Читать книгу "В плену теней - Мари Кирэйли"

В комнате две огромные кровати, они стоят в алькове рядом. Одна – кровать ее отца. Когда он уезжает на время, Линна с братом частенько спят в ней. Та, что сейчас ближе, – кровать матери, и Линна никогда прежде не видела, чтобы она пустовала.

Но сейчас мама не в постели, а сидит в инвалидном кресле перед туалетным столиком и смотрит на себя в зеркало. На столике много свечей. Горят и свечи на прикроватной тумбочке. На маме – открытое красное шелковое платье, ее все еще полную грудь прикрывает лишь легкий газовый шарф. Неподвижные ноги укутаны одеялом. Жаклин, стоя за спиной, расчесывает ее длинные темные волосы и поет низким голосом на языке, которого Линна не знает. Хейли тоже не знает, что это за язык. В комнате витает запах корицы и шалфея. Возможно, он исходит от свечей или от тигля с маслом, который греется на одной из них.

– Вам больно, мадам? – прерывая песню, спрашивает Жаклин.

– Немного. Но от масла становится лучше.

– Тогда еще чуть-чуть, мадам, – говорит Жаклин и, зачерпнув масла, втирает его в мамины ладони и ступни.

Линна слышит шаги на лестнице и, воспользовавшись тем, что внимание мамы и Жаклин отвлечено, проскальзывает в комнату. Она прячется в тени между необъятным гардеробом и стеной, тщательно загораживаясь большой плетеной корзиной.

Когда ее найдут, непременно накажут, но она обязательно должна увидеть, что здесь происходит.

Анри де Ну – огромный мужчина, его фигура заполняет собой весь дверной проем. На нем коричневый домашний халат, из-под которого виднеются голые ноги.

– Джоанна! – тихо окликает он.

Жаклин поворачивает кресло так, чтобы мама оказалась лицом к нему. Он подходит, не обращая внимания на чернокожую служанку, которая молча стоит за спинкой кресла.

– Любовь моя, – шепчет он. – Ты прекрасна, как всегда. – Он целует ее, и легкость его прикосновения странно не вяжется со страстью, которая слышится в голосе, – словно он боится прижаться к ней, чтобы не сделать больно.

Линна никогда не прикасается к маме, во всяком случае, с тех пор, как год назад произошел несчастный случай.

Мама вздрагивает и шепчет:

– Прости. Я так хочу тебя…

Словно по сигналу, услышав эти слова, Жаклин подкатывает кресло к краю кровати отца Линны, откидывает покрывало. Из своего укрытия Линна видит, как отец останавливается рядом и расстегивает единственную заколку в маминых волосах. Жаклин развязывает пояс на его халате и садится на край кровати. Ее руки скользят по животу Анри. Его пенис становится твердым, Жаклин наклоняется и, прежде чем обхватить его губами, целует.

Анри де Ну не смотрит на Жаклин. Все его внимание приковано к жене. Ее глаза сухи, взгляд спокоен.

– Любовь моя, – шепчет он, в то время как Жаклин продолжает возбуждать его.

Наконец, не в силах больше сдерживаться, он толкает ее, переворачивает на живот и грубо овладевает ею. И все это время он продолжает смотреть на жену.

Все кончается так же быстро, как и началось.

– Прости меня, – шепчет жене Анри и повторяет эти слова снова и снова, пока Жаклин оправляет платье.

Линна пользуется моментом и проползает под отцовской кроватью к двери.

– Оставь нас, – говорит отец, обращаясь к Жаклин.

– Но я могу понадобиться хозяйке, – возражает та.

– Я сам о ней позабочусь, – отвечает он.

Жаклин оказывается у двери одновременно с Линной. Она делает вид, что не заметила девочку, но, как только они выходят в коридор, хватает ее за запястье и ведет в ее комнату.

– Зачем ты встала? – спрашивает она по дороге.

– Луи…

В этот момент ее брат, словно по команде, снова начинает плакать.

Жаклин открывает дверь. Линна входит следом и видит, как та кладет ладонь на лоб Луи.

– Черт! У него жар! – по-французски вскрикивает она и шепчет что-то мальчику на ухо. Тот затихает. – Ложись в постель, Линна. Я посижу с ним.

Линна трясет головой, ее тяжелые черные локоны рассыпаются по плечам.

– Я помогу тебе, – умоляюще просит она.

Жаклин улыбается, накрашенные губы приоткрывают сверкающие белоснежные зубы.

– Очень хорошо, маленькая нянюшка. Нам нужна вода.

Жаклин приносит таз и мягкую рукавичку. Линна, счастливая от того, что ей позволили помогать, несет за ней бутылочку с детским аспирином и градусник.

Когда Жаклин будит Луи, он заходится в крике, потом крепко обхватывает Жаклин ручонками и держит, пока кошмар не отступает.

– Мама, – шепчет он, прижимаясь к Жаклин.

Линна едва сдерживается, чтобы не ударить его. Ей хочется плакать. Но она не делает ни того ни другого.

Линна уверена, что ее брат тяжело болен, потому что Жаклин хмурится, глядя на градусник, и заставляет Луи выпить четыре таблетки аспирина с апельсиновым вкусом вместо обычных двух. Она отводит вверх напольный вентилятор, чтобы прохладный воздух не шел прямо на Луи, потом расстегивает ему рубашку и начинает обтирать его прохладной водой с камфорой. Когда Жаклин заканчивает и Луи уже лежит под легким одеялом, она отворяет дверь и, оставив ее открытой, ведет Линну в ее комнату. Уложив девочку в постель, садится рядом.

– Мама не лежала в кровати, – говорит Линна. Она совсем не уверена в том, что матери стало лучше.

– И ей было больно, – добавляет Жаклин. – Когда испытываешь боль постоянно, она становится невыносимой. Ты понимаешь, детка?

Линна кивает.

– Ты ей помогла? – спрашивает она.

– Я делаю для вас все, что могу, детка, – отвечает Жаклин.

Линна натягивает одеяло.

– Полежи со мной, пока я не усну.

Под мерное посапывание Жаклин Линна через некоторое время выбирается из кровати и проскальзывает в комнату брата. Он раскрылся и дрожит, покрытый испариной. Его глаза лихорадочно блестят, взгляд устремлен не на сестру, а куда-то рядом. Линна ретируется, прикрыв за собой дверь.

Когда она возвращается к себе, Жаклин продолжает спать, и Линна прижимается к ее спине.

Тепло, исходящее от тела Жаклин, действует успокаивающе. Сон начинает смежать веки девочки.

И снова чей-то крик…

Дрожа от ужаса, Хейли резко села в кровати, ее спину и плечи словно свело судорогой.

– Луи! – воскликнула она. В воздухе стоял запах камфоры и ладана, а еще пота и спермы. Хейли легла, натянула одеяло на грудь и лежала так до тех пор, пока сон окончательно не рассеялся. Только тогда она перестала дрожать.

Выбравшись из постели и даже не надев халат, Хейли уселась перед экраном компьютера и стала быстро записывать сон. Потом, дрожа от холода, взяла телефонную трубку и вернулась в теплую постель. Первый час ночи – слишком поздно, чтобы звонить Селесте.