Читать книгу "Грехи волка - Энн Перри"

В глазах Мэри вновь блеснул интерес:

– Да?

– Видите ли… Мне… – Почему ей так трудно рассказывать о том, как она помогала Монку? Ведь в сотрудничестве с полицией нет ничего позорного. – Я познакомилась с полицейским инспектором, который расследовал дело об убийстве одного армейского офицера, и казалось, что вот-вот произойдет ужасная судебная ошибка…

– И вы смогли предотвратить ее? – предположила старая леди. – А позже вы не возвращались к вопросу о больничной реформе?

– Я… – Эстер почувствовала, что мучительно краснеет. Перед ее глазами так отчетливо встало лицо Уильяма – скуластое, с темными глазами, – словно он сидел напротив.

– Позже возникли всякие другие дела, почти сразу, – пробормотала она. – И опять существовала угроза несправедливого приговора. Я помогала…

Легкая улыбка тронула губы Мэри:

– Понимаю. По крайней мере, догадываюсь. А потом еще одно дело, и еще? Каков он из себя, этот ваш полицейский?

– Он вовсе не мой! – с излишней горячностью воскликнула девушка.

– Не ваш? – не поверила миссис Фэррелайн, и в ее голосе прозвучала насмешка. – А разве вы не влюблены в него, моя дорогая? Расскажите мне, сколько ему лет, как он выглядит?

Медичка на мгновение усомнилась, стоит ли говорить, что Монк сам не знает своего возраста. В дорожной катастрофе он потерял память, которая стала понемногу возвращаться к нему лишь через много месяцев, почти через год. Это была слишком долгая история, и к тому же Лэттерли не была уверена, имеет ли право ее рассказывать.

– Я точно не знаю, – уклонилась она от ответа.

Мэри кивнула:

– А его внешность, манеры?

Эстер попыталась быть честной и беспристрастной, но это оказалось труднее, чем она ожидала. Уильям всегда вызывал в ней сложное чувство: она восхищалась его острым умом, смелостью и преданностью истине, но терпеть не могла его злости по отношению к тем, кого он подозревал в преступлении, и к товарищам по службе, если они оказывались чуть медлительнее его самого, не такими сообразительными или менее склонными к риску.

– Он достаточно грузный, – начала сиделка задумчиво, – пожалуй, высокий. Держится очень прямо и потому выглядит…

– Элегантным? – подсказала ее подопечная.

– Нет… то есть, пожалуй, да, но я не то хотела сказать. – До чего же глупо так спотыкаться на каждом слове! – Пожалуй, точнее всего назвать его гибким. Он некрасив. Лицо у него правильное, но настолько жесткое, что кажется… Я чуть не сказала: едва ли не высокомерным, но это неточно. Оно именно высокомерно. – Девушка глубоко вздохнула и продолжила прежде, чем Мэри успела перебить ее: – Манеры у него чудовищные. Он прекрасно одевается и тратит уйму денег на туалеты, потому что тщеславен. Говорит что думает, нисколько не заботясь о том, позволительно это или нет. А еще он нетерпим и не уважает авторитеты, как и тех, кто хоть немного менее талантлив, чем он сам. Но он не прощает несправедливости и добивается правды, чего бы это ему ни стоило.

– Совершенно исключительный человек, не так ли? – с интересом спросила миссис Фэррелайн. – И, кажется, вы неплохо его знаете. Он догадывается об этом?

– Монк? – удивилась Эстер. – Понятия не имею! Думаю, да. Мы не слишком церемонимся друг с другом.

– Как интересно! – В голосе Мэри не было ни малейшего сарказма, а только искренняя увлеченность. – А он влюблен в вас, этот Монк?

Медичка вспыхнула.

– Конечно, нет! – горячо возразила она, чувствуя, как у нее от этих слов перехватывает горло. В какой-то дурацкий момент ей показалось, что она сейчас заплачет. Вот было бы стыдно! И ужасно глупо. Она должна рассеять заблуждение, в котором, совершенно очевидно, пребывает ее старая пациентка.

– Мы иногда действовали как товарищи, потому что нас объединяла общая вера в справедливость и мы оба были готовы воевать с тем, что считали неправильным, – сказала мисс Лэттерли твердым голосом. – А если говорить о любви, то его не интересуют женщины вроде меня. Он предпочитает… – Она запнулась, поскольку воспоминание причинило ей боль… – женщин вроде моей невестки, Имоджен. Та и в самом деле очень хорошенькая, очень мягкая и умеет очаровывать, не прибегая к неуклюжей лести. Имоджен вызывает желание защитить ее. Правда, она не слишком умна.

– Понятно, – кивнула Мэри. – Каждая из нас хоть изредка встречала таких женщин. Стоит им улыбнуться мужчине, как тот сразу начинает казаться себе лучше, красивее и смелее, чем прежде.

– Верно!

– Значит, в том, что касается женщин, ваш Монк – дурак, – констатировала пожилая леди.

Эстер не нашлась, что ответить.

– Сама я предпочитаю людей вроде Оливера Рэтбоуна, – продолжала она, не вполне уверенная, насколько искренни ее слова. – Это замечательный адвокат…

– Без сомнения, хорошо воспитанный, – равнодушно подсказала Мэри. – Он респектабелен?

– Не слишком, насколько я могу судить, – попыталась защититься девушка. – Но его отец – один из самых милых людей, каких я когда-либо встречала. Мне приятно просто вспоминать его лицо.

Миссис Фэррелайн уставилась на нее:

– В самом деле? Ничего не понимаю! Значит, мистер Рэтбоун вас несколько занимает? Ну-ка, расскажите мне о нем!

– Он тоже необычайно умен, но только по-другому. Очень уверен в себе, и у него холодный юмор. С ним никогда не скучно, и я не уверена, что всегда знаю, что он на самом деле думает, но убеждена, это не всегда совпадает с тем, что он говорит.

– И он в вас влюблен? Или этого вы тоже не знаете?

Эстер улыбнулась про себя, отчетливо вспомнив тот случившийся у них мимолетный поцелуй, словно это было не год, а всего неделю назад.

– Пожалуй, это слишком сильно сказано, но у меня есть основания подозревать, что он не считает меня непривлекательной, – ответила она.

– Великолепно! – с явным удовольствием проговорила Мэри. – И, я полагаю, два эти джентльмена терпеть не могут друг друга?

– Абсолютно, – согласилась мисс Лэттерли с неожиданным для нее самой удовлетворением. – Не думаю, однако, чтобы это было как-то связано со мной. Разве что в самой малой степени, – добавила она.

– Действительно, захватывающая история, – радостно заявила ее пациентка. – Как жаль, что наше знакомство будет таким кратким и я не узнаю ее окон-чания!

Эстер опять почувствовала, что краснеет. Ее ум был в смятении. Она рассказывала о собственных чувствах, как о каком-то романе. Хотелось бы ей, чтобы так было на самом деле? Глупо создавать сложности на пустом месте. Она не могла бы выйти замуж за Монка, даже если бы тот сделал ей предложение, о чем, впрочем, не было и речи. Они бы постоянно ссорились. Слишком многое в нем ей по-настоящему не нравилось. Она не стала говорить этого Мэри – это было бы непорядочно – но в Уильяме чувствовалась какая-то отталкивающая ее жестокость. В его характере были неприятные черты, вспышки, вызывающие у медсестры недоверие. Она не представляла, чтобы такой человек мог стать для нее не только товарищем.