Читать книгу "Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн"

Этот печальный итог свидетельствует о слабости страны, полностью зависящей от внешних источников дохода благодаря своей роли в мировой торговле. С большой поправкой на разницу условий, обсуждать которую здесь нет необходимости, положение тогдашней Голландии во многих отношениях напоминает положение нынешней Великобритании. И правы те пророки, хотя и снискавшие, кажется, в своей собственной стране немного чести, которые предупреждают, что судьба внутреннего благосостояния британской метрополии зависит в первую очередь от утверждения ее господства за рубежом. Люди могут быть недовольными недостатком политических свобод, но им будет еще хуже, если они столкнутся с нехваткой хлеба. Для американцев будет особенно небезынтересно наблюдение, что итог развития Франции как морской державы, обусловленный протяженностью, прекрасной природой и плодородием ее территории, был воспроизведен в Соединенных Штатах. Вначале предки американцев владели узкой полосой земли у моря, местами плодородной, но мало возделанной, с многочисленными гаванями и близлежащими отмелями, богатыми рыбой. Такие природные условия сочетались с врожденной любовью к морю, биением той английской крови, которая еще течет в жилах американцев, биением, необходимым для того, чтобы поддерживать все те тенденции и устремления, от которых зависит жизнеспособная морская сила. Почти каждая из первоначальных колоний располагалась на морском побережье или на берегах больших рек, впадающих в море. Весь экспорт и импорт был обращен только к морскому побережью. Увлеченность морем и разумная оценка его роли в обеспечении благосостояния государства широко и легко распространялись. И действовал также мотив более сильный, чем защита государственных интересов, поскольку избыток финансовых вложений в судостроение и относительно малая доля других инвестиций сделали морскую торговлю прибыльным частным бизнесом. Все знают, как изменилась обстановка (в США во второй половине XIX века. – Ред.). Основа мощи страны уже не базируется только на морском побережье. Книги и газеты соперничают друг с другом в описании поразительного роста открытых и еще не освоенных природных богатств в глубине территории США. Капитал находит там наилучшее приложение инвестиций, труд – наибольшие возможности. Границы находятся в пренебрежении и лишены политического обоснования, фактически так же обстоит дело с береговыми линиями Мексиканского залива, Тихого океана и Атлантики по сравнению с расположенной в центре долиной реки Миссисипи. Когда снова придет день расплаты за пренебрежение к флоту, когда обнаружится, что три береговые линии не только слабы в военном отношении, но и обеднели из-за нехватки торговых судов, тогда объединенные усилия американцев, может, снова позволят заложить основы нашей морской силы. Пока же те, кто наблюдают ограничения, которые наложило на прогресс Франции отсутствие морской силы, видимо, скорбят по поводу того, что аналогичный избыток внутреннего природного богатства заставляет их собственную страну точно так же пренебрегать этим могущественным средством.

Среди разнообразных природных условий можно отметить разновидность, напоминающую Италию, – вытянутый полуостров с центральным горным хребтом, делящим его на две узких прибрежных полосы, вдоль которых проходят дороги, связывающие разные порты. Только абсолютное господствующее положение на море может вполне обеспечить безопасность таких коммуникаций, поскольку невозможно предвидеть, на каком участке противник, появившийся из-за видимой линии горизонта, может нанести удар. Однако же при наличии достаточных, управляемых из центра военно-морских сил можно вполне рассчитывать на возможность атаковать флот противника, который сам по себе является собственной базой и линией сообщения, до того как он нанесет серьезные потери. Вытянутый узкий полуостров Флорида с Ки-Уэстом на оконечности, хотя и является редко заселенной равниной, являет собой на первый взгляд условия, аналогичные Италии. Возможно, это сходство поверхностно, но вполне вероятно, что, если бы Мексиканский залив стал главным театром войны, сухопутные линии сообщения на полуострове, от его основания до окончания, могли быть сочтены противником важными объектами и подвергнуться атакам.

Когда море не только омывает, окружает, но также делит страну на две или более части, контроль над ним не только желателен, но жизненно необходим. Подобные природные условия либо порождают и укрепляют морскую мощь, либо делают страну бессильной. Таково положение с нынешним Королевством Италия с его островами Сардинией и Сицилией. И поэтому это королевство при всей своей молодости и сохраняющейся финансовой немощи предпринимает столь энергичные и разумные усилия по созданию военно-морского флота. Некоторые даже доказывают, что Италии при наличии флота, решительно превосходящего силы противника, лучше сосредоточить свои корабли на островах, чем на материке, – потому что уже отмеченная незащищенность линий сообщения на полуострове должна серьезно дезориентировать армию агрессора, когда она попадет в окружение враждебного населения и опасности ударов с моря.

Ирландское море, делящее Британские острова, скорее напоминает дельту реки, чем действительный водораздел. Но история доказала его опасность для Соединенного Королевства. Во время правления Людовика XIV, когда французский флот почти равнялся по численности объединенным английскому и голландскому флотам, возникли серьезнейшие осложнения в Ирландии, почти целиком попавшей под власть уроженцев страны и французов. Тем не менее Ирландское море, оставаясь угрозой для англичан – слабым звеном в их линиях коммуникаций, – не принесло выгоды французам. Последние не осмелились ввести свои линейные корабли в узкое морское пространство, их военные экспедиции были направлены против океанских портов на юге и западе островов. В критический момент большую французскую эскадру направили к южному побережью Англии, где она нанесла решительное поражение союзникам, и одновременно 25 фрегатов послали в пролив Святого Георга для нарушения линий коммуникаций англичан. Среди враждебного населения английская армия в Ирландии подвергалась серьезной угрозе, но ее спасли битва на реке Бойн (12 июля 1690 года) и бегство свергнутого еще в 1688 году Якова II. (После свержения Яков II при поддержке французов захватил большую часть Ирландии (где высадился в марте 1689 года), но был разбит прибывшей из Англии армией нового короля Вильгельма III (Оранского). – Ред.) Операция по нарушению коммуникаций противника является сугубо стратегической. Она представляла бы ныне для Англии такую же угрозу, как в 1690 году (это пытались позже сделать немцы в 1914–1918 и 1939–1944 годах. – Ред.).

Испания в том же веке продемонстрировала впечатляющий пример слабости, вызванный подобным разделением, когда части не связаны воедино значительной морской силой. Тогда эта страна еще удерживала в качестве остатков былого величия Испанские Нидерланды (сейчас Бельгия), а также Сицилию и другие земли в Италии, не говоря уже о ее обширных колониях в Новом Свете. Однако морская мощь Испании так ослабла, что хорошо информированный и рассудительный голландец того времени мог утверждать, что «в Испании все побережье патрулируют несколько голландских кораблей. Со времени мира 1648 года у нее так мало кораблей и моряков, что она официально брала внаем наши корабли для сообщения с Индиями. Между тем прежде испанцы старались списать с морской службы всех иностранцев… Очевидно, – продолжает голландец, – что Вест-Индию, в качестве «желудка» Испании (поскольку оттуда поступает почти весь доход страны), следует связывать с основой, своего рода «головой» испанской морской силы. Очевидно также, что Неаполь и Нидерланды, как две «руки», не могут ни напрячь свои силы в интересах Испании, ни извлечь что-либо из нее для себя, кроме как с помощью флота, – все это может быть легко сделано нашим флотом в мирное время, но не в условиях войны». Полстолетия ранее Сюлли, великий министр Генриха IV (Максимильен де Бетюн Сюлли, барон Рони (1559–1641), гугенот по вероисповеданию, в 1599–1611 году был сюринтендантом (министром) финансов. – Ред.), охарактеризовал Испанию «как одно из государств, чьи руки и ноги сильны и могущественны, но сердце бесконечно слабо и немощно». С того времени испанский флот испытал не только катастрофу, но полное уничтожение, не только унижение, но упадок. Ближайшее следствие этого состояло в том, что морская торговля расстроилась, а вместе с ней погибло и судостроение. Власти зависели не от поддержки широко распространенной процветающей торговли и промышленности (которые на самом деле таковыми не были. – Ред.) и которые могли бы выдержать много сильных ударов, наносимых по стране, от тонкой струйки серебра, перевозимого на нескольких кораблях из Америки, часто и легко перехватываемых военными кораблями противника. Потеря полудюжины галеонов не раз в течение года приводила к прекращению таких рейсов. Пока продолжалась война в Нидерландах, преобладание голландцев на море заставляло Испанию посылать свои войска длинным и дорогостоящим путем по суше вместо моря. По той же причине Испания стала испытывать такую нужду в самых необходимых товарах, что по обоюдному соглашению, весьма странному для понимания нынешним поколением, нужды страны удовлетворялись голландскими кораблями, которые таким образом помогали врагу, но взамен получали специи, пользовавшиеся спросом на Амстердамской товарной бирже. В Америке испанцы защищались наилучшим образом масонством, не получавшим поддержки дома, в то время как в Средиземноморье они избегли оскорблений и ущерба главным образом из-за безразличия голландцев, так как французы и англичане еще не начали соперничать там за господство. В ходе истории Нидерланды, Неаполь (Южная Италия), Сицилия, Менорка, Гавана, Манила и Ямайка были вырваны в то или иное время из испанской империи, не имевшей торгового флота. Коротко говоря, в то время как морское бессилие Испании первоначально было, возможно, симптомом ее общего упадка, оно стало заметным фактором низвержения страны в пропасть, из которой она еще полностью не выбралась (и не дали выбраться – США, спровоцировавшие войну 1898 года. – Ред.).