Читать книгу "Морпех - победитель магов - Александр Зорич"

Я, откровенно говоря, боялся, что дядя Вова из форсу бандитского начнет поливать от бедра. То есть неприцельно. Из-за чего очереди пойдут черт знает как и ему попросту не хватит патронов, чтобы надежно размочалить изрядной толщины пальмовые стволы.

Однако товарищ старшина свое дело знал.

Он взял от стола массивный деревянный стул и поставил его перед собой. Откинул сошки «Печенега», опустился на одно колено и надежно упер оружие в сиденье стула.

Пару раз глубоко вздохнул. Хорошо прицелился. И – понеслось!

Грохот, усиленный мраморной акустикой дворца, даже меня заставил рефлекторно присесть. Что уж говорить о толпе лучников и даже о хваленых боевых магах?

Иные выронили луки. Иные попадали на землю и зажали уши руками. Иные так и вовсе в панике побежали прочь со двора…

И только Бин Назим – как ни странно – остался сидеть на своем месте. Только мертвенная бледность его лица, помноженная на ужас, сияющий в его миндалевидных глазах, свидетельствовали о том, что демонстрация «железных палок» получила живой отклик в его утонченной душе.

Был и еще один субъект, продемонстрировавший завидное хладнокровие – тот самый боевой маг, который парализовал нас возле лавки, а потом «расколдовал» перед ужином у Бин Назима.

Маг стоял в первом ряду и не отрывал цепкий взгляд от дяди Вовы. Он буквально пожирал старшину и его «Печенег» глазами!

Мне бы следовало сразу догадаться, что он выполнял тайное поручение Бин Назима подобраться к секрету наших железных палок, изрыгающих огонь. Но я не догадался.

Мне было не до того!

Я с мальчишеским восторгом наблюдал за филигранной работой старшины.

Он сперва надсек пулями все четыре пальмовых ствола. И сделал это так расчетливо, что ни одно из деревьев не рухнуло прежде времени! А потом одним мощным финальным аккордом – длинной очередью – полоснул по деревьям.

Они рухнули все вместе, слаженно, как обязательно было бы в какой-нибудь разухабистой кинокомедии. Причем рухнули вперед, на зрителя! И вот последнее совсем не укладывалось у меня в голове: как стервец смог этого добиться? На каких кошечках тренировался?

Когда листва последней рухнувшей пальмы успокоилась, над внутренним двором воцарилась замогильная тишина.

И лишь спустя минуту после этой думственной паузы заговорил сам Бин Назим.

Его голос приобрел взволнованную хрипотцу, а интонации утратили приятную текучесть.

– Теперь… Пусть… Второй… – сказал он.

«Вторым» был я.

Я прекрасно понимал, что стрельба из автомата после могучей пулеметной арии будет выглядеть бледно, даже если я, к примеру, выбью пулями на заборе силуэт голой бабы (тем более что не выбью, не хватит сноровки).

Но, к счастью, у меня имелся подствольный гранатомет и выстрелы к нему.

Конечно, у меня не было уверенности, что такие найдутся в пиратском арсенале. А значит, мои кровные семь штучек осколочно-кумулятивных гранат были на вес золота.

Но ситуация обязывала.

Маги мы или пальцы собачьи?

Итак, я зарядил первый выстрел в свой гранатомет и прицелился в каменного чувака под балкончиком.

Думал эффектно отстрелить ему голову. Но потом побоялся, что промажу, и для надежности выпустил гранату в центр фигуры.

Ох и полетели же обломки по всему двору! Даже на обеденный стол крошки насыпало!

При этом выяснилось, что четырехметровая статуя вовсе не была вырублена из цельной скалы, как мне казалось раньше, а была набрана из отдельных каменных блоков. Поэтому после того как я выбил камень, соответствующий солнечному сплетению каменного атланта, его торс оторвался от рук, поддерживающих балкон, и истукан эффектно рухнул на землю.

– О всесильные боги! – воскликнул Бин Назим возмущенно. – Какая подлость! Подрядчик клялся мне, что статуи цельные! Прикажу немедленно скормить его змеям-краснозубам!

Я не стал отвлекаться на его темпераментную реплику, хотя мне было что сказать на тему воровитых прорабов, и довел демонстрацию до конца.

Второй гранатой я раскокал вторую статую. Затем – третью. После чего балкон рухнул вниз, довершая эпическую картину разгрома.

– У меня всё, – сказал я, обернувшись к Бин Назиму.

Он больше не был бледен и не производил впечатление смертельно подавленного зрелищем.

Наоборот, глаза его помаленечку разгорались. Как видно, в мозг этого прагматичного человека стали забредать первые мысли касательно того, как можно использовать магию такой силы.

Глава 6. Школа молодого бойца

Дворец наместника Бин Назима

Империя Алхимиков

Два дня мы с дядей Вовой жили как боги. У меня даже начало закрадываться подозрение, что нас кормят как свиней, на убой, и вот-вот во дворце наместника организуют званый ужин, на который нас обоих поджарят на вертеле и подадут в обкладке из печеных баклажанов и хлебов. Так сказать, с соусом бешамель.

Ведь иначе не бывает!

Сами посудите. Кормили нас шесть (шесть!) раз в день. Это называлось: первый завтрак, второй завтрак, третий завтрак, малый обед, большой обед и ужин.

И каждый раз не менее трех блюд.

Вначале мы, конечно, ели как не в себя. Чтобы не сказать «жрали». Все было таким вкусным, хотя и диковинным!

Мне особенно полюбилась жареная акулятина. Своеобразное белое мясо без капельки жира, ни на что другое не похожее, запало мне в душу!

А вот дядя Вова балдел от фазанов, которых я обзывал гламурными курицами.

– Это в сто раз лучше наших окорочков! Нет! В двести! Ты попробуй! Главное, тут все без гормонов! Без химикатов!

Но сколько я ни пробовал фазанятину, по-настоящему въехать в это жесткое, пережаренное и перемаринованное мясо так и не мог.

А вот когда я попросил у девушек, которые сервировали нам стол, обычной свинины или говядины (просто чтобы сравнить стиль нашего корабельного кока Чемеричкина со стилем дворцового шефа, которого все уважительно звали Большой Лулу), девушки лишь развели руками. Мол, не знаем таких и как готовить, понятия не имеем…

Впрочем, в основе рациона все же лежали привычные нам продукты.

Хлеб был явно выпечен из пшеницы твердого сорта.

Сыр тоже был более-менее знаком, хотя я и выведал, что делают его из козьего, а не из коровьего молока.

А вот десерты… Таких десертов я отродясь не едал – а ведь я сластена с двадцатипятилетним стажем!

Десерты имели поэтические названия, от которых хотелось немедленно выпить.

«Теплый снег», «Закат над осенним морем», «Роса шести цветков»…