Читать книгу "Шпионские игры царя Бориса - Ирена Асе"

— Что делать будем, милостивая пани? — робко спросил Яцек.

Подумав, Ванда ответила:

— Посидим у костра. Спать в такую ночь нельзя, опять замерзнем. А ты, Марек, готовь топор, скоро нам еще дрова понадобятся. Яцек, сходи к телеге за салом и сухарями, хоть поедим, раз спать не придется.

Поели сала, молча посидели у огня. Яцек стал ерзать, затем незаметно встал, осторожно пошел к кустам.

— Куда? — командирским тоном спросила Ванда.

Юноша замялся, покраснел, бессвязно заговорил:

— Милостивая пани, холодно же, вот мне надо…

— Пописать мальчик хочет, — невозмутимо брякнул Марек.

Пани Комарской стало неловко из-за бесцеремонности наглого, хамоватого Марека и из-за собственной глупости. Не могла понять такой простой вещи, создала неловкую ситуацию. Пусть и для хлопа неловкую. «Нет, Вандочка, не получается из тебя настоящей помещицы, — с иронией подумала она. — Хлопов жалеешь». Видя, что Яцек по-прежнему стоит на месте, дала мальчишке указания:

— Иди уж! Ногу только не сломай в темноте.

Яцек скрылся во тьме. Прошла минута, другая. «Чего это он не возвращается, — подумала Комарская, — живот схватило, что ли?» Вдруг из леса раздался отчаянный юношеский крик. Марек стал растерянно озираться, Ванда вскочила, вытащила из-за пояса пистолет: кто бы ни был, пристрелю! А через долю секунды остолбенела.

Яцек сломя голову бежал к телеге, а за ним на огромной скорости на четырех лапах двигался медведь.

Страха почему-то не было. «Стрелять бесполезно, — хладнокровно подумала Ванда, — из пистолета его не убьешь». На телеге лежал мушкет, но шляхтянка понимала, что не успеет добраться до него и выстрелить. Между тем разъяренный огромный медведь настигал юношу. Тот, чувствуя свой конец, жалобно вскрикнул. Ни минуты не колеблясь, Ванда схватила большой сук, сунула в огонь и с таким импровизированным факелом бросилась к медведю, решительно встала между зверем и впавшим в отчаяние Яцеком, поднесла к морде косолапого горящий сук. В левой руке на всякий случай держала пистоль: «Если что, целюсь зверю в глаз, авось поможет», — решила благородная пани.

Увидев факел, медведь недоуменно остановился, покрутил башкой и стал обходить Ванду и Яцека, продвигаясь к телегам. У «спальни» Ванды неожиданно мгновенным движением медведь протянул лапу, схватил деревянную кружку с недоеденным медом и быстро побежал к лесу в противоположную от путников в сторону.

— Ах ты воришка! — расхохоталась пани Комарская. В этот момент веселая, смелая, стройная, она была прекрасна, как лесная фея.

— Как вы так, вельможная пани? — жалобно сказал Марек. — Случись с вами что, ни мне, ни Яцеку все равно не жить, пан Комарский бы нам головы поотрывал!

— И правильно бы сделал, — огрызнулась Ванда. — Сам не мог мальчика защитить, теперь молчи, дурак!

Спасенный пани Комарской Яцек молчал и лишь с восхищением смотрел на нее. А затем неожиданно упал на колени и, словно шляхтич, поцеловал краешек ее юбки.

— Отныне я всецело ваш, Богом клянусь!

Ванда чуть было не сказала: «А ты и так мой, хлоп. Захочу выпорю, захочу — продам, а на вырученные деньги конфет накуплю». Но поняла Ванда, нельзя такое сейчас мальчику говорить. Подумала: «Шуточки у тебя, Вандочка, становятся, как у старого сержанта». Потребовала:

— Встань с колен, а то портки испачкаешь!

Видя, как застеснялся Яцек, чувствуя, что испортила торжественность момента, улыбнулась мальчику и сказала ласково, как старшая сестра:

— Ты переволновался, Яцек, выпей и успокойся.

Продолжая улыбаться парню, от чего тот стал смотреть на нее с еще большим восхищением, она потянулась за фляжкой с водкой, налила ему спиртного в колпачок.

— Я уже успокоился, вельможная пани.

— Выпей, говорю! — произнесла красавица командным голосом.

Яцек тут же выполнил волю помещицы. А она пошла к телеге, взяла мушкет и подсела к костру.

После второй порции спиртного Яцек стал словоохотлив, сидя у костра рассказывал Мареку:

— Когда я в лес пошел, там был малинник. Я уже собрался обратно идти, вдруг вижу: большие ягоды малины. Я решил полакомиться. Взял одну ягоду, другую, чуть ветви раздвинул… Матка Бозка! С другой стороны куста медведь малину ест. Большой такой. Ну, я от страха и закричал.

— А вот кричать не надо было. Ушел бы тихо, может быть, медведь и не погнался бы за тобой, — с умным видом поучал Марек.

«Дать ему, что ли, по второму глазу, — с ленцой подумала Ванда. — Для гармонии, чтоб фингал под каждым глазом был». Вставать, впрочем, не хотелось, драться — тем более. Она согрелась, ощущала какую-то вялость. Вспомнила свой сон и подумала: «Что за ночка: то волк снится, то медведь — наяву прибегает! Непонятно, откуда этот косолапый взялся? Говорят, лет десять никто медведей в наших лесах не видел. А мне придется теперь обходиться утром без меда».

У Ванды стали слипаться глаза. Подумав, она вдруг встала.

— Милостивая пани, куда вы? — встревожился Марек. — Пан Комарский, случись что, нас с Яцеком на кол посадит. Смилуйтесь, будьте осторожны!

Пани Комарская равнодушно посмотрела на него.

— Я устала, спать хочу.

— А может, вы прямо здесь, у костра? — предложил Яцек.

— Еще чего! Яцек, ты устал, переволновался, разрешаю тебе поспать под телегой. А ты, Марек, стереги костер и карауль, не придет ли сюда еще какой зверь. И дров в костер подкладывай. Заснешь, быдло, я тебя утром кнутом так запорю, что если жив останешься, то неделю сидеть не сможешь. Понял?

— Все понял, вельможная пани! — Марек понял, что помещица отчего-то очень зла на него и теперь надо четко выполнять все ее указания, чтобы заслужить прощение пани Комарской.

Ванда, сытая, сонная, легла на солому, подложила поудобнее под голову подушку и перед тем, как заснуть, подумала о том, с каким восхищением смотрел на нее лежавший под телегой Яцек. «А ведь мальчик влюбился». И вдруг с неимоверным удивлением давно не спавшая с мужчиной молодая женщина обнаружила в своей голове непристойную мысль: «Затащить бы его на телегу, лишить невинности, вот это он бы на самом деле запомнил на всю жизнь!» Удивилась, но тащить Яцека наверх и не подумала: во-первых, хотелось спать, а не миловаться с кем-либо, во-вторых, мерзкий Марек вполне мог донести о происшедшем пану Комарскому, в-третьих, Ванда была в конце концов, не блудницей, а замужней женщиной, обязанной хранить верность мужу. Но внутренний голос внутри ее цинично констатировал: «Что-то тебя, Вандочка, на молоденьких потянуло. И чего это ты думаешь не о таком достойном человеке, как пан Комарский, а о каком-то хлопе?» Даже сама себе красавица Ванда не была готова признаться, что ее брак не удался.

Впрочем, долго думать о мужчинах перед рассветом, когда сон наиболее сладок, было глупо. Через минуту пани Комарская уже спала…