Читать книгу "Байки старого телемастера - Геннадий Гендин"

Одним из таких спринтеров оказался я.

* * *

Шёл апрель 1951 года. Весна полностью вступила в свои права, что сопровождалось соответствующим изменением состояния подмосковных проселочных дорог. Думаю, эта фраза для россиян не требует специального разъяснения.

Хронометраж моего рабочего дня был назначен на очередной понедельник, для чего мне заранее были выданы три наряда на ремонт двух КВНов и одного Т-2, и дополнительно ещё три наряда на тот случай, если я справлюсь с ремонтами досрочно. Все телевизоры «проживали» в посёлках Томилино, Ильинка и Кратово.

Также заранее, в пятницу, меня познакомили с моей будущей «хронометристкой». Ею оказалась хрупкая тщедушная девица, не старше двадцати лет, по имени Татьяна, работница планового отдела МБОН — вновь созданного к тому времени Министерства Бытового Обслуживания Населения РСФСР.

Условились встретиться в понедельник у пригородных касс вокзала ровно в 9 утра — официальному моменту начала моего рабочего дня. Поскольку для меня такие поездки давно уже стали привычными, я был экипирован в соответствии с сезонными особенностями, а мои кирзовые сапоги были готовы противостоять натиску раскисших дорог районного значения.

Как и положено любой двадцатилетней девице, Татьяна опоздала почти на полчаса, за что сильно извинялась и просила не информировать об этом начальство. Поскольку любое промедление сегодня было в мою пользу, я клятвенно пообещал, что этот факт останется нашей маленькой общей тайной.

Расписание пригородных электричек «своего» направления я знал более твёрдо, чем таблицу умножения, поэтому для поездки в первый пункт нашего назначения — Томилино — выбрал ту из них, которая отходила раньше других и по моим сведениям в Томилино как раз не останавливалась.

Очень довольные таким «успешным» началом рабочего дня, мы загрузились в электричку. Татьяна достала из сумочки «Акт хронометража», и внесла в него первую запись об отбытии из столицы. Пока она с сосредоточенным видом выводила часы и минуты отправления электрички, я успел ознакомиться с её экипировкой, которая навела меня на грустные размышления. То есть, зонтиком на случай возможного дождя она запаслась, а вот вид её красивых «лодочек» на среднем каблучке породил во мне нехорошие предчувствия.

Станцию Томилино мы проскочили без остановки довольно быстро, о чём я «спохватился», когда было уже поздно. Посокрушавшись немного о такой досадной оплошности, мы доехали до станции Быково, сошли с поезда, и старательно обходя полужидкие грязевые озера, перебрались на противоположную платформу. Учитывая наш печальный опыт, на этот раз тщательно изучили «расписание движения пригородных поездов» в сторону Москвы и выбрали именно ту электричку, которая на платформе Томилино останавливалась. Выяснилось, что такая электричка будет… третьей по счёту.

Между тем, несмотря на отсутствие дождя, апрельский ветерок делал своё дело, поэтому к моменту прибытия «нашей электрички» Татьяна, облаченная в красивое, но лёгкое демисезонное пальтишко, с трудом сдерживала стук зубов. Я же, как бы не замечая этого, заливался соловьём, рассказывая ей всякие байки о нашей тяжелой службе.

У нашего первого клиента в Томилино мы оказались уже после полудня. Татьяна трясущейся рукой сделала соответствующую пометку в своём акте, а я приступил к изучению причин неисправности телевизора. С этой целью я разложил на обеденном столе в полный разворот принципиальную схему телевизора (которую знал практически наизусть), достал из чемодана помимо тестера и паяльника всё, что производило солидное впечатление, отвернул и разложил вокруг себя на полу заднюю стенку и поддон аппарата, потребовал у хозяйки переносную настольную лампу с удлинителем и после этого некоторое время манипулировал щупами тестера.

О том, что в отсутствии синхронизации виновата перегоревшая лампа 6Н8С я догадался в первую же минуту, но сразу заменять её не стал. Татьяна тем временем слегка отогрелась и даже стала проявлять некоторый интерес к моей псевдодеятельности.

— Что-нибудь серьёзное?

— Вообще-то я вначале подумал, что из-за срыва генерации блокинг-генератора нарушился фазовый сдвиг в дифференциальной цепочке синхроселектора, но тогда бы и интегрирующий контур дискриминатора кадровой развёртки не стал формировать импульсы перемежения, а он их на самом деле формирует. Так что, по-видимому, дело не в блокинг-генераторе, а, скорее всего в задающем мультивибраторе схемы ключевой АРУ. Но не исключено, что дело может оказаться и в появлении переменной составляющей напряжения пульсации на выходе выпрямителя из-за потери ёмкости одного из электролитических конденсаторов, что часто приводит к пропаданию интерлессинга.

Неуверенность в причинах отказа телевизора была написана на моем лице так убедительно, что Татьяна, кивнув головой, сказала:

— Понятно.

Провозившись таким образом ещё с полчаса, я пришёл к заключению о необходимости полной разборки телевизора с извлечением всех его составляющих из футляра. Осуществив это мероприятие, я ещё полчаса измерял тестером величины сопротивлений всех резисторов подряд, время от времени с умным сосредоточенным видом заглядывая в принципиальную схему, а один раз даже достал из чемодана справочный листок с цоколёвками радиоламп и некоторое время изучал его.

Наконец мне всё это осточертело, я заменил перегоревшую лампу и радостно заявил:

— Ну конечно, я был прав. Всё дело именно в мультивибраторе.

После этого я потребовал у хозяйки влажную тряпку и десять минут самым тщательным образом вытирал поочередно каждую из 31 ламп, затем последовал процесс обратной сборки, после чего я торжественно включил телевизор, который — о, чудо! — сразу заработал.

Ликованию хозяйки и восхищению Татьяны не было предела. Однако я заявил, что мне не совсем нравится коэффициент нелинейности вертикальной развёртки и фокусировка изображения в верхнем левом квадрате. Устранение этих мнимых дефектов потребовало ещё получаса, после чего я предъявил хозяйке идеально работающий телевизор, заполнил наряд и попросил её в графе «отзыв о работе мастера» написать, нет ли у неё претензий ко мне и к качеству работы телевизора. О содержании её отзыва я, пожалуй, скромно умолчу.

* * *

Итак, с первым ремонтом мы благополучно справились, когда на Татьянином хронометре было около половины третьего. Я озабоченно покачал головой и сказал, что нам следует поторопиться, поскольку официально мой рабочий день заканчивается в 18:00, а мы ещё не обедали, на что мне полагалось 45 минут рабочего времени.

При упоминании об обеде Татьяна заметно оживилась и сказала, что нарушать установленный распорядок рабочего дня никак нельзя. Исходя из этой концепции мы отыскали ближайшее кафе-закусочную, в которой я по-царски, с учётом предельных возможностей местного шеф-повара, попотчевал свою строгую инспекторшу, после чего мы в значительно улучшившемся настроении прибыли на платформу Томилино, время от времени провожая взглядом электрички, на которые не распространялось МПСовское определение «…далее со всеми остановками».