Читать книгу "Принцесса и ковбой - Кортни Пакард"

Отношения, построенные на слишком заметном неравенстве, не приводят к счастливому концу. Измученная Долли спросила совета у матери: Маргарет с равнодушным видом выслушала историю любви и сказала, что с художником следует расстаться. Не потому, что он не пара ее прелестной девятнадцатилетней дочери, просто эта связь — без будущего, и принесет обоим лишь страдания.

Но Долли была упряма в желании добиться своего. И однажды ночью, лежа в объятиях Рида, краснея и пугаясь собственной смелости, предложила ему жениться. Он долго молчал, глядя в низкий закопченный потолок, а потом сказал коротко и глухо:

— Нет.

— Но почему? — задыхаясь от набегающих слез, спросила Долли, не ожидавшая такого категоричного отказа.

— Потому что не хочу становиться комнатной собачкой, — ответил Рид, закуривая сигарету и выпуская белые колечки дыма. — Мы с тобой из разный миров, и я не собираюсь обменивать душу и талант на безбедное существование. Чтобы не потерять уважение к себе, я должен всего добиться сам. А если не суждено… Что ж, Ван Гога тоже признали только после смерти.

— Но я люблю тебя! Я не могу без тебя жить! — закричала Долли, испуганная его спокойным и холодным тоном. — Я брошу все…

— Зачем? Это ничего не изменит. Да ты и не сумеешь. — Он махнул рукой и, стряхнув пепел, встал. — Я давно хотел сказать, что нам лучше расстаться.

Она смотрела на Рида расширившимися глазами: это был первый и очень болезненный удар судьбы. Сердце, казалось, разбилось вдребезги, мир окутала непроницаемая тьма. Но Долли устояла и получила хороший урок на будущее. Нет, она не стала умолять Рида передумать, не старалась переубедить его — это было бесполезно, все равно как пытаться голыми руками разрушить скалу.

Они простились и больше никогда не встречались. Но боль возвращалась еще долго, пробиралась в сновидения, наполняя их черными и страшными образами, мучила воспоминаниями. Слова Рида запали Долли в душу: действительно, кто она есть в этом мире? Бесполезное существо, живущее на оставленные в наследство деньги, ничего не знающее, ищущее лишь развлечений и удовольствий, не способное ни на что, кроме как пользоваться плодами чужого труда.

Так и созрело решение начать работать. Как раз тогда в чикагское отделение по борьбе с экономическими преступлениями приглашали людей для обучения. И Долли отправилась туда: ее приняли с радостью, ведь девушка из высшего общества могла стать отличным агентом, которого никто не заподозрит в причастности к полиции.

Это было трудно с непривычки: каждое утро отправляться на учебу, проводить в кабинетах долгие часы, заучивать параграфы законов, а потом еще бежать на тренировку, где суровый инструктор не делал большой разницы между новичками и старослужащими, и гонял всех с одинаковой беспощадностью — кросс, упражнения по самозащите, стрельба из пистолета, снова кросс. А вечером — занятия с психологом.

Долли похудела и осунулась, от постоянного недосыпания под глазами залегли тени. Знакомые, встретив ее случайно в городе, с насмешкой спрашивали, в кого она, бедняжка, так влюбилась, что спала с лица. Маргарет была единственной, кому Долли сказала правду. После бурной ссоры и нескольких месяцев молчания она смирилась с выбором дочери, поставив одно условие — об этом никто не должен знать.

Поэтому, окончив курс и получив свидетельство, Долли попросила, чтобы ее направили работать в другой город. В Хьюстоне как раз освободилась вакансия, и начальство решило, что мисс Мак-Кристал сможет быть там полезной.

Как она радовалась в первые дни: настоящее дело, собственная небольшая квартирка, со вкусом обставленная, куда так приятно было возвращаться по вечерам. Даже одиночество и едва заметное, но все-таки ощутимое недоброжелательное отношение коллег не смущало. Долли казалось, что, когда они узнают ее лучше и оценят по достоинству, все изменится. Она, не заботясь о последствиях, раскрывала перед чужими людьми душу, делилась впечатлениями и никому не нужными мыслями.

И словно наталкивалась на прозрачную непроницаемую стену. Понадобилось несколько лет, чтобы из восторженной и ранимой, все воспринимающей всерьез и близко к сердцу девушки получилась теперешняя Долли Мак-Кристал. Если вспомнить, сколько пролила она слез, уткнувшись лицом в подушку, сколько раз клялась себе бросить работу и уехать обратно в Чикаго, под крылышко Маргарет, озабоченной очередным разводом…

Но что-то не отпускало ее и не позволяло сломаться. Даже когда лейтенант Кросбери, широкоплечий и темноволосый красавец, проведя с Долли несколько ночей, принялся рассказывать о подробностях их любви всему отделу. Она отхлестала его по щекам, как мальчишку, и положила конец сплетням о своей доступности. И постепенно начала превращаться в «ледяную принцессу»: уже никто не смел ухмыляться за ее спиной, зная, что расплата будет мгновенной. Иногда, чтобы осадить зарвавшегося мужлана, хватало одного резкого слова. Но чего это стоило!

Кросбери, опозоренный при всех, решил отомстить: он забросал жену начальника отдела анонимными письма, в которых рассказывал о связи агента Мак-Кристал и своего шефа. Скандал был неминуем, и Долли быстренько перевели в Сан-Франциско с не самыми лучшими рекомендациями. А слава холодной и расчетливой соблазнительницы следовала за ней по пятам, и Кларк Гордон, принимая документы, выглядел не очень обрадованным. Но, надо отдать ему должное, никак не показывал своего отношения, напротив, давал Долли возможность проявить себя.

И вот это дело с финансовыми махинациями Гамильтона могло стать большой удачей, если удастся все распутать и найти необходимые доказательства. Начало положено, теперь главное — не упустить свой шанс, доказать всем, и в первую очередь себе, что она, Долли, отличный полицейский.

— Вы, кажется, задремали? — Вивиан, уже в легком платье и босоножках, склонилась над ней. — Мы подходим к пристани.

Долли нехотя открыла глаза и потянулась: ее действительно немного разморило под горячими солнечными лучами. И она напрочь забыла о Ральфе, который остался один в полутемной каюте.

— Эдгар вызвал машину к причалу, чтобы отвезти вашего мужа в отель, — сказала Вивиан, словно прочитав ее мысли. — Не беспокойтесь, все будет в порядке.

— Спасибо, — с искренней благодарностью ответила Долли и покачала головой. — Мне жаль, что из-за нас прогулка не удалась.

— Ничего страшного, впереди еще несколько дней, так что мы сможем повторить наше путешествие.

Эдгар появился на палубе, придерживая за плечи Ральфа, который еле-еле переставлял ноги и что-то невнятно бормотал о лошади, якобы сбросившей его с себя. Долли с жалостью посмотрела на его осунувшееся лицо с запекшимися губами, на безвольно повисшие руки. Да, ковбой был сейчас не в лучшей форме. И если он не поправится к завтрашнему утру, Долли придется во всем разбираться самой.

— Помогите мне! — крикнул Эдгар шоферу, поджидавшему у машины, когда яхта замерла у причала, мягко покачиваясь на, волнах. — Быстрей!

Долли подхватила упавшую на палубу шляпу Ральфа и, отряхнув ее, бережно прижала к груди.