Читать книгу "Разведка "под крышей". Из истории спецслужбы - Михаил Болтунов"

Результаты Крымской войны указали на необходимость проведения в России кардинальных реформ. Частью этих политических, экономических и социальных преобразований стали военные реформы 60—70-х годов XIX века под руководством Д. Милютина. Надо отдать должное, качественные преобразования в деле разведки начались раньше, чем во всей армии и на флоте. Уже через три месяца после подписания Парижского договора, в июне 1856 года был утвержден «Проект общих статей инструкции агентам, посылаемым за границу».

О чем это говорит? Да о том, что МИД, который являлся главным организатором зарубежной разведки, больше не удовлетворял потребности страны, армии и флота в достоверной и оперативной информации. Государство нуждалось в профессиональной военной заграничной разведке. А это означало, что следует создавать специальные центральные и региональные разведорганы, разворачивать зарубежные силы. По-существу, возрождалась система организации разведки, предложенная еще в 1810 году прозорливым Барклаем-де-Толли.

«Инструкция агентам, посылаемым за границу» была ценна тем, что впервые в российской практике определяла круг вопросов, на которые предстояло ответить им в ходе работы за рубежом, а также определяла принципы деятельности.

Надо сказать, что над «Инструкцией» основательно поработали ее создатели: она включала 14 пунктов. Вот лишь некоторые из них, по которым агентам предстояло «приобретать наивозможно точные и положительные сведения». О числе, составе, устройстве и расположении как сухопутных, так и морских сил; о способах к пополнению и умножению вооруженных сил своих, и к снабжению войск и флота оружием и другими военными потребностями; о различных передвижениях войск, как приведенных уже в исполнение, так и предполагаемых, стараясь по мере возможности проникнуть в истинную цель сих передвижений; о нынешнем состоянии крепостей, предпринимаемых новых фортификационных работах для укрепления берегов и других пунктов, об опытах… над изобретениями и усовершенствованиями оружия и других военных потребностей, имеющих влияние на военное искусство; о лагерных сборах войск и о маневрах, о духе войск и образе мыслей офицеров и высших чинов.

Еще руководителям военного ведомства хотелось знать о состоянии артиллерии, инженерного и провиантского дела, об изменении уставов, о новых сочинениях, касающихся военных наук, о военно-учебных заведениях, об устройстве Генштаба, о способах передвижения войск по железным дорогам, об улучшении военной администрации. При этом предписывалось «все означенные сведения собирать с самою строгою осторожностью и осмотрительностью…»

Утвердив «Инструкцию», император Александр I сделал и следующий, вполне логичный шаг — назначил военных агентов в четыре страны: во Францию — флигель-адъютанта полковника Петра Альбединского; в Британию — флигель-адъютанта полковника Николая Игнатьева; в Австрию — полковника барона Федора Торнау; в Турцию — гвардейской артиллерии штабс-капитана Виктора Франкини.

Первым военно-морским агентом одновременно в Британии и во Франции становится генерал-адъютант вице-адмирал Ефимий Путятин.

Позднее, осенью того же года, из Санкт-Петербурга в Неаполь отправляется полковник Всеволод Гасфорт.

Назначение профессиональных военных на официальные должности при российских дипломатических представительствах было делом новым, неизведанным. К тому времени опыт военных агентов Барклая, посланных за границу в 1810 году, уже забыт.

В учебных заведениях искусству разведки тогда не обучали. Да если бы и обучали, полковникам и вице-адмиралу поздно садиться за парту. Так что действовать приходилось на свой страх и риск, как говорят в армии, осваивая новое военно-дипломатическое ремесло «на марше».

Однако прежде чем перейдем к рассмотрению деятельности военных агентов в странах пребывания, познакомимся с ними.

Все офицеры, разумеется, были из знатных, именитых семей. Дворянский род Путятиных, восходил еще к XV веку. Ефимий появился в семье новгородского помещика Василия Путятина.

Петр Альбединский происходил из дворян Смоленской губернии. Мать, урожденная княжна Багратион, двоюродная сестра генерала князя Петра Багратиона, отец — надворный советник. Сам Петр Павлович был женат на дочери статс-секретаря, члена Государственного совета князя Долгорукова — Александре.

Полковник Генерального штаба Федор Торнау имел титул барона. Его дед — генерал екатерининских времен, отец — полковник артиллерии, участник войны 1812 года, скончался от раны, полученной в бою.

Граф Николай Игнатьев родился и воспитывался в старинной дворянской семье. Отец — Петербургский генерал-губернатор, позже Председатель комитета министра. Коллега «по цеху» Всеволод Гасфорт тоже был сыном генерал-губернатора. Его отец руководил Западной Сибирью.

Все они получили достойное образование: Альбединский окончил Пажеский корпус, Игнатьев тот же корпус и Академию Генерального штаба, Торнау — Благородный пансион при Царскосельском лицее. Путятин выпускник морского училища, Фран-кини — артиллерийского. Гасфорт — обучался в Николаевской военной академии и окончил ее с малой серебряной медалью.

По возрасту и своему жизненному опыту это были совершенно разные люди. Самому старшему из них вице-адмиралу Ефимию Путятину исполнилось 53 года. К тому времени Ефимий Васильевич известный мореплаватель: под командой Михаила Лазарева совершил кругосветное плавание, несколько переходов из Средиземного моря в Балтику, участвовал в Наваринском сражении, высаживался с десантом на мысе Адлер и получил ранение. За успешно проведенные операции представлен к чину капитана 1-го ранга.

В 1842 году император Николай I направляет его с посольством в Персию. После успешного выполнения задания Путятин выезжает с дипломатическими поездками в Англию, Нидерланды, Турцию.

Через десять лет Ефимий Васильевич организует экспедицию в Японию. По возвращении из плавания в 1856 году его назначают первым военно-морским агентом в Лондоне и в Париже. Таким образом, вице-адмирал Путятин выступал и в роли разведчика-«крышевика», под дипломатическим прикрытием, теперь же становится официальным военным представителем Российской империи в двух ведущих европейских странах.

Самым молодым среди агентов военного ведомства был полковник Николай Игнатьев. После выпуска из Академии Генштаба он попадает в войска, которые развернуты на территории Прибалтики и готовятся к удару с моря англо-французского флота. Однако противники России увязли в боях за Севастополь и им уже не до балтийского побережья. Николай Павлович единственный из шестерки военных агентов, кто не нюхал пороха. Впрочем, его опасности впереди. Он вырастет в большого разведчика и дипломата. Только у него будет все наоборот, чем у адмирала Путятина. Он сначала послужит официальным военным агентом в Лондоне, а потом под посольским прикрытием побывает в Хиве и в Бухаре, в Китае, в Константинополе. Впрочем, рассказ об этих интереснейших людях, патриотах Отечества, виднейших разведчиках и дипломатах, министрах Российской империи — Путятине и Игнатьеве, у нас еще впереди.

Под стать старшему Ефимию Путятину — полковник Федор Торнау, которому ко времени заграничной командировки испол-нилсь 46 лет. Он, пожалуй, самый боевой из всех. Происходил из семьи курляндских баронов, многие поколения которой посвятили себя военной карьере. После выпуска из Благородного пансиона, 18-летним прапорщиком Федор начал службу в Малой Валахии. Участвовал в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов, в Польской кампании 1831 года.