Читать книгу "Замуж после 30-ти. Твое счастье – впереди! - Лада Лузина"

Все мы хотим больше, чем имеем. И наши мужья говорят «Я люблю тебя» не так часто, как нам хочется. И гораздо чаще, чем нам хочется, встают на дыбы, не желая делать то, что мы хотим. И дети упрямо не испытывают счастья, когда мы учим их быть счастливыми. И даже друзья не всегда разделяют наши убежденья и взгляды…

Но помните, есть ведь и обратный алгоритм!

Мужская работа

В детстве я зачитывалась романом Теофиля Готье «Капитан Фракасс». В числе прочих захватывающих и пикантных сцен была там и такая… Труппа бродячих актеров прибывает в замок вельможи. Артистка, вознамеривавшаяся завести роман с маркизом, высовывается из кибитки и бросает на того молящий беспомощный взгляд. Хозяин спешит к ней, чтоб подать руку. А наблюдавшая за ними примадонна презрительно фыркает: «Ей, видите ли, нужны маркизы… без них она просто не в состоянии выбраться из повозки».

В последнее время я вспоминаю эту фразу все чаще и чаще, смеясь над собой. Всего четыре года я в браке, а мне уже нужен муж, чтобы вбить в стену гвоздь! Без него я просто не в состоянии сделать это! Во всяком случае, скоро я окончательно поверю в сей постулат. Но пока этого еще не случилось, задаю себе вопрос: на какой почве произрастает наша неисправимая природная склонность к симуляции слабости? Из жажды ощущать себя маленькой женщиной рядом с большим, сильным мужчиной? Из мужского желания ощущать себя большими и сильными рядом с кем-то симпатичным и слабым? Или это, прежде всего, наш излюбленный способ манипуляции ими?.. Но то — полбеды. Хуже, когда симуляция постепенно перерастает в болезнь, а болезнь становится неизлечимой.

Несколько лет назад меня впечатлила история, случившаяся с одним моим приятелем. Каждый год, накануне зимних праздников, он ездит в Харьков к маме помочь купить, принести в дом и установить живую елку. Но однажды не смог это сделать. В фирме грянул предновогодний аврал — начальник потребовал завершить до конца декабря все дела. Одновременно разболелся зуб. Боль он заглушал обезболивающим, так как не мог отлучиться с работы. По ночам помогал жене завершить некстати затянувшийся ремонт в их квартире — в противном случаем, им пришлось бы встречать Новый год, восседая на мешках с цементом. Однако весь этот перечень бед не произвел впечатления на родительницу — мать и сын поссорились почти на полгода. «И в чем-то мама права, — объяснил он мне. — Я же оставил ее на праздник без елки, а это все равно, что оставить без праздника». «Вы с ней покупали такую большую елку?» — изумилась я. «Нет, небольшую». «У твоей мамы проблемы со здоровьем? — уточнила я. — Сколько ей лет?». «Слава богу, здоровая и еще молодая — немного за пятьдесят. Просто она маленькая, хрупкая женщина, и не в состоянии принести елку сама». Несколько секунд я глядела на него, силясь уразуметь услышанное: «То есть как не в состоянии? У меня рост 157 см, вес 50 килограмм, мои мама и бабушка немногим крупнее меня. И, сколько я себя помню, мы всегда сами носили и ставили елки. Елка ведь — легкая. Легче, чем иной кулек с продуктами…»

Я выросла в классическом женском коллективе: я, мамуля, бабуля. И в нашей семье все сами снимали чемоданы с антресолей, вправляли выбитые пробки, меняли перегоревшие лампочки, белили потолки, клеили обои, закручивали шурупы и разводили костры. При этом, замечу, никто не обжигался, не надрывался, не прижимал плоскогубцами пальцы. С юности пассатижи, молоток и отвертки стояли у меня на столе в одном стаканчике с ручками и карандашами — как предметы первейшей необходимости, которые должны быть всегда под рукой. Моя внучатая прабабушка закончила столярные курсы и сама делала мебель. Стол, сколоченный ею, между прочим, стоит до сих пор! А вот вопрос «И зачем для всего этого нужен мужчина?» — в принципе для меня не стоял. Я даже не подозревала, что другие, не похожие на нас с мамой и бабушкой, женщины зачем-то используют для подобных целей сыновей и мужей.

Десять секунд приятель смотрел на меня, стараясь поверить в мой рассказ. Его воспитали в иной вере — сколько он себя помнил, он принимал непреложный факт: его мать не может оторвать без него ель от земли. «Наверное, — оправдал ее он, — для нас это просто традиция. И все же…»

И все же, одно дело, если из-за скопления бед ты лишил маму праздника, ибо она не могла поставить без тебя новогоднее дерево, и совсем другое, если не хотела из принципа ни ставить без тебя, ни подумать о тебе и понять твои проблемы и беды…

Конечно, семейная традиция — это святое. И ежегодно наряжать елочку вместе с повзрослевшим сыном, как в те далекие дни, когда он был малышом, несказанно приятно. А узнать, что в этом году долгожданный ритуал не состоится, и впрямь почти равнозначно отмене праздника… И все-таки это не повод обвинять сына в том, что из-за него Новый год не состоится совсем.

Впрочем, моя статья отнюдь не об эгоизме родителей. Теперь, четыре года спустя, я абсолютно уверена: мать приятеля действительно свято верила, что поднять елку — выше ее физических сил. Иначе как объяснить, что два месяца я, как хрестоматийная зануда-жена, просила мужа вбить в стену гвоздь и повесить картину. Напоминала ему, дулась и злилась, и совсем было собралась устроить скандал с криками «У меня есть мужчина в доме или нет?!», но меня остановило одно…

Вы не поверите, но до похода в ЗАГС всю свою жизнь я ОБОЖАЛА забивать гвозди! Из-за моей нездоровой любви все помещения, где я жила, были вечно утыканы нужными и ненужными гвоздиками, увешаны картиночками и тарелочками. Что ж со мной сталось? Почему целых два месяца я ждала, канючила, страдала от неудобства, вместо того, чтоб как прежде взять молоток… Что я и сделала в результате. И, само собой, услыхала от супруга в ответ: «Зачем? Для этого у тебя есть муж!»

Вот он — виновник моей деградации. «Куда ты тащишь тяжелую лестницу? У тебя же есть муж! Не смей подымать эту сумку. У тебя есть муж!» — повторяет он мне. После того как мы купили новый видеомагнитофон, я полтора года просила его рассказать мне, как он работает… Прежде чем поняла: он просто не хочет этого делать. Ему нравится, что, прежде чем поставить диск, я зову на помощь его — нравится быть умным и сильным. И я могла бы простить ему невинную слабость, кабы она не вышла мне боком. Однажды, в решающий момент, я не смогла записать нужную мне передачу… Позвонила мужу: «Приезжай, помоги!». Он не смог. В тот день скандал был — причем совершенно заслуженный. «Неужели, — орала я, — было трудно объяснить мне, как нажимать на три кнопки, чтоб я не дергала тебя по пустякам?! Чтоб я не нуждалась в тебе!»

Нет, я не покушаюсь на вечные истины! Мы привязываем их своей слабостью — заставляя чувствовать ответственность за нас и одновременно ощущать свою незаменимость. Они привязывают нас своей силой — давая понять, что без них нам не одолеть этот мир, не договориться с вероломной техникой, не приобрести дорогую обновку. И женщина, которая может сама купить машину, квартиру и колье из сапфиров, отбиться от хулиганов, вбить гвоздь, сколотить стол и шкаф, отпугнет большинство представителей сильного пола. Ибо если для всего этого ей не нужен мужчина — выходит, мужчина не нужен вообще! Это одна крайность. Но есть и вторая. Когда ты уже не просто не можешь «выбраться из повозки без помощи маркиза». Как дура, сидишь целый день без света лишь оттого, что с утра у тебя выбило пробки, и вообще не отмечаешь Новый год оттого, что особь мужского пола не принесла тебе ель…