Читать книгу "Институт техномагии. Шестеренки ведьминой любви - Ольга Пашнина"

– Сайм…

Дверь открылась, и на пороге возникла… Марианна. Ее глаза были размером с блюдце. Я мигом представила, как это смотрится со стороны: Саймон держит меня за руки, рассматривая расстегнутую рубашку и кружевное белье, надетое на мою якобы грудь. Не такую, конечно, шикарную, как у Марианны, что, впрочем, только добавит ей неприятных ощущений.

– Мари, спокойно. – Саймон тут же меня выпустил.

Блондинка развернулась и вылетела из кабинета, да еще дверью хлопнула. Я бы, наверное, поступила так же. Саймон замысловато выругался, но с места не сдвинулся, словно решал, что важнее – мой кулон или сбежавшая невеста.

– А чей-та вы тут делаете?

Мы оба вздрогнули, а я еще и заорала, когда в распахнутое окно ткнулась морда крана. Он с любопытством рассматривал кабинет. Видимо, работал где-то рядом и дотянулся глазами именно до нашего окна.

– Ой… – Кран округлил глаза, и его механическая морда быстро исчезла. – Звиняюсь.

Саймон нервно рассмеялся. А вот не будешь больше с утра практиканток раздевать в кабинете, теперь расхлебывай сам, а я пойду. Сначала я хотела сделать вид, что жутко оскорблена или даже напугана, но потом решила, что инкубу уже хватит. И так попал со своей Марианной, поди теперь объясни.

– Ну… ладненько, удачно вам поработать, – хмыкнула я. – До свидания.

– Когда твой отец приедет, зайдешь, – буркнул Саймон. – И поведаешь, откуда у тебя такая склонность нарушать все правила, которые устанавливают для твоей же безопасности.

Линда фыркнула, увидев, как я гримасничаю и украдкой показываю Саймону язык.

– Что у вас там произошло? Марианна вылетела как ошпаренная! – зашептала она.

– А… Слушай, у тебя нитки есть? И пуговицы?

Лицо Линды вытянулось, когда я показала рубашку, ставшую совершенно непригодной для носки.

* * *

– Арюш, ты злишься?

Злюсь. Отойдя от шока и сменив рубашку, я поняла, что действительно злюсь на Саймона за утреннюю выходку. Все же с девушками так не обращаются. Да, было смешно – как в плохом романе, не вовремя заявилась Марианна и сунул морду в окно кран, но если вдуматься – будь Саймон чуть менее порядочен, все могло закончиться гораздо хуже. И я очень разозлилась и даже не отреагировала, когда мне устроили взбучку за вторую шестеренку. Отец потребовал дневник Елизаветы назад, и я пообещала, что отдам.

– Хочешь, я прикажу отвезти тебя домой? Саймон не будет возражать.

Саймон тоже злился. Он-то хотел помочь, заподозрил студентку во вранье и храбро раскрыл заговор, а огреб не хуже вруньи. От этого было немного смешно, так что я прилагала значительные усилия, чтобы выглядеть разозленной.

– Прогуляюсь.

Выходной лишним не будет, зайду за продуктами на вечер и сниму копию с дневника. У отца важная встреча, так что заберет он его не раньше конца рабочего дня, а я успею или дочитать, или скопировать то, что дочитать не успела.

Возражений не было. Отец проводил меня до дверей и тихо сказал:

– Арюш, не злись на Саймона, хорошо? Он неплохой парень, просто иногда действует на эмоциях. Его тоже напрягает твой кулон, вот он и поступает порой… необдуманно.

Я тяжело вздохнула.

– Иди домой, отдохни. И верни мне дневник, Ария, я не шучу. Проклятия – магия очень серьезная, не стоит с ней играть. Ты уже поняла, что это все не так просто, как казалось вначале. Послушай отца хоть раз, оставь нам эту историю, а сама сосредоточься на практике, ты же так о ней мечтала.

– Хорошо, папа, – как послушная девочка, кивнула я.

Вот почему, как только люди становятся родителями, они мгновенно забывают себя в возрасте своих детей? Можно защищать трехлетнего ребенка, не посвящая его в детали, но взрослую дочь, студентку, ведьму… дело даже не в любопытстве, а в банальном страхе перед неизвестностью. Продвинулись ли они или до сих пор гадают, что представляет собой проклятье? Есть ли у них план? Кому принадлежала шестеренка и что случилось с этими людьми?

Интересно, отец хоть когда-нибудь поймет, что лезу я во все не из-за длинного любопытного носа, а из-за того, что сидеть в неизвестности намного хуже, чем столкнуться с опасностью лицом к лицу?

После полудня жара стала совсем невыносимый. Я даже зашла за лимонами, намереваясь дома сделать лимонад со льдом и просто лежать, отдыхать и балдеть.

– Ария…

Уже у самого общежития меня кто-то окликнул. Я обернулась и зажмурилась от яркого солнца, а когда разглядела, кто меня позвал, непроизвольно отступила на пару шагов. Мужчина был дорого одет в серый костюм и темно-синий плащ. В руке у него была аккуратная резная трость, которой он то и дело поигрывал. Эти небрежные движения выдавали его волнение.

– Что вам нужно?

Я могла бы просто уйти, но… что-то не давало скатываться к откровенному пренебрежению и хамству. Ведь мужчина был моим настоящим отцом.

Как часто бывает, бурный роман связал известного музыканта и его музу Мелодию, а я оказалась плодом этой короткой и яркой любви. Как и все звезды, отец не воспринимал всерьез ни одну женщину, оказавшуюся в его постели. Мама же в то время была музой молодой, неопытной. Отец, естественно, от меня отказался, а мама разозлилась и лишила его вдохновения. Просто чудо, какая деловая хватка у этого человека, – сейчас он глава самого крупного концертного зала в стране. Помогли старые связи, еще с тех времен, когда муза Мелодия была его подругой.

За свою жизнь я видела маминого бывшего раза три – периодически в нем просыпался отцовский инстинкт, и он приходил на мои дни рождения. Папа обычно выставлял его прочь в первые две минуты, и я не то чтобы расстраивалась из-за этого.

– Ария, дорогая, мне очень нужна твоя помощь.

Наверное, он действительно выглядел очень уставшим. Я заметила, что под глазами залегли темные круги. Часть меня говорила, что надо постараться помочь, а другой части было совершенно плевать на его проблемы. У меня от жары раскалывалась голова, хотелось просто лечь и лежать.

– Какая помощь?

– Моя дочь… твоя сестра, она очень больна…

Да, едва став владельцем концертного зала, он все-таки женился и даже завел ребенка. Я никогда не видела сестру, хоть и знала о ее существовании, но если она и вправду болеет, очень жаль.

– Но как я могу помочь?

– Ты последняя ее близкая родственница, ты единственная, кто может ее спасти. Ария, мне нужен всего кусочек, маленький кусочек, ты даже ничего не почувствуешь…

Я отшатнулась, когда поняла, о чем он говорит.

– Вы не имеете права просить меня об этом!

– Ария, у меня нет выбора!

– У меня зато есть. Не приближайтесь ко мне. Мне жаль вашу дочь, но я не собираюсь быть донором души, ясно? Мне еще жить хочется.