь деликатная, делается не вдруг. После приема послов в доме московского воеводы Ивана Юрьевича Патрикеева состоялся великий пир. Вот тут-то за чарой меду посол Станислав Глебович, уже изрядно хмельной, как бы между прочим бросил пробный камень — не плохо бы обвенчать дщерь Иванову с великим князем Александром, славная была бы пара, да и государствам двум на пользу. Патрикеев посмеялся в бороду, но щекотливой темы не поддержал.

На следующий день, уже на трезвую голову, Глебович возобновил разговор о сватовстве, на что получил немедленный ответ: сватовство вещь отменная, но серьезный разговор об этом может идти только после заключения вечного мира между Литвой и Москвой. Глебович согласился, что вечный мир — это хорошо, вопрос только — на каких условиях.

Послы отбыли восвояси. Военные действия на границе с Литвой продолжились, давая Руси немалый прибыток в землях и городах. К неудовольствию молодого князя Александра вдруг отложились к Москве князья Воротынские с вотчинами. Дело обычное, князья вольны сами выбрать, кому служить, но Воротынский с племянником ушли на службу к Ивану с большим шумом. По дороге они силой взяли и присоединили к Москве два небольших литовских города. В это же время князья Данило Шеня и Василий Патрикеев с боем взяли Вязьму, панов вяземских и князей привезли в Москву и силой заставили присягнуть Ивану. А тут еще молодой князь Федор Бельский бежал в Москву, бежал сразу после венца, бросив в Вильно молодую жену. Князья Бельские верой и правдой служили Литве, и побег этот Александр расценил как предательство.

Вот здесь и отправилось в Вильно вышеозначенное посольство (с него мы начали наше повествование) князей Ряполовских и дьяка Курицына возобновить разговоры о мире и сватовстве. Надо сказать, что Паоло в качестве переводчика в Вильно совсем не был нужен, дипломатическим языком в Литве был русский, но мальчишка так просился в путешествие, что Курицын не смог ему отказать.

Разговор был непростым (как будто они бывают — простые). Литва заявила, что ищет мира на тех условиях, кои были заключены отцами — покойным королем Казимиром и великим князем, Царство ему Небесное, Василием II Темным.

Нет, такой мир Русь не устраивает, поскольку был подписан вследствие невзгоды московских государей. Царю Ивану сейчас больше подходит тот мир и с теми границами, кои были установлены при великом князе Симеоне Гордом и литовско-русском князе Ольгерде, сыне Гедиминовом. Да и что говорить о Казимировом мире, если там, простите, нелепицы: волости медынские, боровские и можайские числятся за Литвой, чего на деле нет, а Козельск вообще записан на обыск, то есть следует искать, кому он раньше принадлежал, тот ему и хозяин. А что искать? Козельск истинно русский город, более прочих пострадал от Батыя и всегда числился за Русью. Словом, русские послы говорили красноречиво и, с их точки зрения, весьма убедительно, но до сватовства дело так и не дошло. Не договорились, значит.

Разговор продолжился в Москве, куда прибыли литовские послы в январе 1494 года. В начале беседы они использовали московскую терминологию, де, мир, заключенный при Симеоне и Ольгерде, был заключен при невзгодах литовских князей, а потому сейчас неприемлем. Но обеим сторонам ясно было, что сия формула дана лишь для затравки. Уже на следующий день Литва пошла на уступки и подписала за Русью многие земли. Битва шла за каждую десятину, торговались очень подробно. Целых пять листов исписали, перечисляя пригороды, города, деревни и волости.

В договорной грамоте Иван подписался Государем всея Руси, великим князем Московским, Владимирским, Новгородским и прочая. Послам показали невесту, и тут же состоялось обручение. Место жениха занимал пан Станислав, обменялись перстнями, цепями с крестами, все честь честью.