Читать книгу "Эволюция войн - Морис Дэйви"

Церемонии инициации, игравшие такую значительную роль в жизни многих примитивных племен, должны были доказать свою важность в процессе выживания. Они были важным фактором в деле создания племенного союза и для усиления группы в борьбе за жизнь. Возможно, что объединенные таким образом группы получали преимущество в этой борьбе, тогда как те, кто отрицал такую систему социального контроля, были уничтожены. Сплоченность и связь между соплеменниками – главное условие выживания группы в борьбе за жизнь, а результатом постоянных войн должна была стать консолидация группы, развитие дисциплины и упрочение власти. Церемонии инициации могли также создавать тесные узы братства внутри племени, как, допустим, у бавенда (венда), где те, кто прошел инициацию в одном и том же году, создавали особое братство и никогда не могли ни предать, ни свидетельствовать друг против друга, и у других африканских племен, где такие инициируемые объединялись в новое военное формирование. Главными эффектами тренировки в форме инициации являются подготовка мальчиков к той работе, которую они будут выполнять в жизни, рост уважения новичков к старикам и их обычаям, эффективная система контроля, обеспечивающаяся религиозными обрядами, – наиболее консервативной частью первобытных обрядов, дисциплина и групповая солидарность, формируемая таким образом. С ростом социальной организации функции контроля переходили от старейшин к главам племени, и племенные общества стали иметь дело с важными политическими и юридическими функциями, появившимися на основе организаций, объединенных по мере достижения возраста половозрелости. Эти племенные или секретные сообщества, как мы увидим позже, играли в первобытных сообществах огромную роль в деле охраны законов и порядка внутри группы, а в некотором отношении они способствовали росту дружеских отношений внутри всего племени.

Другие социальные эффекты проистекают от той фундаментальной роли, которую играла война в первобытных сообществах. Поскольку выживание племени зависело от его успеха в соперничестве с соседними племенами, главным для его членов было доказательство воинской доблести. Храбрость и другие воинственные характеристики были глубоко почитаемы. «Негры, – говорит сэр Гарри Джонстон, – превозносят силу и восхищаются кровопролитием». Уикс писал об уроженцах верховьев Конго: «Если ты могуществен, он будет униженно улыбаться тебе неделю спустя после того, как ты безжалостно отхлестал его, но если ты – никто, он вряд ли поприветствует тебя, даже если накануне ты спас ему жизнь». «Опора на способных мужчин – наиболее яркая черта их характера», – говорит Филлипс об аборигенах Нижнего Конго. – Хозяин рабов или отец семейства мог рассчитывать на зависимых от него людей, так как они слепо поддерживали его, если он был способен защитить их от внешней угрозы. К кротким и спокойным хозяевам относились с подозрением; они боялись, что дух таких людей недостаточно силен для того, чтобы эффективно отражать внешнюю агрессию, и их лояльность к ним уменьшалась». Даже андаманцы (жители Андаманских островов, Индийский океан, ныне в составе Индии, к середине XX в. были практически полностью истреблены англичанами. – Ред.), которым, кажется, не хватало храбрости, присущей другим племенам, восхищались теми, кто проявлял бесстрашие, тогда как трусы были объектами всеобщих насмешек.

Такие же чувства испытывали по отношению к целым племенам, как, например, в случаях с батлапинами – возможно, самым отсталым племенем народности бечуанов (западные басуто. – Ред.), которые были презираемы более воинственными и независимыми басуто, или в случае мананка, к которым другие племена Южной Африки относились как к трусам. Некоторые народности, жившие в этом регионе, где уделом более слабого было угнетение, подвергались более страшным гонениям, чем иезиды (езиды) (часть курдов, принадлежащая к особой религиозной секте; их религия – переплетение зороастризма, манихейства, иудаизма, несторианства и ислама. – Ред.) в Месопотамии. Такой всегда была участь пассивных в противоположность активным народам, и даже такой пацифист, как Давид Ливингстон, признавался: «Драчливый дух – одна из необходимостей жизни. Если у племени его было недостаточно или не было совсем, оно было обречено на унижения и потери». Примеры роковой судьбы племен, которым не хватало этого духа, будут приведены ниже. Воинственный дух обычаев и честь и престиж, которыми обладали те, кто превосходил всех остальных в военных делах, являются наиболее важными и уместными.

Воинские достоинства играли важнейшую роль в процессе формирования общественного мнения у американских индейцев. «Умереть в битве считалось очень почетным; храбрость, сила и сноровка были наиболее завидными и желанными качествами для тех, кто ими не обладал, а трусость повсеместно презиралась. Это был наиболее простой способ развития у мальчиков боевого духа, и во многих племенах ранние тренировки были направлены главным образом на это. Миниатюрное оружие было детскими игрушками, а играми обычно являлись соревнования, во время которых мальчики учились с ним обращаться». Команчи высоко ценили храбрость в бою; воину не дозволялось участвовать в совете до тех пор, пока он не покроет свое имя славой. Натчезы, подобно всем другим индейским племенам Луизианы, выделяли специальными именами тех, кто убил наибольшее или наименьшее число врагов. Племя сиа (племенной группы пуэбло) имело свою гильдию воинов, честь состоять в которой давалась тем, кто принес домой такой трофей, как, например, скальп или кусок кожи со спины. У племени киова (кайова) также существовало подобное сообщество воинов. Среди племени омаха (языковой группы сиу) «высоко ценилась военная доблесть, различные уровни воинов имели свои украшения, и в их честь проводились специальные церемонии». У племен дакота (группа племен дакота входит в языковую группу сиу) уровень воина отмечался выразительными деталями одежды: «По различным знакам на перьях орла можно было определить военный титул. Перо с красным пятном просто означало, что воин убил врага, особая царапина на нем и окрашенные в красное поля показывали, что врагу перерезали горло; таким образом, в зависимости от того, были ли это знаки с одной или с обеих сторон, или если перо было частично ощипано, становилось понятно, что воин был третьим, четвертым или пятым по порядку, который дотронулся до тела павшего в бою врага». Обо всех американских индейцах можно сказать, что ранг достигался персональными достижениями, но прежде чем мужчина мог начать считать свои военные заслуги, носить соответствующие знаки отличия или достигал определенного уровня или ранга, которым его могли титуловать, ему должно было быть дозволено делать это публично и в целом в связи с большим или меньшим количеством религиозных церемоний, проводимых обществом или официальными лицами племени. В некоторых племенах знаки доблести, полученные в оборонительной войне, ценились выше, чем проявление доблести в ходе наступательных операций. «Поскольку знаки воинской доблести являлись формой публичного признания его храбрости и способностей, они воспринимались как его удостоверение личности, поэтому, когда мужчине предлагали занять какую-либо должность или выполнить службу на благо общества или племени, обычай требовал, чтобы перед вступлением он публично пересчитывал свои награды в знак того, что он подходит для назначения, которое ему предлагают. В некоторых племенах при перечислении знаков отличия наносились удары по какой-нибудь палке или другому предмету, и эта форма перечисления получила название «перечисления подвигов».