Читать книгу "Рыбка в солнечной воде - Ирина Алпатова"

– Вы чего, точно с похорон? Меня этим не возьмешь, не дождутся! – подлетела к ним запоздавшая Мика.

Лера представила, что произойдет, как только подруга узнает очередную новость, и ужаснулась. Это станет последней каплей, и Мика перейдет к боевым действиям, причем не дожидаясь каких либо доказательств. Лера ясно увидела разгромленную гримерку и приму с как минимум расцарапанным лицом.

– Фома подпилил мне каблук. Я иду домой, у меня срочные дела. – Все это Лера выпалила на одном дыхании и, пока ошарашенная парочка не пришла в себя, бросилась наутек.

Ну откуда она могла знать, что допустила серьезную тактическую ошибку?

Света Коробкина, бывшая Митина любовь… Нет, не правильно. Это Лерин муж был бывшей любовью Светы Коробкиной. А скорее всего, и настоящей.

«Ты не представляешь, как она меня доставала. Куда не пойду, везде она. Ничего не говорит, только смотрит. Встанет прямо передо мной как из-под земли и в глаза глядит. Ужас!»

И Митя нисколько не преувеличивал, Лера сама в этом убедилась. Они выходили из дома отца, и тут из темноты перед ними точно призрак возникла почти бестелесная тень. Моль белая… Эта моль загородила Мите дорогу и, чуть склонив к плечу голову, вперила в него взгляд водянистых глаз. Лерин муж, нет, тогда еще жених, отпрыгнул от девицы, как ужаленный, и потащил за собой Леру. А тень растаяла, словно и не было ее вовсе.

Потом Лера поняла, что к чему, и поежилась – девица живет в одном подъезде с папулей! Но Лера у отца бывала нечасто, тем более что Диму папочка «не принял», так что с молью больше не сталкивалась и почти позабыла о неприятной встрече. Пока однажды не столкнулась с девицей в костюмерной их театра.

Фома, ступив на царствие, привел за собой художника по костюмам Алену. Совершенно было непонятно, сколько художнице лет, сорок или шестьдесят? Ее лицо под нешуточным слоем грима походило бы на маску гейши, но огромные пестрые банты на затылке, блондинистая, явно неродная коса до пояса сводили это впечатление на нет. Немало поживший и поэтому несколько потрепанный попугай – вот кого напоминала костюмерша. Лере, как, впрочем, и многим, не очень нравились костюмы, которые она делала, но возражения не принимались. Алена так смотрела на недовольных «с высоты» своих метра пятидесяти, что они начинали чувствовать себя букашками, посмевшими учить Художника. В конце концов Лера смирилась с творчеством Алены и стала относиться к примеркам как к обязательной трудовой повинности. И тут однажды из-за стойки с костюмами навстречу Лере беззвучно вылезла моль белая и взглянула на нее бесцветными глазами… Лера даже содрогнулась.

А Света Коробкина улыбнулась медленной улыбкой, показав мелкие зубки, и стало ясно – Алена это лишь цветочки. И в самом деле, Светочка оказалась мастерицей на мелкие пакости, поэтому Лера старалась не терять бдительность. Только вот каблук проглядела.

Лера сбежала от Мики днем, и теперь, в десять вечера, богиня Немезида стояла на пороге ее квартиры, пылая негодованием и жаждой мщения.

– Как прошел спектакль? – Лера сделала жалкую попытку оттянуть разбирательство и, конечно, потерпела фиаско.

– Нормально. Как всегда. И что, ты собираешься все так вот и оставить? Эта сучка будет вредить, а ты благородно молчать? Еще и острить пытается – «Фома подпилил»… Не выйдет! Я не стану слушать басни Стаса, что «так везде». Толченое стекло в пудру тоже везде подсыпают? Между прочим, Невера в гневе. Она сказала, что ты обязана была ей про стекло сообщить, и про каблук! Она аж посинела из-за моего костюма: «Порча казенного имущества?! Это недопустимо!»

Лера поежилась, представив проповедь Неверы перед труппой или чем-то вроде собрания общественности. Ну зачем она рассказала все Стасу?

– Нет, ты прикинь, какая оперативность! Только-только я провела прекрасный вечер со Стасом, и тут же следует ответная акция. – Мика пристально взглянула в лицо Лере, но та пропустила последнюю фразу мимо ушей. А как еще она должна была реагировать?

Мика, разрядив обойму, уселась с ногами на диван и оглядела более чем скромную обстановку.

– Вот удивляюсь я на тебя, Гришина. При таких родителях, при муже, а живешь… как даже не знаю кто. В театре чего только не треплют: и загородный дом у тебя, и пентхаус, а тут убогая конура три на три и кучка деревяшек.

Между прочим, Лера помнила времена, когда в эту конуру набивалась тьма театрального народа, кто не помещался на диване усаживался на пол. И никому не было тесно, неудобно, скучно. Но Митя, душа любой компании, стал больше работать и уставать. «Щенячьи восторги и детский треп» его теперь раздражали, и тусовка как-то сама собой быстро рассосалась. Только Мика не дрогнула и продолжала наведываться в «нору», тем более что от театра было рукой подать.

– Ну что, наш граф Дракула так и не объявился?

– Позвонил, все в порядке, скоро приедет, – бодро отрапортовала Лера, не глядя на подругу, и отправилась на кухню готовить ей бутерброды и кофе.

– Ну ничего, вот заработает кучу денег и заживете как люди. – Конечно, Мика притащилась за ней следом и теперь внимательно, как кошка, следила за каждым Лериным движением.

– Размечталась, он спит и видит собственный проект, но даже на него Митькиной кучи не хватит. – Лера расхохоталась над собственной фразой и чуть не выронила из рук турку.

– Ну и ладно, наплюй, все равно это лучше, чем жить в золотой клетке, да еще под прицелом. – Мика сказала это очень тихо, но Лера все равно расслышала.

– Под каким еще прицелом? Ты же говорила, что он оставил тебя в покое.

Мика три года назад развелась, но бывший, великодушно позволив ей жить в отличной квартире, продолжал «ведрами сосать» из Мики кровь. «Умная женщина эту квартиру при разводе элементарно бы оттяпала», – задним числом поучал Мику Стас. «Так то умная, а я красивая», – играла глазами Мика. Вот только со временем все это становилось отнюдь не забавным. Мика оказалась на крючке.

– Это я думала, что оставил, но их же тянет на место преступления, понимаешь? Видеть его не могу, как вспомню издевательства, тошно становится. А он уверен, что это я с ним играю, а сама только и мечтаю, как бы опять залезть к нему в койку. Я на звонки не отвечаю, дверь не открываю, так теперь все время машина у подъезда стоит. Он меня караулит, на психику давит.

– Может, тебе стоит с ним поговорить?

– Ну конечно! Ты когда-нибудь с уродами общалась? Это все равно что биться головой о стенку. Только-только от синяков отвыкать стала, а ты – «поговорить»… У тебя сейчас кофе убежит! Телефон! – Мика бросилась в комнату.

Лера, обжигаясь, схватила с огня турку, чтобы спасти хоть что-то, а другой рукой механически прижала к уху протянутый подругой мобильный.

– Да! – крикнула она в трубку.

– Привет, крошка моя! Я весь в ожидании ночи… – бархатный голос Стаса полноводной рекой заливал крошечную кухню. Господи, когда это она умудрилась включить громкую связь?!