Читать книгу "Про Бабаку Косточкину - Анна Никольская"

Я держу в руках дрожащий листок в клеточку и живо представляю себя мёртвым и с косточкой в горле. От письма исходит и распространяется по комнате какая-то нечистая сила.

— Что же делать, Бабаконька? — спрашиваю я.

— Писать. Схожу в магазин за бумагой. — Бабака надевает намордник, застёгивает на животе комбинезон и уходит.

— Не слушай её, — говорит папа, надевает кроличью ушанку и тоже уходит.

— Слушай своё сердце. — Мама даёт мне стакан теплого молока и уходит сдавать анализы на сахар. Мама на четвёртом месяце беременности.

Я прислушиваюсь к себе. На стене тикают ходики, в кухне урчит холодильник, в квартире напротив сосед Котоусов бьёт ремнём сына-двоечника. Сердце молчит, как в аквариуме молчит рыба.

«Схожу в Интернет, — думаю я. — Одна голова хорошо, а миллиард лучше».

Я включаю компьютер. «Константин-Хитрый-Слоняра-Косточкин, у Вас 3 непрочитанных сообщения».

«Костян, ты решил математику? Меняю два упражнения по инглишу на задачку про геодезистов. Вечно твой друг, В. Амфитеатров».

«Нашёл дурака! — ухмыляюсь я в молочные усы. — Про геодезистов мы с папой вчера всю ночь решали до утра. Пришлось даже звонить дяде Мише на Кольский полуостров. Он там бурит нефтяную скважину в вечной мерзлоте — про геодезистов все-все знает».

Читаю дальше.

«Константин, я люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя с первого класса! Ты разбередил мне всю душу! Ты плюнул в неё, проводив домой эту белобрысую из четвёртого „А“! Я видела! Я жду тебя, мерзавец, у кинотеатра „Мир“ ровно в 20:00. Не придёшь — ищи меня в Оби. Твоя Н. К.».

— На реке ледостав, подо льдом шуга, — передают по радио.

У меня отлегает от сердца. Наташа Каланча хоть и отличница, а страсти в ней бушуют нешуточные. Наташу в детстве от папы с мамой увёл цыганский табор. С тех пор под формой она носит восемь шёлковых юбок, волосы красит басмой, а ест исключительно с пола. Не ровен час, и вправду бросится в омут с головой. Любовь зла — часто с людьми играет трагедии.

Я грущу. Грустя, я открываю последнее письмо.

«Y618 158 En xxZ YPx 804 — эти знаки принесут вам счастье на 9 лет. Сделайте 40 871 059 копий, отправьте проверенным друзьям, и будет счастье вам и почтальонам. Если у вас нет 40 871 059 друзей — счастья не будет. Эта цепочка создана миллионерами Венесуэлы. Данте получил письмо в 1929 г. и переписал его 40 871 059 раз, и было ему счастье. Через 20 дней у него умерла бабушка и оставила Данте всё своё состояние. Служащий авиакомпании Джон Оли в 1975 г. выбросил письмо, и той же ночью его искусали совы. Догни Фредхард из Колорадо сжёг письмо, и наутро его обнаружили без одной ноги — её откусил гигантский жук-плавунец. Не игнорируйте письмо, и скоро вы получите миллион».

Только я дочитал, на пороге появляется Бабака — вся такая свеженькая с мороза, розовощёкая.

— Гляди, чего принесла! — Бабака показывает мне набор китайских ручек и пачку бумаги «Снегурочка».

— Где ты взяла деньги?

Я удивлён.

— Откладывала на сапожки, но ради такого случая и потратиться не грех. Чичас быстренько перепишем, и будет нам счастье!

«Вот наивная, — думаю, — а ещё в контрразведке работала!»

— Тут не отделаешься одной «Снегурочкой», — говорю и показываю Бабаке электронное письмо счастья.

Она прочитала его и говорит:

— Таких совпадений, Константин, в жизни не бывает. Раз тебе в один день пришло целых два письма счастья, значит, это провидение.

— Не привидение это никакое, а обыкновенный спам. Дай я отправлю его в корзину.

— Не сметь! — Бабака вдруг как зарычит. — Ты что, хочешь, чтобы тебе, как несчастному Догни Фредхарду, откусили ногу?

— Нет, — говорю и на всякий случай забираюсь на диван прямо в тапочках.

Тут пиликает смской телефон. Я смотрю на экран.

Смотрю и не верю своим глазам:

«Здравствуйте. Я есть принц из Нигерия предложить вам выгода. Моя папа король умерла, дворец сгорела, документ сгорела. Вся многомногомиллиардная состояние досталась мне и боевому слону Татошке. Но с горя Татошка сбесилась и наложила арест на все наши счета. Мне нужна ваша счёт, пин-код, телефон и почтовый индекс, чтобы перевести все миллиарды на ваша счёт. Не забудьте, на счёту надо не меньше 100 долларов. Банки Нигерия отказывают перечислять миллиарды на счета, где нет 100 долларов. Вечно ваш принц Чарли».

— Точно провидение! — говорит Бабака каким-то странным голосом. Морда у неё при этом синеет. — У тебя есть счёт в банке?

— Ты с ума сошла!

— Откроем на предъявителя, — заявляет Бабака. — Помощь сирым и убогим — удел великих сердец. Наш удел.

— Но это же шарлатанство! — кричу я. — И потом где мы возьмём целых сто долларов? У меня только сорок рублей пятьдесят копеек!

— А в копилке?! — взвизгивает Бабака и добавляет: — Жадина.

Это удар ниже пояса.

— Прости, но это на сноуборд, — холодно говорю я. Я не жадный, я просто бережливый.

— Ты всё ещё не понимаешь, не так ли? Скоро у тебя будет сто сноубордов, тысяча велосипедов и миллион айфонов! Счастье само плывёт к тебе в руки!

Бабака не в себе. Или мне это кажется?

— Ты всё понял?

Я быстро киваю — того и гляди, ещё покусает.

— То-то же! Вот тебе ручка, пиши. Я буду диктовать.

И я писал. Писал как проклятый, восемнадцать часов подряд, без перерыва на сон и ужин. Писал как не господин, но раб. Писал неистово, горячо и шумно, как Геркулес и Геракл, вместе взятые. Писал титанически, денно и нощно[12], не слыша и не видя ничего вокруг, не чуя под собою ног, не покладая рук, не зная устали.

Я позабыл о домашних обязанностях, о былых увлечениях и уже не помнил отца с мамой.

Да что там — я забыл собственное имя!

Я писал, как не писал «Войну и мир» Лев Толстой. Правая моя рука отказала, пришлось писать левой, пускай и с ошибками. Чуть позже я научился писать ногой. Исписав 38 пачек бумаги и 91 стержень, проделав в рабочем столе дыру, я отсидел себе попу и установил рекорд Гиннесса по скорописи среди четвероклассников. За это время у меня увеличились ступни и отрасли ногти на руках; перелётные птицы слетали на юг и обратно, а у родного папы прибавилось в бороде седины.