Читать книгу "Метро 2033. Крым-2. Остров Головорезов - Никита Аверин"

Поэтому на черный день в Азовском были зарыты в условленном месте несколько цистерн с дизельным топливом – достаточно, чтобы дозаправить караван с эвакуированными листоношами. На черный день, так сказать.

«Вот он и настал, черный день», – подумал Пошта грустно. Ему было больно и горько покидать родную цитадель в таком состоянии – разбомбленную, обстрелянную, залитую кровью. Еще горше было потрошить запасы клана, сделанные на всех.

Но ведь и миссия у Пошты – одна на всех. Важнее дела нет ни у кого в Крыму.

Условленным местом была, как ни парадоксально, бывшая заправка. Ну логично – кто же станет искать запасы топлива там, где уже все давным-давно обыскали и выкачали до капельки.

Пошта остановил «Мародер» возле здания заправки – оно, как ни странно, практически уцелело, только окна разбили, и из рам торчали острые, как клыки, осколки стекла, и вылез из машины, с наслаждением размяв ноги.

Телеграф припарковал «Тигр» чуть сзади и сбоку, чтобы не перекрывать выезд, если придется удирать, и тоже вылез наружу. Следом выбрался Штемпель. Судя по настроению, они всю дорогу ругались из-за чего-то не слишком серьезного – то бишь не ругались по настоящему, а так, переругивались для поддержания беседы.

– Что, приехали? – осведомился Телеграф.

– Почти, – сказал Пошта. – Пополняем запасы.

Телеграф скептически выгнул бровь:

– Здесь? В этих руинах?

– Угу, – кивнул Пошта. – Именно здесь. Под этим зданием Филателист и Контейнер спрятали цистерну с соляркой. На всякий случай. Здесь мы наполним бочки – мы же взяли пустые бочки, да, Бандеролька? – и поедем дальше, в Советский. А там уже будем думать, как нам одной задницей сесть на два стула и успеть и в Керчь, и в Феодосию…

– Ай да Филателист, – восхитился Телеграф. – Старый лис, все предусмотрел. И главное – место какое выбрал, заправку! Ха!

Кайсанбек Аланович степенно выбрался из «Мародера» и туманно заявил:

– Где умный человек прячет лист…

– Чего? – не поняла Бандеролька.

– А, – отмахнулся Кайсанбек Аланович. – Была такая фраза из старого рассказа. Где умный человек прячет лист? В лесу. Честертон.

Бандеролька ничего не поняла, но на всякий случай сказала:

– Круто, – после чего принялась выкатывать пустые бочки из кузова «Тигра».

– Что обидно, – продолжил рассуждать профессор, – что в тех злополучных бункерах, из-за которых заварилась вся эта кровавая каша, мы наверняка найдем массу оружия и технологий для смертоубийства – но вряд ли хоть одну художественную книгу. Так уж было заведено до Катастрофы (а впрочем, и после нее), что важнейшим из искусств считалось убийство себе подобных. Заготовить бункер с боеприпасами, ну или там с соляркой – это правильно, это мудро. А вот заготовить библиотеку на случай ядерной войны – об этом как-то не думали.

– А толку с той библиотеки, – хмыкнул Штемпель, – если жрать нечего и все хотят тебя убить?

– Ты не прав, – перебил его Телеграф. – Жрать нечего и все хотят убить – проблемы сиюминутные, легко решаемые при наличии оружия. А вот отсутствие книжек – это очень хреново. Отсиживались мы как-то в бункере под Симферополем, пережидали набег муранчи.

– Кого? – переспросила Бандеролька.

– Муранча. Мутировавшая саранча. Страшная хрень в виде огромных насекомых. Слава богу, рой тогда прошел стороной и больше в Крыму не появлялся, – пояснил Телеграф, – так вот. Человек семь нас было, и провианта достаточно, и воды, наружу не сунешься, сиди себе да в ус не дуй. Неделю сидели. На третий день скандалы начались, склоки. На пятый – драка. К концу недели чуть не поубивали друг друга. Страшное дело, когда сидишь взаперти и почитать нечего. С ума сходишь.

– Ну сейчас-то мы не взаперти! – хохотнул Штемпель. – Еще чего не хватало, книжки читать!

– Еще как взаперти, – возразил Телеграф. – Только не в бункере, а в Крыму. Он побольше будет, конечно, но все равно с него нам деваться некуда…

– Ну ты еще скажи – взаперти на этой планете! – завелся Штемпель.

– Я не про то, – перебил их Кайсанбек Аланович. – Я про возрождение цивилизации. Технологии и оружие – это, конечно, хорошо. Это важно. Без этого нельзя. Но цивилизация не сводится к оружию. Цивилизация – это еще и культура. Традиции. Музыка, литература, поэзия, живопись. Мы же все это потеряли. Безвозвратно.

Пошта не выдержал:

– Ну вы даете, мужики! Пока вы тут о культуре-литературе рассуждаете, там маленькая щуплая девушка бочки разгружает. А ну-ка отставить дебаты, марш Бандерольке помогать!

– Не такая уж она и щуплая, – прокомментировал Штемпель, и тут раздался истошный женский вопль из кузова «Тигра».

Листоноши на миг оцепенели, потом сорвали с плеч автоматы и, взяв их наизготовку, начали обходить грузовик с двух сторон.

«Надеюсь, Бандеролька просто уронила пустую бочку себе на ногу», – подумал Пошта.

Визг оборвался так же внезапно, как начался, а потом сменился другим звуком, больше всего напоминающим хныканье. «Совсем не похоже на Бандерольку», – успел подумать Пошта, прежде чем кувырком выкатиться из-за машины и взять на прицел кузов.

В кузове происходило следующее. Валялась опрокинутая бочка. Стояла Бандеролька. Держала в руке – за ухо – хныкающего и вырывающегося пацаненка, чумазого, как черт, который дергался и причитал:

– Пустите, тетенька, ухо больно!

– Ухо вспухнет, – добавил Кайсанбек Аланович, со вздохом облегчения убирая пистолет в кобуру.

Телеграф и Штемпель чуть ли не хором выматерились и опустили оружие.

– Что тут у нас? – осведомился Пошта, тоже убирая автомат за спину.

– Заяц! – доложила Бандеролька. – В пустой бочке прятался. Напугал меня до… э… дрожи в коленках, вот!

– Я не заяц, я Костя! – возразил пацан, размазывая грязь по лицу. – Я же вам жизнь спас, Пошта, помните?

– Костя? – Пошта прищурился. В чумазом, как негритенок, мальчишке с трудом узнавался племянник Контейнера. Впрочем, верный бумеранг торчал у парня за поясом. – Чего ж ты грязный-то такой, Костя?

– Так это все бочка, – пожаловался Костя. – Она ж оказалась из-под мазута!

– Ну да, ну да, – покивал Кайсанбек Аланович, – а должна была быть из-под яблок. Чтобы ты ехал, так сказать, с комфортом и собственным продовольствием, подслушивая разговоры пиратов.

– Каких еще яблок? – не понял Костя ни черта. – Каких пиратов? Тортуга? Они здесь? За нами следят?!

Профессор разочарованно махнул рукой.

– Проехали. Долго объяснять.

Пошта скрежетнул зубами. Манера профессора давить интеллектом временами раздражала. Вот так живешь себе спокойно, мир спасаешь, а потом перекинешься парой слов с Кайсанбеком Алановичем – и чувствуешь себя неграмотным идиотом. Ведь наверняка профессор опять какую-нибудь книжку имел в виду.