Читать книгу "Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить - Сергей Кормилицын"

В университетские годы будущий шеф СС вновь обратился к изучению истории – темных веков и Средневековья. Атмосфера одного из самых старых германских вузов немало тому способствовала: там еще сохранялись отголоски традиций средневекового школярства, процветало студенческое рыцарство. Жива была и пресловутая мензура – традиция особого рода дуэлей. Правила были таковы, что получить сколько-нибудь серьезное ранение на них было невозможно, а вот выплеснуть лишний адреналин и обзавестись парой-другой эффектных шрамов, интригующих юных барышень, – сколько угодно. Гиммлер, испытывавший нежную любовь к холодному оружию – мечам, кинжалам и шпагам, естественно, вскоре стал страстным фехтовальщиком, не упускавшим случая обнажить клинок. Возрождение дуэлей в СС – наследство университетских лет рейхсфюрера.

Интересуясь древней историей Германии, Генрих примерно в это время открыл для себя целый пласт литературы, до того не попадавшей в его поле зрения, – героический эпос Старшей Эдды и «Песни о Нибелунгах». Боги и герои темных веков надолго заняли его воображение. Не остались незамеченными им и уже упоминавшиеся выше писания Гвидо фон Листа, в первую очередь – работа «Тайна рун». Это чтение оказало на него такой же ошеломляющий эффект, как на множество наших с вами современников – «новая хронология». Дело в том, что книга фон Листа, вопреки ее названию, не только о рунах. Это рассказ о тайном обществе руновязов-эрилей, столетиями управлявших миром из-за спины официальных правителей, о тайных знаках, скрытых практически во всех проявлениях германской культуры, о том, что каждое слово немецкого языка означает куда больше, чем принято думать, и представляет собой шифр, скрытый от всех, кроме посвященных. Его, как и многих, охватило очарование тайны.

Романтичный юноша, он просто не мог не стать эскапистом, не начать поиск лучшего мира, лучшей эпохи, лучшей жизни. Впрочем, в начале 20-х годов минувшего века это было среди молодежи скорее не исключением, а правилом. Эскапистами стало целое поколение тех, кто не успел попасть в мясорубку войны, но в полной мере вкусил ее кровавых и мрачных последствий. Просто на ту пору для таких «беглецов от реальности» еще не было придумано название. Пасторальная цивилизация раннего Средневековья, с ее простой системой общественных отношений и простыми нравами, была гораздо больше по душе юному Гиммлеру, чем окружающий мир с его проблемами. Вероятно, именно поэтому он довольно долго был близок к организации, называвшей возвращение к ценностям пасторального общества одной из главных своих задач, – к Союзу артаманов. Мало того, некоторое время он был даже одним из лидеров этого движения, однако вскоре отошел от дел, связав свою жизнь с тогда еще совсем новой партией Гитлера. К артаманам его привлекала помимо прочего и их антиславянская программа. Гиммлер настолько проникся идеей изгнания славян с германских земель, что всерьез стал отождествлять себя с Генрихом Птицеловом – королем, расширявшим рейх на восток.

В рамках проекта «Лебенсборн» по всем оккупированным территориям собирали таких вот детей «арийского» облика. Им предстояла «нордификация» – воспитание в духе национал-социализма.

Гиммлер делал ставку на их «чистые» гены

Артаманы – националистическая организация, созданная в Германии в 1923 г. и объединявшая сторонников антиурбанистических идей. Члены ее призывали рассматривать работу в сельском хозяйстве как исполнение патриотического долга, были непримиримыми противниками славянской диаспоры на территории Германии. Лига прекратила существование в 1934 г., войдя в состав НСДАП.

Генрих I Птицелов (ок. 876–936 гг.) – германский король с 919 г., основатель Саксонской династии. Путем уступок ликвидировал мятежи герцогов Швабии и Баварии. Присоединил Лотарингию (925 г.), начал захват земель полабских славян.

Одновременно с уже названными книгами в руки будущему рейхсфюреру попались индийский эпос, самурайские хроники, книги Мейера и Моммзена, посвященные Древнему Риму. Всю эту литературу он не просто прочитывал, но с чисто немецкой дотошностью изучал, выделяя для себя некие главные моменты, формируя по книгам собственное мировоззрение. Результат получился довольно эклектичным. Знания о хтонической религии жителей Севера смешались у него с представлениями об арийской расе и недавно прочитанными «Бхагавадгитой» и «Ригведой».[11]В результате он сформировал для себя странноватый комплекс убеждений, сочетавший в себе веру в реинкарнацию (соответственно он – реинкарнация короля Генриха) – и в Валгаллу, Одина и Вишну. Удивительно, при этом он продолжал оставаться христианином. Единственным отличием его веры от канонической было убеждение, что Христос не был евреем, но в этом он был не одинок: большинство национал-социалистов считали так же.

Еще одним историческим периодом, вызывавшим неподдельный интерес Гиммлера, было время расцвета Тевтонского ордена. Гигантская орденская структура, действовавшая слаженно, как единый механизм, поражала его воображение. И тем в большей степени, что орден активно расширял германские владения на востоке, захватывая земли славянских и прибалтийских народов.

Став позже рейхсфюрером СС, Генрих Гиммлер постарался как можно более точно воспроизвести орденскую структуру в своей организации, возродить орден, сделать невозможное, повернув историю вспять. Собственно, этим и объясняется ужесточение с приходом нового рейхсфюрера правил приема в СС неофитов, появление специальных, стилизованных под древнегерманские, ритуалов и корпоративных обычаев, соответствующая символика.

Правда, наследство, которое будущий магистр ордена получил от предшественников, было гораздо более бедным, чем та база, на которой создавали свои ордены тамплиеры и иоанниты. Меньше трехсот «рыцарей», разбросанных по всей стране небольшими группами, скудное финансирование и никакой поддержки со стороны сильных мира сего. У главы последнего в истории рыцарского ордена не стоял за спиной ни король, ни всемогущий папа римский. Все приходилось начинать с нуля.

Кстати, членству в артаманской организации Генрих был обязан рядом полезных знакомств, сказавшихся на его дальнейшей жизни и карьере. В частности, именно там он познакомился с Эрнстом Ремом, который вскоре ввел его в окружение Гитлера. Вот где молодой Гиммлер почувствовал себя среди своих! Романтика политической борьбы была тем, чего он еще никогда не испытывал и не примерял на себя. А тут этого было сколько угодно, причем в сочетании с весьма близкими Генриху взглядами. Да еще такая харизматическая личность, как Адольф Гитлер, в качестве руководителя партии! Короче говоря, вступление в партию было попросту неизбежно.

Членом НСДАП будущий магистр стал в 1923 году, за считанные месяцы до провального гитлеровского путча. О недолгом периоде его пребывания в партии до 19 ноября практически ничего не известно. Кроме, разве что, того, что принадлежность Генриха к национал-социалистам вызвала серьезное недовольство его отца, не считавшего Гитлера фигурой, достойной не только уважения, но и внимания. (На этой почве, кстати, отец и сын поссорились настолько основательно, что, по воспоминаниям современников, производили впечатление смертельных врагов.) Тем не менее 9 ноября на Резиденцштрассе Гиммлер стоял рядом с вождем своей партии, держал в руках флаг со свастикой, который позже станет главной реликвией партии. Из переделки ему удалось выйти без единой царапины, мало того – вот удивительно! – его даже не арестовали.