Читать книгу "Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной - Феликс Курлат"

Через некоторое время Рындину удалось связаться с командованием отступавшей артиллерийской части. Он узнал, что на этом участке больше нет советских войск. Прошло еще часа два. Отступавших больше не было. Но на окраине Клина появились немецкие мотоциклисты. Тогда Рындин отдал приказ поджечь бикфордовы шнуры. Но это оказалось не просто: 25-градусный мороз сделал свое дело – шнуры отсырели. Пришлось подрезать их до предела. Бойцы еле успевали отбегать от дороги, как мощные взрывы вздымали на огромную высоту каскады снега, льда, асфальта и земли. Но, к счастью, никто не пострадал. Вдоль участка шоссе образовалось несколько гигантских воронок. Опасаясь новых взрывов, немцы приостановили наступление на несколько часов. Примерно так же обстояло дело и на других участках шоссе вплоть до Головинова.

…Группе Рындина удалось пройти незамеченной по южной окраине Клина. В течение двух дней она отходила к Рогачёвскому шоссе и вечером 25 ноября вернулась в часть {83}.

Почти одновременно в роту явились сержанты А. Дорофеев, И. Щигалев и бойцы С. Батуро и М. Нехайчик, оказавшиеся в подобной ситуации в районе Давыдкова. Под обстрелом врага они взорвали фугасы и, оказавшись в окружении, все же вышли к своим войскам {84}.

В истории ОМСБОНа был эпизод, связанный с удачной попыткой избежать окружения самым настоящим «перехитриванием» противника. Это осуществила рота капитана 1-го полка Л. М. Лекомцева. Она вместе с ротами капитанов Е. И. Мирковского (впоследствии Герой Советского Союза), М. П. Куриленко и Гунько действовала правее Ленинградского и Рогачёвского шоссе.

Бойцы Лекомцева вышли к шоссе невдалеке от Солнечногорска, когда там уже были немецкие танки и автоматчики. Поэтому Лекомцев решил отойти по льду Сенежского озера и продолжить минирование и закладку фугасов южнее города. Но немецкие самолеты их обнаружили. Было убито несколько человек, среди них лейтенанты Оськин и Воробьев, имелись раненые, но задание было выполнено {85}.

Мужество при выводе людей, оставшихся на фугасах, проявил и младший лейтенант Бородин. Выйти из тыла противника отдельным группам и указать направление дальнейшего движения помогали бойцам политработники. Вот как пишет об этом в своих воспоминаниях Л. А. Студников.

«Подразделения бригады действовали мелкими группами, минируя отдельные участки и объекты, занятые фашистами. И нередко случалось, что, выполнив задание, группа оставалась в тылу немецких войск и выходила оттуда самостоятельно. Так произошло с шестнадцатью бойцами в районе Клина. Измученные, усталые, они с трудом волокли тяжелые сани по земле, слегка припорошенной снежком. Где-то рядом немцы, скорее, скорее к своим… А впереди – поле. Решили сократить расстояние и двинулись напрямик. Вдруг послышался гул мотора. Автомашина! Немцы?! Мгновение – и рядом останавливается грузовик. Из кузова выскакивает человек.

– Стой! Дальше ни шагу! – раздается его повелительный окрик. – Куда вы, хлопцы?.. Участок заминирован. – И бойцы узнали комиссара Стехова. – Насилу успел… Еще бы несколько шагов и – на своих же минах… Проход вот тут, правее…

Случайно ли оказался здесь Сергей Трофимович? Нет. Он знал, что где-то на этом участке должны пройти наши бойцы. Знал он и о минном поле. И не мог комиссар, коммунист сидеть сложа руки в штабе, успокаивая себя тем, что, может, бойцы не выйдут к минному полю. Он бросился им навстречу. Под пули, под снаряды.

Почти тут же встретил группу и второй комиссар – Сергей Иванович Волокитин. Покурил с бойцами, рассказал, как идти к своему батальону…» {86}

В ходе контрнаступления (начиная с 6 декабря 1941 г.) враг, потеряв позиции на Ленинградском шоссе, решил использовать для обороны естественные преграды – реку Истру и Истринское водохранилище. 16-й армии, которая здесь вела бои, опять помогли омсбоновцы.

Одновременно с работами на севере Москвы такая же опасная работа велась омсбоновцами под Тулой. Сюда прибыл отряд в 250 человек. Южнее города были отрыты 1500 шурфов, в которые были заложены заряды. Одновременно были разведаны и составлены «отчетные карточки» на 122 минных поля[11].

Минирование проводилось и в других местах: на Можайском шоссе – западнее Сетуни, по реке Сетунь – у Осколково и Переделкино, на Киевском шоссе – западнее Чертанова, у совхоза Никулино, на Пятницком шоссе – участок от деревни Митино до деревни Жилино, а также у поселка Покровское-Стрешнево {87}.

Когда началось общее контрнаступление под Москвой с одного из крайних пунктов продвижения врага – у деревни Горки, что на Пироговском водохранилище, омсбоновцы проделали проходы в заминированных ими же полях для 20-й армии. В целом обезвреживание велось на большом пространстве: от Московского моря до р. Москва (в районе Химок) в границах р. Лама и восточного берега канала Москва – Волга.

В ходе разминирования бойцы ОМСБОНа несли потери. Мины нужно было искать в глубоком снегу. Погиб минер Матросов, был контужен сержант, впоследствии комсорг 2-го полка Федор Солдатов и другие товарищи.

Одновременно выполнялась и другая боевая работа. Так, 7 декабря около ст. Крюково (ныне Зеленоград) отряд разведчиков из 26 человек 1-го полка под командованием командира взвода Павла Ключникова получил от 16-й армии задание выйти в тыл врага, вызвать удар на себя и обеспечить внезапность наступления панфиловской дивизии и 1-й гвардейской танковой бригады. Совершив 20-километровый обходный маневр, переправившись через реку Сходня, отряд появился в 40 м от немецких позиций и открыл огонь по противнику. Гитлеровцы сосредоточили огонь на этом участке. Это дало возможность главным силам Красной Армии перейти в наступление. Через несколько дней эта же небольшая часть повторила свой подвиг у города Истра {88}.

Во время завершения контрнаступления командир бригады М. Ф. Орлов и комиссар А. А. Максимов были вызваны к командующему Западным фронтом Г. К. Жукову. Бригаде были поставлены новые задачи. Они сводились к следующему: в тылу фашистов вести глубокую разведку для определения количества и рода войск, которые сосредоточиваются и перебрасываются на фронт против Красной Армии, выводить из строя и блокировать ряд железнодорожных узлов и линий, уничтожать живую силу и технику противника. Главной же задачей было ведение глубокой разведки.

В дни обороны Москвы (7 ноября 1941 г.) в бригаде стала выходить красноармейская многотиражка «Победа за нами». Инициаторами ее создания были комиссар бригады А. А. Максимов и начальник политотдела Л. А. Студников. Редактором был назначен омсбоновец – участник гражданской войны, в 30-е годы закончивший Коммунистический институт журналистики (КИЖ), работавший в «Комсомольской правде», на Всесоюзном радио, Анатолий Тогманов. В редакции работали бывшие аспиранты МИФЛИ Семен Беркин, Николай Лукошенко, студент Эмиль Аркинд (В. Кардин), опытный газетчик Евгений Шистер (заместитель редактора), а затем – побывавший уже в боях и выписавшийся после ранения из госпиталя Семен Гудзенко.

Характерный факт: когда стала выходить «Победа за нами» и С. Гудзенко предложили перейти из роты в штат редакции, он решительно отклонил это предложение, хотя сотрудничать в редакции стал сразу. Первые его военные стихи были написаны в декабре 1941 г. Он часто подписывался как П. Гударов. И только после ранения в июне 1942 г. перешел в газету. В ее составе он находился до ноября 1945 г. и регулярно печатался на ее страницах, хотя выезжал в многомесячные командировки в Сталинград, на 1-й и 2-й Украинские фронты. Многие стихотворения С. Гудзенко посвящены однополчанам {89}. Художником газеты работал Диодор Циновский, заслуженный художник РСФСР.