Читать книгу "Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон - Михаил Пазин"

Разумеется, и Софья от своего имени тоже созывает ополчение, но уже в Москве. Однако с ней уже не было верного друга Василия Голицына. Человек, пользовавшийся непререкаемым авторитетом в армии и среди боярства, уж он-то сумел бы навести порядок! Но Голицын, униженный и оскорбленный своей бывшей возлюбленной, во время этих событий уехал к себе в имение и жил там безвылазно. Кстати, идею Шакловитого о коронации Софьи он, умный и трезвый политик, не поддержал, считая ее несусветной глупостью.

Вопрос — а почему он не ринулся ей на выручку? Ведь момент-то был роковым, переломным! Он что, не мог переломить свою гордость незаслуженно обиженного человека? И кинуться на выручку Софье, попавшей в беду? Мы не знаем, насколько велика была его обида и почему он так поступил… Может, он ждал от Софьи сигнала? А гордая женщина посчитала ниже собственного достоинства получать помощь от брошенного ею возлюбленного? Чувствовала свою вину перед ним? Вспоминала ли она его в тот роковой момент? Опять мы этого не знаем…

Итак, Софья осталась без опоры, а Шакловитый, это ничтожество, ничего не смог сделать для нее. В конце августа 1689 года Россия оказалась на грани гражданской войны. Но этого не случилось. Никаких решительных действий ни одна, ни другая сторона не предпринимали. Наоборот, Софью начали предавать. Постепенно из Кремля в Троице-Сергиеву лавру, к Петру, начали уходить стрельцы, бояре и, казалось бы, преданные ей, тысячу раз проверенные люди. Ушел в лавру и патриарх Иоаким, предположительный отец Петра. Наконец, Софья не выдержала и, решив запросить мира, послала в лавру своих послов. Однако и те растворились на монастырском подворье. Тогда она сама отправилась в лавру, но ее туда не пустили. Осознав, что ей больше ничего не светит, она поселилась в Новодевичьем монастыре.

Почему так случилось, что страна выбрала Нарышкиных? Ведь большинство из перебежавших к Петру дворян, солдат и стрельцов руководствовались не соображениями о судьбах России, а собственными эгоистическими стремлениями, страхами и расчетами. Иногда, правда, по прямому приказу своих начальников и благодетелей. Однако выбор у них, несомненно, был. Расчет на милость Нарышкиных, если они победят? Но ведь и Милославские не поскупятся ради тех, кто посадит Софью на престол! Был ли это прямой подкуп со стороны Нарышкиных? Тоже сомнительно, ведь никаких особых богатств, ни возможностей раздавать придворные чины у них не было, а вот у Милославских они были! Да и претендент на трон у Нарышкиных был какой-то неказистый — «второй» царь, а вовсе даже не «первый»…

Так почему же страна все-таки выбирает Нарышкиных? Ответ один — это пол Софьи. Ей сильно мешал ее пол. Россия уже была готова признать женщину правительницей, но правящей царицей — никогда. К этому Россия была совершено не готова. Поэтому-то Россия и вручила власть клану Нарышкиных. Заметим, не Петру, а клану, у которого был «второй» царь Петр. Петра, кстати сказать, в эти дни было не видно и не слышно. Кто сказал, что россияне выбрали Петра? А никто. Знали его мать «медведиху» Наталью Кирилловну, знали клан Нарышкиных, патриарха. Вот эти-то люди и шли к власти. А что же Петр? Он ни в каких переговорах с колеблющимися не участвовал, не устраивал никаких альянсов, никого не уговаривал и не запугивал. Так было и в дальнейшем. Его, кстати сказать, Наталья Кирилловна до самой своей смерти в 1694 году, то есть еще 5 лет, к власти и близко не подпускала, а правила сама. По замечанию все того же Куракина, правление Натальи Кирилловны характеризовалось как «правление весьма непорядочное»: при ней процветало «мздоимство великое и кража государственная», на Россию обрушились «судейские неправды» и прочие беды. Это ни в какое сравнение не идет с характеристикой правления Софьи, данной тем же Куракиным!

И еще одно замечание. Голицын и Софья — это реформы, это перемены, это движение вперед, чего боярство страшно боялось. А Нарышкины — это кондовый застой, который всех устраивал. Все, кстати, так и случилось — изменения, которые вводились при прежних царях, Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче, были отменены (они еще не знали замыслов Петра, от которых Россия содрогнется!). Это еще один ответ на вопрос, почему Россия выбрала Нарышкиных.

Однако вернемся к нашим героям.

Федора Шакловитого Софья, как ни жаль ей было своего нового любовника, была вынуждена выдать на расправу Петру. Это случилось в сентябре. После дыбы и пыток он сознался в злоумышлении против Петра, напоследок обвинив во всех смертных грехах Голицына. После собственноручного письменного «изъяснения» дела он 11 октября 1689 года был «казнен смертию».

А что же Голицын? Узнав о крахе Софье, он решил сдаться на милость победителя и вместе со своими немногочисленными приближенными сам явился к Петру в лавру. Однако его тоже туда не пустили, и прямо у монастырских стен зачитали приговор. Он лишался боярского чина, всех званий, имущества и ссылался в город Каргополь, а затем в деревню Яренск. Его обвиняли в неудаче Крымских походов и взяточничестве: якобы при заключении «Вечного мира» получил от поляков 100 тысяч рублей, за взятку в 10 тысяч назначил Ивана Мазепу гетманом Украины, два бочонка золота получил от крымских татар за остановку своих войск перед Перекопом во время второго Крымского похода и так далее. Якобы у него после ареста в тайниках нашли 100 тысяч червонцев, 400 пудов серебряной посуды и другого добра. Обвиняли Василия также в «изповышении» (незаконном титуловании) царевны Софьи; в том, что он приказал пытать того самого колдуна Ивана Бунакова, который «вынимал» его след, а также сжечь человека, который готовил для него приворотное зелье, чтобы добиться благосклонности Софьи.

Навет Шакловитого, будто Голицын принимал активное участие в заговоре против Петра, еще больше усугубили положение Василия. Его с семьей было приказано перевести в Пустозерский острог, на низовья Печоры, а последним пунктом его ссылки стало село Кологоры в Архангельской губернии. За время этого пожизненного изгнания (25 лет!) он, великий государственный деятель, ничем себя не проявил. Не оставил своего жизнеописания (а ему было что рассказать потомкам!), не организовал антипетровского заговора… Жил под надзором вместе с семьей и малочисленной дворней на казенные «кормлённые деньги», занимался небольшим хозяйством. Проживая в ссылке, Голицын любил посещать Красногорский монастырь, которому завещал перед смертью самое дорогое, что у него было, — подарки Софьи. Это был лично вышитый ею образ Богоматери, плащаница и воздух (покров для сосудов с причастием). Свое последнее пристанище он нашел в том же монастыре в апреле 1714 года.

Вспоминал ли он за эти годы Софью? Несомненно, вспоминал. Она часто снилась ему по ночам, с ней он вел мысленные беседы, в которых задавал ей один и тот же вопрос: почему она так с ним несправедливо, жестоко поступила?.. Однако и спустя годы он на него ответа так и не находил. Во снах, как и в жизни, она была не с ним… Он жил только памятью о той единственной, которая принесла ему так много счастья и так много горя. Он все еще любил ее…

Говорят, что время лечит душевные раны. Все это чепуха! Сначала, после внезапного разрыва отношений, испытываешь немыслимую боль от того, как поступили с тобой; затем стараешься забыть и сам объект вожделений и его поступок, но по прошествии времени боль от утраты дорогого тебе существа не только не утихает, но еще больше усиливается, тлеет, как угли под тонким слоем пепла.