Читать книгу "Леди и рыцарь - Линси Сэндс"

Глава 3

– Ну, наконец-то! Что ты сделало моей малышкой, черт возьми?

Эрик остановился, когда король вдруг преградил им выход из комнаты. Его не удивлял разъяренный вид короля. Но он поразился, когда его молодая жена вдруг встала перед ним, словно защищая его.

– Ничего, папа, – сказала она, вспыхнула и пробормотала: – Ну, то есть… он… – Резко повернувшись, она выхватила из рук Эрика простыню и показала ее отцу. – Он сделал то, что должен был сделать.

Лицо Генриха несколько смягчилось, и он смущенно покраснел, когда увидел бурые пятна.

– А, ну да, конечно. – Кивнув, он передал простыню епископу Шрусбери. – Вот доказательство. Теперь расторгнуть брак невозможно. Мальчик сделал это ради короля и страны, так, парень? – неловко пошутил он и закашлялся. Схватив Розамунду за руку, он буквально потащил ее за собой по коридору. Все остальные были вынуждены следовать за ним.

Генрих молчал, пока вел ее по коридору во двор, затем прямо к конюшне.

– С тобой все хорошо, да? – спросил он, остановив Розамунду внутри конюшни и тревожно всматриваясь в ее лицо.

– Да, конечно, – сказала Розамунда, слегка покраснев. Она была готова скорее умереть, чем признаться, как ей больно.

– Мне жаль, что пришлось все делать в такой спешке. Я о многом жалею, – добавил он с гримасой. – Я должен был проводить с тобой больше времени все эти годы, чаще навещать тебя. Но у меня было столько дел, столько забот, а время летит так быстро!

– Ничего, папа, я все понимаю, – заверила его Роза-мунда и слабо улыбнулась. – Тебе ведь нужно было управлять страной.

– Да, но ты… твоя мать… – Он погладил ее по щеке, и в глазах его отразилась печаль. – Ты так похожа на нее, дитя. Временами мне даже больно на тебя смотреть. – Вздохнув, он опустил руку. – Если бы она жила…

– Все было бы по-иному, – прошептала Розамунда, у которой внезапно перехватило горло.

– Совершенно по-иному. – Одинокая слезинка скатилась по его щеке, и он резко отвернулся, вошел в первое стойло и начал седлать коня.

Оглядевшись, Розамунда заметила седло епископа Шрусбери и, взяв его, начала седлать коня во втором стойле. Выведя своего коня из стойла, Генрих посмотрел на дочь, затягивавшую подпругу, и покачал головой:

– Зря ты за это взялась, только платье испортила. Выведя лошадь и остановившись рядом с отцом, Розамунда быстро стряхнула грязь.

– Нет, его нужно только почистить.

Он слегка улыбнулся:

– Если бы все мои проблемы решались так быстро!

Розамунда пристально посмотрела на мрачное лицо отца.

– Но ведь все не настолько плохо, папа? Ведь это только слухи, что Иоанн объединился с Ричардом?

– Все будет хорошо, – твердо заверил ее отец и взял за руку. – Пойдем, я поговорю с твоим мужем перед отъездом.

Эрик стоял в стороне от остальных, прислонившись к воротам монастыря, когда его жена и ее отец вышли из конюшни. Он видел, как король оставил коней Шрусбери, стоявшему рядом с какими-то мешками. Потом Генрих мягко подтолкнул дочь к ожидавшим монахиням, а сам направился прямо к Эрику. Король сразу приступил к делу:

– Я знаю, что мы не обсуждали приданое, и ты, наверное, боишься, что я навяжу тебе дочь без него, но это не так. Я слишком высоко ценю ее. Шрус… – начал он, оглянувшись, и замолчал, когда епископ торопливо направился к нему. – Дай мне… Спасибо.

Повернувшись к Эрику, он вручил ему переданный епископом манускрипт.

– Это дает тебе титул и право владения Гудхоллом, на севере Англии, пока ты женат на Розамунде. Если она овдовеет, земли и замок остаются у нее. – Он снова повернулся к епископу и махнул рукой.

Епископ немедленно направился к четырем большим мешкам, стоявшим неподалеку. Подняв два, он принес их королю и поспешил за оставшимися. Через несколько минут все четыре мешка стояли рядом с Эриком.

– Это тоже часть приданого. Четыре мешка золота. Используй его по своему усмотрению, только обязательно купи ей красивую одежду. Ее мать выглядела прелестно в серебристом. Пусть у нее обязательно будет серебристое платье. – Он замолчал и нахмурился при виде появившегося на лице Эрика сомнения. – Я не стану вмешиваться в вашу жизнь. Надеюсь, ты будешь добр к ней.

– Конечно, милорд.

– Конечно. Что бы я там ни говорил, я не случайно выбрал тебя, Эрик. Я уже давно думал об этом и считал, что ты подходишь моей Розамунде, как никто другой. Но поскольку я всегда уважал твоего отца, то не хотел нарушать договор, который он заключил для тебя, когда ты был еще ребенком. Правда я не огорчился, узнав, что помолвка разорвана. Это была удача и для меня, и для тебя тоже, надеюсь. Он посмотрел на девушку, окруженную рыдающими монахинями, не заметив выражения, промелькнувшего на лице Эрика. – Хорошенько заботься о ней, Берхарт. Она мое настоящее сокровище. Единственная ценность, которую я оставляю. – Его взгляд снова остановился на Эрике. – Ты скоро полюбишь ее. Она во всем похожа на мать. Ни один мужчина не устоит перед ее чистым, нежным сердцем и доброй душой. Она само совершенство и будет предана тебе. Будь с ней мягок. Иначе…

Резко повернувшись на каблуках, король направился к дочери, оставив Эрика гадать, что же подразумевается под этим «иначе». Догадаться же было нетрудно. Он просто лишится головы, или его четвертуют, или придумают еще что-нибудь. Вариантам несть числа. Боже милостивый, устало подумал Эрик. Во что же он ввязался?

Король Генрих нахмурился, приближаясь к женщинам, окружившим его дочь. Одного его вида было достаточно, чтобы большинство монахинь поспешили ретироваться. Не обращая внимания на аббатису и сестру Юстасию, которые упрямо стояли рядом с Розамундой, король сжал дочь в объятиях и быстро отпустил. Грустно улыбнувшись, он сказал:

– Ты с каждым годом становишься все больше похожей на мать. Кроме волос, их ты унаследовала от меня. – Он на мгновение прикоснулся к огненным прядям, потом пристально взглянул на нее. – Не вздумай вымещать свой темперамент на муже. Всегда старайся прежде подумать, а потом уже говорить или действовать. Из-за этого темперамента я сделал много такого, о чем сейчас очень жалею. Часто, когда слова уже произнесены… – Он замолчал, пожав плечами.

– Папа?

Заставив себя улыбнуться, Генрих снова обнял ее.

– Все будет хорошо, малышка. Я выбрал тебе в мужья прекрасного человека. Он будет добр, терпелив и заботлив. Ответь ему тем же, хорошо?

– Да, папа.

– Ну, вот и умница. – Неловко погладив ее, он кивнул и повернулся, чтобы уйти. У Розамунды возникло очень нехорошее ощущение, что она последний раз видит его. Это предчувствие подстегнуло ее, она бросилась вперед и успела обнять отца за спину, пока он не сел в седло.

– Я люблю тебя, папа, – прошептала она.

Генрих остановился, повернулся и тоже крепко обнял ее.