Читать книгу "Сибиряк. В разведке и штрафбате - Юрий Корчевский"

– Машин и мотоциклов не видно, значит – немцев в деревне быть не должно. Они пешком не ходят.

– Даже пехота?

– Видел я летом ихнюю роту на велосипедах – так сейчас зима. А чтобы пешком – не приходилось.

– Богато живут!

Они понаблюдали еще час, потом Фирсов приказал:

– Кошелев – в деревню. Посмотри повнимательней насчет немцев и полицаев.

Кошелев ужом пополз в деревню. Не хотелось командиру группу морозить. Если простудятся, кашлять начнут – попробуй тогда через немецкие позиции к своим попасть. Оно и правильно, командир должен заботиться о подчиненных, иначе группу потеряет ни за понюшку табаку.

Алексей, уже успевший повоевать в окопах, оценил слаженность действий и опыт разведчиков. Новички знания своей кровью добывать будут, разведчика из пехотинца быстро не вырастишь. Он даже позавидовал группе. В разведку брали добровольцев, только подходили не все. Здесь мало умения стрелять, здесь нужны терпение, наблюдательность, быстрота реакции – да много чего. Конечно, пехотинец в траншее тоже рискует, но ему проще. Ранят – так санитар помощь окажет, в тыл, в госпиталь отправят. Худо-бедно, но в траншее накормят, боеприпасами снабдят. А разведка сама во вражеский тыл идет, действует в отрыве от своих – там, где помощь не получит. Мало в тыл немецкий пробраться, хотя и это уже само по себе серьезно – ведь немцы не дураки. Надо еще задание выполнить и, как правило, не из простых, а, добыв сведения, к своим их доставить. Что проку в самых секретных данных, если их к своим вовремя не доставили?

Кошелев дважды ухнул филином. Любой охотник или егерь посмеялся бы над таким сигналом. Где это видано, чтобы сова или филин ухали среди бела дня? А городской житель и не поймет. Для него что сова, что сорока, что филин – все одно.

Разведчики поднялись и пошли к деревне.

– Чисто, товарищ сержант. Немцев и полицаев нет. Деревня от дорог в стороне, чего им тут делать?

– Как называется деревня?

– Воробьино.

– Хату для отдыха присмотрел?

– Так точно. Вторая отсюда. Хозяев двое, места много – вся группа поместится.

– Веди.

У избы, деревянной пятистенки, Фирсов группу остановил.

– Леонов, на часах остаешься. Тебя минер сменит.

– Есть.

Группа вошла в дом. Лицо и руки сразу ощутили тепло. Только тот, кто долго находился на морозе, оценит тепло домашнего очага.

– Хозяйка, мы не надолго – на постой, – не то попросил, не то распорядился Фирсов.

Старик за столом кивнул, хозяйка полезла в печь, достала чугунок с вареной картошкой и поставила его на стол.

Каждому досталось по две картофелины – еще теплые, духовитые. Разведчики положили на побеленную печь хлеб и сало, иначе их угрызть было невозможно.

Картошку вмиг съели. В боевых условиях выдавались каши, а картошку разведчики уже и не помнили, когда ели. Потом они принялись за оттаявшие хлеб и сало – после ночной пробежки есть хотелось ужасно. А еще – спать. Фактически двое суток они были на ногах и на холоде.

Командир распорядился:

– Всем отдыхать! – самая долгожданная команда в армии.

Разведчики улеглись на пол и отключились сразу. Алексею показалось, что он едва веки сомкнул, а его уже будят.

– Леонова смени, – шепотом сказал Фирсов.

Глава 3

В разведке

В теплой избе удалось согреться и поспать, и потому мороз не казался теперь Алексею таким сильным. А морозец был ядреным, градусов двадцать пять.

Чтобы не маячить и не привлекать внимания, Алексей взобрался на крышу хозяйского сарая. На ней лежал снег, и он в белом маскхалате не бросался в глаза, зато с крыши было видно лучше и дальше. Только приходилось вертеть головой, держа под наблюдением оба конца деревушки.

Небо было хмурое, солнца не видно, ветер северный, пронизывающий, мела поземка, и с подветренной стороны за Алексеем намело целый сугроб.

Сменить его вышел Михаил. Он покрутил головой из стороны в сторону, но часового не увидел.

Алексей видел растерянность разведчика.

– Эй, парень, ты не меня ли ищешь?

Посмеялись.

– Иди в избу, согрейся да поешь. Хозяйка картошки полный чугунок наварила, тебе оставила. Через час-два уже уходить будем.

Кто был бы против? Алексей спрыгнул с крыши, тотчас утонув в снегу едва ли не по пояс. Михаил, в свою очередь, забрался на крышу, а Алексей поторопился в избу.

Там было тепло, и стоял неповторимый, ни на что не похожий запах вареной картошки. Разведчики уже поели и оставили Алексею его долю: хлеб, сало, картошку в миске и соленый огурец из хозяйских запасов. Голод не тетка, Алексей быстро подхарчился. Жизнь явно стала веселее.

Разведчики отоспались, согрелись и теперь подшучивали друг над другом. Фирсов разложил карту на столе и водил по ней пальцем, что-то бормоча.

За окном стало сереть – день заканчивался.

– Оправиться, приготовиться к выходу, – прозвучала команда.

Разведчики засуетились. Группа забралась в немецкий тыл километров на пятьдесят, и теперь им предстояло идти параллельно немецкой передовой, а потом, повернув направо, переходить линию фронта. Передвигаться было теперь сподручнее – не было взрывчатки, съедена бо€льшая часть провизии, и «сидоры» были почти пустыми.

Лица разведчиков обветрели на морозе, и кое-где от небольших отморожений на коже отваливались корочки – прихватило все-таки морозом. За три дня отросла щетина, и теперь разведчики выглядели страшновато – как бандиты.

– Выходим! Хозяева, за беспокойство простите, а за угощение спасибо от всей Красной Армии.

Разведчики вышли во двор. Михаил спрыгнул с крыши. Вокруг было уже совсем темно, лишь кое-где из-за прикрытых ставень пробивались слабые лучики света.

Деревенские пользовались лучинами, как их прадеды в старину – достать керосин для освещения или свечи было невозможно.

Гуськом, след в след разведчики вышли из деревни. За ночь предстояло прошагать десяток километров вдоль передовой, а потом идти к ней. Фирсов планировал за ночь подобраться поближе, понаблюдать, определить удобное для перехода место и следующей ночью перейти к своим.

Они шли по полю, каждые четверть часа меняя впереди идущего. Ему приходилось тяжелее всего: снег был глубокий, а первому надо было торить дорогу для всех.

Этот десяток километров дался трудно, выдохлись все. Дороги в этих местах шли в основном с запада на восток, а разведчики шли с юга на север. Легче стало во второй половине ночи, когда они повернули к передовой. Сначала вышли на санную дорогу, потом – на укатанный шлях. Теперь шагалось быстрее. Впереди, метрах в ста, шел дозорный.