Читать книгу "Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - Катя Абель"

– Я не могу, Ваня. Честно, не могу.

Поцелуй.

– Мне надо домой.

Поцелуй.

– У меня там кот.

– Давай сначала к тебе, потом ко мне…

– Я на Просвете живу, это час туда, час обратно… Поздно будет совсем.

– Когда ты ко мне приедешь?

– В выходной.

– Значит, послезавтра.

– Значит, послезавтра.

Дверь распахивается, мы отлетаем друг от друга. В дверях стоит Юля, костюмер, с фраком наперевес:

– Ой, я думала, Ваня, ты уже уехал, – замечая меня, – а чего это вы в темноте сидите?

– Лампочки перегорели… – отвечаю.

Выхожу в коридор. Слышу за спиной Юлин голос:

– Лампочки перегорели? Так надо электрику сказать…

Я иду от метро до дома под проливным дождем. Зонта нет. Мокрая насквозь. До краев наполненная счастьем.

Разбудить поцелуем

Наутро проснулась с жесточайшей простудой. Глаза слезятся, из носа текут ручьи. Набираю целые карманы салфеток.

Главная проблема: как я с ним сегодня целоваться буду?

Утром в театре Ивана нет. Все ждут. Ищут, звонят. Бесполезно, одни длинные гудки в трубке. Начали репетицию без него.

Через час, когда стало понятно, что без него не обойтись, ко мне подошел администратор:

– Кать, надо ехать будить Ваню.

– Это как?

– У Лёни, водителя, есть ключи. Ваня ему сам дал на случай, если его будет не добудиться.

– Так пусть Лёня зайдет и разбудит.

– Лёня зашел. Ваня его не слушает. Не хочет просыпаться.

– Как это не хочет?

– «Сейчас, сейчас», – говорит, и дальше спит. Бухал, видимо, всю ночь.

– А от меня ты что хочешь?

– Съезди, разбуди ты. У тебя получится.

Хорошо. Я даже не спрашиваю, почему у Лёни не получается, а у меня получится. Я быстро соглашаюсь.

– Дай мне машину.

– Она во дворе. Ждет тебя.

Выхожу во двор, сажусь в машину к водителю директора, едем к Ивану.

Приезжаем. У подъезда спит Лёня в машине. Я стучу ему по стеклу, он просыпается, выходит.

Вместе с ним мы заходим в огромный подъезд старинного дома. Поднимаемся на лифте. Лёня оправдывается:

– Я его будил, но ты пойми, я ведь тоже не могу там как-то резко… Я вообще-то по другому профилю.

– Совсем просыпаться не хочет?

– Совсем.

Подходим к квартире. Лёня достает из кармана ключи, открывает дверь.

Я прохожу, оборачиваюсь на него:

– Вы идите, Лёня, я сама…

– Хорошо, я в машине жду.

Лёня уходит.

Я оглядываюсь по сторонам.

Огромный коридор, уводящий вглубь квартиры. Гигантский зеркальный шкаф. Я снимаю обувь. Иду босиком по холодной плитке.

Заглядываю в гостиную, которая попадается на пути. Таких больших комнат в жилых квартирах я еще не видела. Метров пятьдесят, не меньше. Камин в стене. Раскинувший ветвями фикус на полу. Два кресла. Стеклянный столик с недопитой бутылкой коньяка. Все остальное пространство в коробках. Больших и маленьких, наставленных, взгромождённых друг на друга.

Холодно. Темно. Почему-то сыро.

Ивана тут нет.

Иду по коридору дальше. Сворачиваю направо.

Спальня.

На большой кровати спит в одежде, спрятав лицо в подушку. Осторожно сажусь рядом, на краешек. Глажу его по спутанным волосам. Поворачивает ко мне лицо, но продолжает спать. Откликается на ласку.

Я – тихо-тихо – целую его в губы.

– Ваня, вставай…

Открывает глаза. Увидев меня, подскакивает от неожиданности.

– Ты! Здесь! Ты как?

Обнимает, утыкается лицом мне в плечо.

Сидим так около минуты. Потом отодвигается, смотрит в глаза:

– Как ты здесь оказалась?

– Я приехала из театра. Меня послали с важным поручением тебя разбудить. Лёня будил-будил, ты не просыпался…

– Прямо из театра приехала?

– Ну да, прямо из театра.

– Бр-р-р-р!

Он пытается прийти в себя.

– Давай, Ванечка, умываться, чистить зубы и поехали.

– Да! – подскакивает с кровати – Поехали!

– А умыться?

– Так я уже умывался! Лёня, когда будил, просто я спать опять завалился…

Выходим с ним в коридор.

– Ты квартиру видела?

– Да я особо не смотрела.

– Ну, ладно, я тебе потом её покажу.

Замечает мои сапоги, стоящие в коридоре.

– Ты снимала обувь? Зачем? Здесь так грязно… так давно никто не убирался… Надо уезжать с этой квартиры. Плохо здесь.

Выходим с ним на лестницу. Заходим в лифт. Целует меня в губы.

У меня заложен нос, я делаю резкий вдох. Он отодвигается:

– Что такое?

– Я простужена. Вдрызг. Не боишься заразиться?

– Не боюсь. Я тоже простужен.

Целует меня. Двери лифта раскрываются. Мы выходим на улицу.

Пока мы едем до театра, Иван спит на заднем сидении.

Приезжаем. Никто ему слова не говорит: одевается, гримируется, выходит на сцену.

Вижу, как ему плохо. Глаза отсутствующие, руки дрожат, озноб перетряхивает плечи. А ведь надо ещё и текст какой-то произносить. И реакции какие-то отыгрывать.

Ловит меня в темноте за сценой, воспользовавшись минутной паузой:

– Катя, мне срочно нужно водки выпить. Мне плохо. Очень.

– Вижу, Ванечка, но где же я водку найду?

– Найди. Мне очень нужно. Буквально сто грамм.

Иду к декораторам:

– Ребята, у вас водки нет? Сто грамм всего нужно…

– Похмелье, Катенька?

– Да ну вас, я серьезно! Очень надо!

– Откуда? Сухие сидим третий день…

– А где достать можно?

– Зайди к монтировщикам.

Иду к монтировщикам.

– Ребята, сто грамм водки нужно позарез! Достаньте, а?

– А в магазинах что, уже не продаётся?

– Да мне из театра не выйти, я всё-таки работаю, как ни странно…

– И что, без сугрева уже не работается?