Читать книгу "Лидерство: проклятье или панацея - Борис Поломошнов"

Это логика танка, на полном ходу несущегося в пропасть.

Вместе со всем своим экипажем.

Она – предел его сумасбродных устремлений.

Она – его удел.

Лидер-волюнтарист как тип имеет два подтипа: волюнтарист-слепень и волюнтарист-глухарь.

Первый, как и его тезка-насекомое, вонзив свой кровососущий хоботок в тело своей жертвы, начисто утрачивает способность что-либо видеть вокруг себя, испытывая пароксизм самодовольства от самого акта сосания.

Ухватив Жар-Птицу за ее хвостовое перо, волюнтарист-слепень впадает в экстаз самоуверенности в том, что он ухватил Бога за бороду.

Раз и навсегда.

Отныне и вовеки веков.

Теперь – по его, волюнтариста-слепня «глубокому убеждению», – ему можно расслабиться и получать заслуженное им удовольствие, и если и двигаться, то только по инерции: в раз и навсегда определенном им самим направлении.

Туда же лидер-волюнтарист-слепень тянет и всех следующих за ним (см. репродукцию).

Питер Брейгль Старший. «Слепые» (1568 г.)

Для ведомых лидером-волюнтаристом страшна не так его физическая, как умственная слепота.

При бельме на «глазу разума» лидера-волюнтариста-слепня не только он, но и все следующие за ним, и доверившиеся ему, наткнувшись на любую мало-мальски глубокую яму (канаву, колдобину), обречены на неизбежное падение с более чем вероятным последующим членовредительством.

Мировой Истории известны различные великие.

Великий Слепой – Гомер.

Великий Немой – дозвуковой кинематограф эпохи Чарли Чаплина, Мери Пикфорд и Дугласа Фербенкса.

Великий Хромой – Талейран.

Не было только в Истории Великого Тупого.

Такого История не зафиксировала.

По-видимому, от беспредельного стыда за него.

Ведь именно они – тупоголовые лидеры, слепые на главный – «третий глаз», которым является око человеческого Разума, процируют и инициируют подавляющее нас всех число всех наших бед и напастей.

Второй подтип лидера-волюнтариста – лидер-волюнтарист-глухарь.

Он ведет себя в точности так, как пернатый глухарь на току.

Тот, находясь в процессе самозабвенного ухаживания за вожделенной им самкой, растопыривает перья своего хвоста и перестает что-либо слышать, кроме своего собственного голоса, становясь тем самым предельно уязвимым перед лицом любых объективно возникающих неблагоприятных обстоятельств.

И – подставляя под «удар судьбы» заслушавшуюся его самку.

Лидер-волюнтарист-глухарь ведет себя ничуть не лучше.

Слушая и слыша только себя, он упивается исключительно своим витийствующим краснобайством, не воспринимая даже самых кричащих сигналов опасности и для него, и для всех ведомых им.

Объединяет же лидера-волюнтариста-слепня и лидера-волюнтариста-глухаря то, что в обеих своих ипостасях лидер-волюнтарист – «человек с убеждениями».

На первый взгляд это делает ему честь как человеку мыслящему и домыслившемуся аж до убеждений.

Но это – только на первый, и притом – поверхностный взгляд.

Марк Аврелий же призывал всех мыслящих не довольствоваться поверхностным взглядом, а проникать чудесным оком Разума в глубинную суть каждой интересующей вещи, будь то предмет, явление или процесс.

По сути же своей убеждение отнюдь не относится к формам мысли.

Павел Васильевич Копнин, – пожалуй, самый авторитетный специалист в области мыслеведения, по крайней мере, за последних пятьдесят лет, формами мысли как результата или же мышления как процесса называл: понятие; суждение (как связь понятий); умозаключение (как связь суждений); идею (как единство объективного знания и субъективной цели); гипотезу (как предположение) и принцип (как стержневую идею, пронизывающую собой всю структуру каждой концепции или доктрины).

Как видим, среди форм мысли или мышления у П.В. Копнина не нашлось места такой, как убеждение.

Почему?

Потому что убеждение является лишь формой умерщвления мысли путем ее стереотипизации, догматизации и абсолютизации.

По определению Александра Александровича Зиновьева, изложенному в его работе «Хомо советикус», «убеждения суть лишь компенсация за неспособность точно понять данное явление в его конкретности. Они – априорные установки на то, как поступать в конкретной ситуации без понимания ее конкретности. Человек с убеждениями догматичен, зануден, и, как правило – глуп. Убеждения… лишь украшают тщеславие, оправдывают нечистую совесть и маскируют глупость».

Любое «глубокое убеждение» суть не что иное, как абсолютизация определенной идеи, вынесение ее за границы действительной ее применимости, туда, где она уже по сути дела утрачивает свойство быть истиной, ведь всякая истина, возведенная в абсолют, вырождается в абсурд.

Сомневаетесь, уважаемый Читатель?

Возражаете?

Прекрасно!

Великолепно!

Поскольку, как справедливо заметил Уильям Эллери Ченнинг, «ничто так не помогает победе истины, как сопротивление ей».

Прокладывая себе путь через «огонь и воду» противодействия ей, истина получает прекрасную закалку, становясь от этого все мощней, крепче и – действенней.

Но – лишь в границах действительного ее применения.

Возьмем, к примеру, простейший образец истины.

Непреходящей.

Несомненной.

Незыблемой.

На все времена.

И – во веки веков.

А именно: «Нужно уважать старших».

Нужно?

Нужно.

Однозначно.

Истина?

Конечно!

Несомненно!

Абсолютно!

Казалось бы…

На самом же деле, как только эта самая истина будет возведена в ранг абсолюта, она сразу же выродится в абсурд.

Даже – в два.

Абсурд первый: абсолютизируя истину о том, что требуется уважать старших, получается, что требуется уважать только старших, исключительно старших, никого кроме старших, и таким образом на выходе появляется вывод, гласящий о том, что не следует уважать ни своих ровесников, ни – ни в коем случае! – тех, кто младше нас.

И разве же это – не абсурд?

Абсурд второй: возводя в ранг абсолюта истину о том, что нужно уважать старших, получаем категорический императив, повелевающий уважать всех без исключения старших, независимо от того, достойны они уважения, или же нет.