Читать книгу "10 глупейших ошибок, которые совершают люди - Роуз Девульф"

Быть может, вы слышали анекдот про психиатра, который встретил на улице знакомого. Тот поприветствовал его, и врач задумался: «А что он действительно имел в виду?» Психологи и психиатры умеют отключать профессиональный слух в обычных житейских ситуациях. Таково их средство самозащиты. Они не предаются постоянному анализу («Что он имел в виду на самом деле?»).

Иначе медики вскоре были бы погребены под ворохом человеческих проблем. И потому один психиатр, встретив на улице знакомого и услышав от него: «Привет!», разумно предполагает, что «Привет!» — ничего более, чем просто «Привет!», причем допущение чаще всего оказывается верным. Точно так же в большинстве случаев ваши догадки о том, чего ожидают от вас Другие люди, и гипотезы окружающих о том, что хотите от них вы, оказываются правильными.

Ну уж если и неправильными, то, про крайней мере, безвредными. Не стоит обращать внимания на мелкие неточности. Например, любящая тетушка, глядя на новорожденного младенца в колыбели, умиляется: «Смотрите, он мне улыбается!» Она ошибается.

Улыбка младенца не является формой общения. Улыбка — не врожденная способность. Младенец гримасничает из-за того, что его беспокоят газы. Для новорожденных это естественно. Но тетушка предпочитает думать, что ребенок обращается именно к ней, и приписывает ему проявление удовольствия, а не болезненных ощущений.

Все это — естественная часть нормальной жизни. Но даже тогда, когда ваши предположения о мыслях другого человека оказываются верными, вы отнюдь не проникли в его замыслы. Ваш успех — скорее признак хорошей детективной работы, правильное умозаключение на основе улик и намеков. Большинство из нас умеет прекрасно разбираться в интонациях, выражении глаз, характерных жестах, которые, как правило, легкодоступны для чтения.

«Улики» и намеки

В своем детективном расследовании мы используем все имеющиеся улики. Мы придаем значение всему, что видим и слышим, а также тому, чего мы не видим и не слышим, тому, что случилось, и тому, что не случилось. Мы делаем выводы из «данных» мимики, выражения лиц, жестов, осанки, приравнивая полученные сведения словам «подследственного».

Когда в детстве мы приходили домой и видели, что мать стоит скрестив руки на груди, нахмурившись и притопывая ногой, мы сразу же понимали, что она сердится. А ведь она еще и слова не сказала.

Если мы встречаем подругу с опухшими заплаканными глазами, поникшими плечами, нетрудно догадаться, что она чем-то очень расстроена. За исключением, конечно, того случая, когда ваша подруга — актриса, играющая роль. Мы распознаем, что человек мрачен, или нервничает, или счастлив, по одному только внешнему виду.

Но внешность обманчива. Точно так же как болезненную гримасу младенца принимают за улыбку, можно неправильно истолковать внешние проявления взрослого человека. Нервный смех не является признаком веселья. Слезы текут и от горя, и от счастья. Некоторые люди открыто проявляют мысли и чувства, у них душа нараспашку, и все мысли написаны на лице. Другие не столь открыты — по крайней мере, не всегда.

В знакомых ситуациях мы сразу же приходим к определенным выводам. Вот, например, вы видите женщину, которая идет по улице, нагруженная сумками и пакетами. Один из пакетов начинает выскальзывать. Чтобы удержать его, нужно обладать по крайней мере тремя руками. Вы подходите к женщине и предлагаете ей помочь. Она вас ни о чем не просила. Но вы знаете или почти уверены, что она хотела бы, чтобы вы ей помогли. Когда она благодарит вас — а вы ожидали именно такой реакции, — ваши предположения подтверждаются. Но вы же не читали ее мыслей!

Неправильная интерпретация имеющихся улик

Чем лучше мы знаем человека, тем легче улавливаем от него какие-то лишь ему присущие сообщения. Если он хлопает дверью, значит, у него выдался тяжелый день. Если она облизывает губы, значит, ей хочется пойти в китайский ресторан. Вероятно, по особому выражению лица вашего любимого дядюшки вам не составит труда догадаться, что в данный момент сей досточтимый господин страдает от несварения желудка, потому что именно так он выглядит всегда, когда у него случается такая неприятность. Вы получаете улику и с полным основанием восклицаете: «Ага!»

Принимая во внимание огромное количество подкинутых улик, учитывая то, что очень часто заполнение пробелов легко приводит к правильному ответу, вряд ли кого удивит, что многие воспринимают как данность свои — на самом деле мнимые — способности читать чужие мысли и «обязанность» окружающих проникать в их собственные.

А такой вывод чреват определенными осложнениями.

Помните: чтение мыслей ввергает нас в неприятности, если мы считаем, что можем делать это:

♦ в отношении любого человека,

♦ безошибочно,

♦ в любое время.

А что же нам доступно? Мы способны угадывать мысли:

♦ некоторых людей,

♦ с определенной степенью достоверности,

♦ иногда.

Неправильный прием сообщений

Давайте рассмотрим некоторые наиболее распространенные ошибки, вызванные предположением о том, что нам известно содержимое чужих мозгов.

Вы приходите к заключению о том, что знаете, о чем думает другой человек, потому что, будь вы на его месте, размышляли бы точно также.

Крупная газета собирается открыть новое бюро в Вашингтоне. Сотрудники гадают, кто получит выгодное назначение. Общее мнение гласит, что наверняка будет выбран кто-то из трех блестящих работников: обозреватель международных новостей, начальник отдела по связям с мэрией или старший репортер уголовной хроники. Когда руководство называет имя Рика, совсем еще молодого сотрудника, коллеги приходят в недоумение. Когда главного редактора спросили, почему он назначил на новую должность именно Рика, тот ответил, что один только Рик обратился к руководству с просьбой о повышении. Журналисты, которые были уверены, что босс думает: «Надо бы назначить одного из проверенных и опытных сотрудников», пришли к такому заключению потому, что им казалось, что именно так и будет сделан выбор. На самом же деле редактор подумал: «Я назначу человека, который проявит инициативу».

Вы приходите к заключению, основываясь на прошлом опыте.

Мать открывает дверь дочери. Лицо женщины нахмурено, руки скрещены на груди, губы поджаты. Дочь делает вывод, что мать сердится на нее, потому что раньше, когда мать выходила из себя, у нее был точно такой же вид. Прошлый опыт, несомненно, является богатым источником информации. И все-таки следует помнить о том, что никакой источник не свободен от ошибок. Вот и сейчас мать действительно досадует, но совсем не на дочку. Она нервничает, ожидая неприятного ей гостя.

Вы приходите к заключению на основе ожиданий; то есть сами сочиняете конец истории.

Подруга пригласила Лизу на вечеринку. «Какой смысл идти, — думает Лиза, — все равно я никого там не встречу. Буду сидеть в одиночестве и чувствовать себя последней идиоткой, а все остальные тем временем будут развлекаться. Терпеть не могу вечеринки. После них я всегда чувствую себя еще хуже, чем прежде».