Читать книгу "Объявляю убийце голодовку - Инна Павлова"

С этого момента подружка начала склоняться к мысли, что, пожалуй, на данной кандидатуре мы с ней и остановимся. И могу поспорить, что соображения о том, что больше не надо напрягаться смотринами остальных претендентов, теперь играли не основную роль.

Практиканты пьяными не были. Разве что слегка навеселе. Во всяком случае, они еще могли не только говорить, но и соображать. И хотя никак не брали в толк, чего от них хотят, Аллочку признали почти сразу, а с третьей попытки даже вспомнили, как ее зовут.

— Так это мы с вами должны были встретиться? — искренне удивился Паша. — А я как чувствовал, что мне куда-то надо идти! Чуть было не пошел, да, Серый?

Серый радостно закивал, подтверждая вчерашнюю готовность друга выполнить взятые на себя обязательства. Оспаривал, однако, место рандеву, заверяя, что «стрелка» у нас была на нейтральной территории. То есть на улице.

— Сдурел, что ли? — зарычал Павел, оскорбленный тем, что друг, обычно состоявший на вторых ролях, осмеливается подвергать сомнению его правоту. — С какой стати на улице-то?!

— А зачем ты тогда в окно рвался?! — не остался в долгу поборник справедливости. — Мы тебя втроем держали, чтоб не выкинулся! С четвертого этажа, между прочим!

Парни сцепились, отшвырнув с дороги медленно соображающую Аллочку, и она, потирая ушибленную ногу, горько пожалела, что нашлись недалекие люди, которым вчера приспичило грубо ограничивать свободу Пашиной личности.

— А еще считается, что живем в демократической стране, — буркнула она, удаляясь с места потасовки. Оставаться и подвергать и дальше свою молодую жизнь опасности она не согласилась бы ни за какие посулы. Даже мой гнев пугал ее значительно меньше, нежели перспектива быть искалеченной половозрелыми лосями, не обремененными клятвой Гиппократа.

Решив, что она и так сделала на сегодня достаточно, Алла прытко заковыляла к лифту, поминутно оглядываясь, как будто практиканты в любой момент могли объединить свои усилия и выплеснуть взаимное недовольство на ее голову.

— Ну и что теперь делать?! Ты хоть понимаешь, что ты натворила?! — Моему гневу не было предела, а Алкиному бестолковому поведению оправдания.

— Я-то тут при чем? — хныкала подружка.

— Как это при чем?! Стравила парней и улизнула! А расхлебывать кто будет?!

— Не стравливала я! Они сами! — защищалась дуреха.

Подрагивающие губы и скривившаяся мордашка предвещали скорые слезы, и я махнула рукой. Ну что с ней делать? Все равно свою голову не приставишь!

Да разве трудно было сказать глупым задиристым петушкам что-нибудь приятное и отвлечь от предстоящей свары? В крайнем случае на них можно было прикрикнуть.

Мужики такого обращения, понятно, не любят, но все равно срабатывает. У них уже на генном уровне страх перед орущей бабой. Потому как она облечена властью и приставлена их контролировать, воспитывать, карать и миловать.

Не верите? А вы вспомните, кто работает воспитателями, нянечками да кем угодно в яслях и детских садах. Много там мужчин? Ах, дворник? И истопник? Согласна. Только дети их не видят, и к воспитательному процессу их никто не подпускал. А школы? Вы лично видели много мужчин, похоронивших себя на ниве просвещения в общеобразовательных учреждениях?

Допустим. Я говорю, допустим, вы вспомнили троих. В связи с постоянными командировками родителей и многочисленными переездами вы в своем далеком детстве сменили не меньше десятка школ и посему радостно припомнили аж троих представителей сильного пола, сеявших разумное, доброе и вечное в детских душах. Ну и что? А теперь признайтесь, скольких из них вы хотели бы видеть рядом с собой. В качестве мужа, друга, любовника. Лучше бы не надо? Не согласны даже с большой приплатой в долларовом эквиваленте? То-то же! Это к вопросу о том, а действительно ли упомянутую категорию граждан можно причислить к мужскому поголовью.

Кстати, куда их все-таки отнести, затрудняюсь и сама. Потому как к противоположному полу их тоже не отнесешь. Ни силы, ни хватки, ни мужества. В общем, одно сплошное недоразумение.

В вузах ситуация получше. Особенно в технических. Но это роли не играет. Личность уже сформирована, и обратного хода нет. Так что истеричность мужиков, их патологическая трусость, нежелание брать на себя ответственность и, мягко говоря, не слишком джентльменское отношение к дамам вполне объяснимы и, как это ни кощунственно, извинительны. У них было трудное детство.

Я не обвиняю огульно всех женщин-учителей или воспитателей дошкольных учреждений. Большинство — нормальные и адекватные. Да и учителя от бога обоего пола, к счастью, были всегда и не перевелись до сих пор. Но ведь педагогов в массовых школах никто не отбирает. Их не проверяют не только на профессионализм, но даже на профпригодность. А одна-две истерички, облеченные властью, за свою долгую, педагогическую карьеру могут искалечить психику огромному числу детей. И именно им надо сказать спасибо за то, что на женский голос наши мальчики реагируют заиканием и недержанием мочи. Особенно если с таким «подарком» ребята имеют несчастье встретиться в начальной школе.

— Ладно, сиди. Сама схожу!

По крайней мере, теперь я знаю, что практикантам я не нужна, они меня не ищут и опасности, как я и предполагала, ни для кого, кроме самих себя и своих будущих пациентов, не представляют. Чтобы диалог получился более конструктивным, пришлось наведаться в буфет и запастись алкоголем.

На том месте, где Аллочка трусливо покинула практикантов, никого не оказалось. Оставалось уповать на то, что до смертоубийства дело все же не дошло.

Я девушка решительная, инициативная, поэтому минут через пятнадцать присмиревшие любители спиртного добросовестно отвечали на мои вопросы.

Сначала они меня, правда, не узнали и даже сделали попытку позвать на помощь, но я продемонстрировала содержимое пластикового пакета, и ребята немедленно смирились. Как с моим внешним видом, так и с необходимостью отрываться от разгадывания кроссворда и переключаться на светскую беседу.

— Так чего ты узнать-то хотела? — нетерпеливо осведомился Паша, мысленно расправляясь с содержимым моей авоськи. — Спрашивай, а то некогда!

Ага, некогда ему! Время у него ограничено! Ему что, предстоит предъявление решенного кроссворда? От которого зависит, будет ли зачтено прохождение медицинской практики?

— Мне нужна работа! — твердо заявила я. — Дело это серьезное, абы как не решается, и для того, чтобы принять правильное решение, мне необходима вся информация.

Через полчаса, когда мое красноречие начало потихоньку иссякать, а мальчики свято уверовали, что я намереваюсь баллотироваться никак не меньше, чем на пост российского президента, я перешла к делу и поведала, что готова пополнить собой немногочисленные ряды представителей самой дефицитной больничной специальности — нянечек или уборщиц.

Видя, что уважение ко мне резко упало, я строго заметила, что мне это необходимо для написания практической части диссертации.