Читать книгу "Небо цвета крови - Сергей Попов"

— Опытного следопыта сложно выследить, — и, посопев носом, филигранно подцепил вилочкой боб, макнул в соус, положил в рот, — это целое искусство, Джин. Среди тех, с кем я встретился на берегу Кипящего Озера, мастеров такого уровня не нашлось. Может быть, таковые есть в Гриме, но не уверен. Так или иначе, чтобы организовать грамотную слежку за кем-либо, пускай даже за простым охотником, нужно хорошо знать местность, уметь ориентироваться. Ко всему этому необходимо долго и упорно готовить, обучать, тренировать, а это — далеко не один год. Сомневаюсь я, что Дако будет так печься о своих людях, ему, в конце концов, не очень-то это и надо. К тому же дилетантов у него в строю и так мало, да и те быстро всему научатся. — Потом собрал остатки, доел, отодвинул в сторону пустую тарелку и закончил: — Ну и плюсом ко всему — Истлевшие Земли. Зимой, может, еще можно где-то бродить группами, а весной? Летом? Осенью? Да еще и хищники, рыскающие повсюду! Ты представляешь себе, как это опасно? Никто не станет жертвовать собой даже ради таких сумм! Таких сумасшедших просто не найдется!

Не выдержав напора мужа, Джин все же сдалась, устало выдохнула.

— Ладно, — ласково произнесла она, поверив словам, — пусть остаются у нас, — и, забрав тарелку Курта, сразу добавила: — Но у меня одно условие: ты должен сделать так, чтобы они никак не навредили ни мне, ни Клер. Ты их принес сюда — ты и разбирайся.

— Когда это деньги кому вредили? — захохотал Курт, но быстро угомонился: — Применение я им найду, можешь не переживать. И даже знаю какое: использую-ка их по назначению. Загляну вот на днях в Грим, кое-что прикуплю. Тебе и дочурке каких-нибудь платьев и юбочек подыщу, обувь опять же поменять надо — весна не за горами. Да и вообще посмотрю, что там новенького появилось. Правильно говорю? — не дав жене и рта открыть, решил: — Ну вот, так и поступим, значит.

Джин прельстилась такими речами, в глазах расцвела радость, щеки зарозовели.

— Ты такой заботливый у меня, Курт, — со всей нежностью обратилась она к мужу, на миг задумалась, улыбнулась чему-то своему и прибавила с сердцем, жалостливо: — Ты прости меня, если в чем-то бываю резка с тобой. Просто я переживаю за всех нас. И зачастую боюсь каких-либо перемен…

Курт взял ее за руку чуть выше запястья, проговорил чувственно:

— Ну что ты оправдываешься? — голос — одновременно и теплый, и серьезный. — Я же все прекрасно вижу, любимая. Вам с Клер не стоит ничего бояться — я всегда буду рядом с вами, что бы ни случилось. Мы же семья? Да?

Жена легонько коснулась его пальцев, погладила и ответила:

— Конечно, — и повторила тепло: — Конечно, семья.

Муж удовлетворенно кивнул.

— Вот и замечательно! — потом сощурил один глаз и по-хитрому позвал: — Иди ко мне.

Та проворно вскочила с табуретки, подошла. Курт заботливо обнял ее, слегка наклонил и поцеловал. От такой внезапности Джин замурлыкала, словно кошка, разомлела.

— У меня к тебе есть интересное предложение, — начал издалека Курт, не выпуская любимую женщину из тесных объятий.

— Какое же? — ластясь к нему, спросила Джин. — Что ты придумал?

— Может, потанцуем? Как в старые добрые времена, помнишь?

Джин, ничего не говоря, прижала Курта к себе, ностальгически вздохнула, перевела лучистый взгляд в окно, долго так смотрела в него, любуясь небом, вспоминала радостные, давно ушедшие мгновения.

— Помню, Курт… — протянула она, спустя некоторое время. Эти слова получились умиротворенными, цветущими. — Ты всегда красиво танцевал. Сколько раз ты мне, дурочке молоденькой, так голову кружил.

Курт захихикал.

— Готов и еще раз! — с охотой вызвался супруг. — Что скажете, миссис Флетчер?

— Я только «за», мистер Флетчер, — в тон ему ответила Джин.

Курт немедленно встал, прошел к невысокой тумбочке. На ней стоял магнитофон с несколькими потертыми поцарапанными упаковками от компакт-дисков, правее — две старые цветные фотографии в полустертой позолоченной рамке: одна свадебная, вторая — с задания. Возле них — обувная коробка с боевыми наградами, жетоном с личным номером, трофейной флягой, черным беретом.

Сглотнув — взял второе изображение, опечалился — на снимке изображалось семеро улыбающихся солдат в полном армейском снаряжении со штурмовыми винтовками наперевес. На заднем фоне виднелись тяжелые лопасти боевого вертолета. А ниже — длинная запись:

«Страна вправе гордиться вами! Вы лучшие!

Югославия, Косово, 15.04.1999 г.»

— «Черные Псы». Операция «Падение Звезды»… — поникшим голосом озвучил он, не отрывая глаз от фотографии, — как же мне не хватает вас, парни…

Незаметно подошла Джин. Приобняв мужа со спины — взглянула на изображение и спросила, подбирая нужные слова, дабы ничем не затронуть его чувства:

— Решил проведать старых друзей? — И поцеловала в шею.

Курт промолчал, засопел носом, горько вздохнул, поставил рамку обратно и повернулся к жене. Глаза повлажнели, потускнели, стали совсем невеселыми, металлическими.

— Да вот… решил взглянуть, — запоздало, как-то смущенно ответил он, вместе с супругой опять посмотрел на пожелтевший по углам снимок — воины на нем, застыв, словно ледяные изваяния, по-прежнему улыбались кому-то широко и приветливо. Потом Курт кивнул на человека с лицом, перепачканным сажей, стоящего рядом с последним, таким же, как и он, солдатом, и добавил с горечью в голосе: — Узнаешь своего мужа?

Джин смолчала — уже не раз отвечала на этот вопрос, но сейчас ей почему-то не хотелось что-либо говорить.

А супруг продолжил:

— Это первая и последняя фотография, где мы все вместе… — и, незаметно стерев скупую слезу, упавшую на волосатую скулу, произнес: — Пойду включу генератор.

Поцеловав жену — быстренько оделся и выскочил из дома.

Из детской вышла Клер.

— Папа уже ушел?.. — грустным голоском спросила она, расчесывая пальчиками соломенные волосы прокопченной кукле. Дочь смотрела на мать совсем не по-детски, осмысленно, ясные глазки горели.

— Нет, доченька, он сейчас включит генератор и вернется! — успокоила Джин.

— А правда, что он больше не будет так шуметь?

— Нет, зайка, папа его починил. Он теперь тихий-тихий.

Дочка обрадовалась, повеселела, нырнула в комнатку, как маленький зверек.

С улицы донесся негромкий гул — заработал генератор. Потом вернулся Курт. Обрадованный и повеселевший за время отлучки, он тотчас метнулся к прибитой к стене розетке, сунул вилку от магнитофона, вставил диск и заявил жене:

— Бензина подлил, можно включать — минут тридцать у нас есть.

Воодушевленная приподнятым настроением мужа, жена включила магнитофон, спящий до сего момента крепким сном. Полились неторопливые гитарные переборы.