Читать книгу "Записки разумного авантюриста. Зазеркалье спецслужб - Иосиф Линдер"

Все это было давно и одновременно недавно, всего лишь в конце прошлого столетия! Может быть, для истории это совершенно ничтожный срок, но в жизни человечества последнее десятилетие XX века сыграло очень важную роль. Ведь именно оно изобиловало подобными историями, вызванными нарушением старого и установлением нового мирового равновесия. Времена изменились, и, слава богу, «пулеметы Шелленберга» не понадобились.

Недавно совершенно тихо и незаметно для большинства ушел из жизни Андрей Рыдванов. Ушел так же «оперативно тихо», как умел жить и работать, оставаясь скромным и незаметным, душой многих компаний.

Люди и события живут столько, сколько живет память о них.

А быль это или небыль, каждый волен решать сам…

И вновь под крылом Европа

Берлинский сумрак

Отель, такси и сумрачный Берлин,

Из ночи возвращающийся в день,

И Тегеля огромный плоский блин,

Фигур неспешных утренняя тень.

Вновь процедура входа в терминал,

Вновь ожиданье взлета, и полет,

Кто это сотни раз не испытал —

Тот остроты сюжета не поймет.

Прыжок на день в неведомый язык,

Прыжок на день отсюда в никуда,

Ты вроде к этому уже давно привык,

Но все же не привыкнешь никогда.

Забрать дыхание одним движеньем рук,

И жизни прекратить круговорот…

Сегодня враг – он был вчерашний друг,

И жизнь берет нас снова в оборот…

Прыжок на день отсюда в никуда…

Азарт охоты, встреча, взгляд, хлопок,

Все было много раз, но как всегда —

С прищуром взгляд и на лицо платок.

Ну вот и все. Спокойно, не спеша,

Движенье каждое дозируя умом,

Я мягко ухожу, легко дыша,

Душой спокоен, защитив свой дом.

И нет сомнений в четкой правоте

Свершенных дел – они всегда со мной,

Вновь терминал и взлет, – и в высоте

Свобода выбора, врученная судьбой.

Огни, такси и сумрачный Берлин,

Вновь за спиной аэропорта тень,

И солнце спряталось уже за край земли,

И я мгновеньем прожил этот день.

Назавтра – в путь, теперь уже домой,

Где ярче солнца светят мне глаза,

И сердце бьется – мой, ты только мой…

А мне без этих глаз прожить нельзя…

P. S.

По жизни выбираем мы судьбу,

Мы сами выбираем честь и боль,

И если ты себе избрал борьбу —

Лишь до победы бой вести изволь…

03.05.2008

Ямайский ром

Злость никак не приходила. Я внутренне старался вызвать ее, но все усилия не имели никакого успеха. Голова после второй порции пятидесятилетнего рома «Монте Белла» ну никак не хотела генерировать злобные импульсы, а сердце, несмотря на старания, билось ровно и практически спокойно.

«Я должен, я обязан…» – старался загипнотизировать я сам себя. Но все было напрасно. Гамбург не желал меня злить. Может быть, все дело в том, что я живу в этом респектабельном отеле «Фиряресцайтен», что означает четыре времени года, где даже на омудаченных рецепционистов трудно злиться. Несмотря на их тупость и порой полную профессиональную никчемность, они так умеют организовать сервис, что даже приступ генерированной ярости выглядит джентльменским скривлением губ и неким уничижительным жестом, от которого самому становится смешно.

Ну все, дожил, даже в портовом городе никого не секуляризовать! То готов был всех давить как мух, невзирая на лица, звания, возраст, а тут просто обаристократился. Твою маман… Ну а что, не хрена было копаться в родословных и выяснять свои графские корни до девятого века. Просто надо брать пример с предков, которые засветились еще во времена короля Карла IV, создателя империи, в которую входили территории нынешней Чехии и Германии. В честь которого, кстати, знаменитый Карлов мост в Праге. Этот король был еще императором Священной Римской империи под именем Карла IV. Так вот эти самые твои предки, возведенные при нем из баронского в графское достоинство, умудрились еще получить привилегию «дарования именитым горожанам и иным достойным жителям фамилий с правом обретения фамильных и цеховых гербов». Вот пролезли, так пролезли! Это ж надо, сколько золотой и серебряной монеты было вброшено в казну! А сколько мои досточтимые графские предки оставили для своих нужд или получили от короля?! Анналы истории об этом умалчивают…

Вот учись, дубина стоеросовая! Одни обеспечили себе графское достоинство доблестью, силой и мечом, а другие пополняли сундуки умом, хитростью и смекалкой. А ты все так же спишь с пистолетом, а то и с двумя под подушкой. Тоже мне, рыцарь хренов, до сих пор не можешь отойти от фамильного ремесла? Ну так хотя бы разозлись! И того не можешь! Что же с тобой сделал этот ганзейский город?! Размазать кого-то на Риппербане – так это тебе что муху раздавить, а вызвать бурю гнева – слабо!

Мягкая, даже ватная пелена окутывает мозг. Не хочу, и все! Разрядить «Хеклер и Кох» в физиономию – пожалуйста. А злиться не получается. То можно сорваться из-за пустяка, а тут ну просто само обаяние, врожденная вежливость с рабоче-крестьянским акцентом. Да, брат, это тебе не в Кремлевском дворце съездов бутерброды с черной икрой в спецбуфете лопать.

FN-5.7 – прекрасное оружие для нашей работы

Ароматный, выдержанный янтарный ром, угодивший в бочку еще до Великой Отечественной вой ны, приятно обжигает кончик языка и, одарив нёбо неповторимым вкусовым букетом, мягко растворяется во мне. Это напоминает директиву Иосифа Сталина о провокациях. Все знали, что война вот-вот начнется, но на провокации противной стороны поддаваться себе дороже, ведь так решено там, наверху…

Большой, пузатый бокал граммов этак на двести стоит передо мной на маленьком столике из красного дерева. А на дне этого хрустального творения произведение искусства ямайских виноделов, которые приготовили ром и дали ему выдержаться почти полвека. Во как! Я с особым чувством раскручиваю бокал, и золотистая жидкость оставляет на стенках бокала особый, словно маслянистый рисунок и неповторимый дурманящий аромат. Маленький глоток… Позволить волшебной жидкости окутать нёбо, затем коснуться его кончиком языка, чтобы пережить всю полноту, всю гамму чувств, порожденных этим живительным напитком, впитавшим в себя жар солнечных лучей, сок сахарного тростника и искусство мастера.

Бумага ложится на красную, инкрустированную узорами поверхность стола. Текст я уже знаю наизусть, и он для меня ничего не значит. Просто теперь я могу действовать! Тягучая ватность исчезает. Тело приобретает знакомый тонус, а движения – уверенную агрессивную пружинистость. Стальная тяжесть в кармане и под левым плечом исчезает: углы, обводы и привычный вес стволов больше не раздражают, а волнуют новыми ощущениями. Натренированная рука уверенно ложится на ортопедическую рукоятку.