Читать книгу "Мыс мертвой надежды - Сергей Зверев"

Чувствуя, что его грудь вот-вот разорвется, Антон стал толкать женское тело вверх, энергично гребя руками и отталкиваясь по-лягушачьи ногами. Еще чуть-чуть! Наконец-то он с хрипом втянул в грудь воздух! В легкие все равно попали какие-то капли воды. Антон стал отчаянно кашлять, но все же схватил Вику за руку, рывком подтянул к себе, поднял ее голову над водой. Чьи-то руки уцепили его за плечи, стали помогать поддерживать женское тело. Борт платформы оказался совсем рядом.

Когда морпехи вытащили Вику и помогли взобраться Антону, ученый понял, что они тонут. Все было гораздо хуже, чем он надеялся. Буксир отчаянно дымил неподалеку и, видимо, сам набирал воду через борт, пробитый ниже ватерлинии. От буксира отваливал яркий надувной спасательный плот с двумя моряками. Они двигались к платформе. Тот ее борт, в который попала торпеда, уже скрылся под водой. Еще немного, и вся эта махина опустится на дно.

– Вика, Виктория! – Антон стал пошлепывать ладонями женщину по щекам.

Он наклонился к ее рту в надежде уловить признаки дыхания, как в ухо ему ударило водой и женским вскриком. Антон повернул тело на бок, чтобы помочь выходу воды, тут же вспомнил, что нужно сделать еще. Он перехватил Вику за поясницу и поджал ее живот в области диафрагмы, заставляя наклоняться вниз через его руки. Вика кашляла, ее рвало водой, но она дышала.

Потом он опустил ее на спину, наклонился к лицу и спросил:

– Как ты? В порядке?

– Ты вытащил меня? Спасибо, Антоша! Я так испугалась, а потом вода попала в легкие. Я испытала настоящий ужас, а потом темнота…

– Не волнуйся! Все хорошо. Ты просто глотнула воды, совсем чуть-чуть. Ничего страшного.

Женщина схватила его за руку и прижалась к ней щекой. Это было проявление благодарности за спасение, но Антон понял, что глаза Вики бегают по палубе в поисках… Истомина? Но Андрея не было среди людей, находившихся на платформе. Не мелькали шлемы испытателей и в воде.

«Может, они погрузились, спасая тонущих? – подумал Антон. – Но взрыв торпеды? Он же должен был убить всех, кто был в тот момент под водой. Или нет? Почему нападение, почему все не по плану? Почему сейчас?»

Андрей приходил в себя медленно. Это было не быстрое тревожное пробуждение, не возвращение сознания после контузии. Там все происходит иначе, гораздо быстрее. Андрей даже подумал, что так люди чувствуют себя после наркотического опьянения. Их долго тошнит. В голову лезут вялые и какие-то липкие мысли, похожие на кисель.

Постепенно он начал чувствовать ноющую боль в ноге, и к нему тут же стали возвращаться воспоминания. Удар или толчок, когда он был под водой. А мотает его потому, что он лежит на палубе какого-то суденышка, которое резво мчится по волнам. Чужие пловцы, потеря сознания. Нет, не сразу. Сначала Андрея как в бреду тащили куда-то, потом вода ударила его, все заплясало так, как будто они попали в полосу прибоя. А дальше что?.. Вслед за этим он медленно погрузился в бессознательное состояние.

Значит, это было нападение. В ногу ему было введено какое-то специальное средство, обездвиживающее, вызывающее недолгую потерю сознания, какой-то наркотик.

А потом? Это колыхание? Взрыв? Платформа! Вика!

Андрей испугался, и в сознании наступило прояснение. Диверсанты, взрыв платформы и захват его самого вместе с комплексом. Значит, «Посейдон» в руках иностранной разведки, он сам в плену, а платформа погибла?

Ничего подобного! Андрей успокоился, заставил себя не паниковать. Чтобы утопить даже такую маленькую баржу, нужно всадить ей очень неслабый заряд ниже ватерлинии. Нет, от такого взрыва похитителям Истомина под водой в аквалангах было не уйти. Чтобы гарантированно разворотить борт судна и пустить его на дно, нужна дыра размером в три или четыре квадратных метра.

Истомин сам был профессиональным диверсантом и прекрасно знал, что в таких случаях используются заряды мощностью от 100 до 200 килограммов, устанавливаемые боевыми пловцами в нужных частях корпуса судна. Или в одном, в зависимости от типа судна. А обычная универсальная торпеда несет в себе от 200 до 400 килограммов взрывчатого вещества. В обоих случаях такой взрыв убил бы всех, кто в этот момент находился под водой в радиусе кабельтова. Нет, тут грохнуло далеко не так мощно. Гораздо слабее. Отвлекающий маневр?

Андрей наконец-то попытался открыть глаза. Он лежал под каким-то ящиком так, что его ноги торчали наружу, и не был связан.

В голове Истомина мелькнула шальная мысль о том, что его вытащили свои или какие-нибудь другие рыбаки и теперь везут к российским берегам. Но он тут же отогнал эту идею. Нет, рыбаки на таких катерах не ходят. Тут сквозь палубу чувствуется такая мощь, которая необходима только для решения весьма специфических задач. Это какое-то специальное судно. Оно предназначено для скоростных пробегов на средние дальности. Куда? К каким берегам? Где могли обосноваться резиденты разведки, провернувшей такую вот операцию? В Турции, в Румынии? Если далеко не ходить, то и на территории Грузии.

Это размышление навело Андрея на мысль о том, сколько же времени прошло с момента его пленения. Вряд ли очень много. Он повернул голову и осмотрелся. Дощатый ящик имел небольшие щели, через которые пробивались солнечные лучи.

«Солнце почти в зените, но мы же не на экваторе. Значит, оно просто в самой высокой точке. Выходит, что времени сейчас между двенадцатью дня и двумя часами, – рассуждал Истомин. – Черт, пить хочется. Ладно, спокойно. Питье потерпит. Тут надо решать куда более важные проблемы.

Итак, середина дня. Солнце даже в самой высокой точке все равно тяготеет к северу. Сейчас оно бьет мне почти в глаза, а я лежу ногами к корме. Значит, мы идем практически на юг.

Я недавно читал о катерах на подводных крыльях, скорость которых вроде бы может доходить аж до восьмидесяти узлов. Это, конечно, маловероятно, но пусть будет так. Допустим, я находился без сознания примерно четыре часа. За это время судно могло пролететь чуть больше трехсот морских миль. Но тогда катер уже уперся бы в турецкие берега, а он несется на юг. До Стамбула миль пятьсот.

Если я мыслю правильно, то получается, что катер сейчас идет чуть ли не через пролив Босфор. Нет, вот это вряд ли! Его ширина не превышает трех тысяч семисот метров, а во многих местах он гораздо уже. Там с такой скоростью суда не ходят, иначе и до столкновения недалеко. Мало ли аварий было на Босфоре!

Значит, с учетом южного направления и предположительного времени в пути, мы уже в Мраморном море. Значит, вокруг только турецкие берега. Но катер идет на юг. Выходит, что скоро высадка на берегу, либо мы движемся к Дарданеллам. Но это уже путь на юго-запад!»

Андрей понял, что у него голова совершенно не работает. Слишком много допусков, и ничего не сходится. Но объяснение всех проблем оказалось очень простым и пришло очень вовремя.

– Эй, Марти! – прокричал по-английски властный голос. – Проверь, как там русский. Уже больше суток он валяется без сознания. Не подох? Шеф голову мне снимет, если не довезем.