Читать книгу "Любовь и расчет - Сесилия Грант"

Хотя на деле это была не перебранка и не пренебрежение. Слишком явственно Кейт помнила, как он резко отвернулся от нее, переключив внимание на чай; длинная, заполненная музыкой пауза, пока они стояли там, кружащее над ними эхо поспешно брошенной им фразы.

Она туго завязала ленту в аккуратный бант с одинаковыми концами и петлями. Ви была права. Мистер Блэкшир не походил ни на одного из папиных молодых людей, что приходили к ним в дом. Она не могла позволить, чтобы родители и сестры с братом лишились его общества из-за возникшей между ними неловкости и недоразумения.

Она извинится, но так, чтобы не ранить еще больше его уязвленную гордость. И даже не станет дожидаться его следующего прихода. Она пойдет в суд, где он будет выступать, и, улучив момент, скажет, что сожалеет о глупом инциденте. Возможно, и он извинится за проявленную несдержанность. Или, может, они оба притворятся, что ничего не было. В любом случае они возобновят непринужденное сердечное общение и в будущем будут более осмотрительными в выборе слов, чтобы не подвергать риску дружбу, которая связывала не только их, но и других людей.

— Виола. — Кейт встретилась с сестрой глазами в зеркале. — Как ты думаешь, мы сможем убедить брата сопроводить нас в суд по одному делу?

Глава 3

«И надеюсь, вы простите меня, если я выражу сомнение в вашей осведомленности относительно устоев высшего общества». Весь следующий день он помнил то, что она сказала, слово в слово. И эти слова жгучим клеймом отпечатались в извилинах его мозга.

Ник по одному разгибал пальцы своей правой руки, это небольшое неприметное упражнение позволяло ему снимать внутреннее напряжение. Барристер не мог встряхнуться на глазах судьи, присяжных и прокурора. И возможно, лорда Баркли, но он запретил себе искать его глазами.

Нелепость положения состояла в том, что он даже не был уверен, что она намекала на скандал в его семье. Мисс Уэстбрук и раньше подтрунивала над его привычкой сидеть дома и заниматься, в то время как другие молодые люди развлекались на балах. Возможно, ее замечание к этому и относилось. Она ни разу не дала ему понять, что знает о позоре, что замарал его имя.

Все же не было никакой гарантии, что она не слышала о нем. Она больше всех в своей семье интересовалась вещами такого рода. Эта тема могла мимолетно возникнуть в разговоре ее родителей. «Мистера Блэкшира можно приглашать в любой день недели; в последнее время у него нет дел в суде». Было нетрудно представить, что она поинтересовалась бы почему, родители рассказали бы ей, предупредив не изменять своего отношения к нему.

Ник склонил голову над страницами своего дела, вытащил одну из них и нахмурился над другой, хотя точно знал, что на каждой из них написано. Как мог он ожидать, что она не изменит своего отношения к нему, когда он позорно изменил свое собственное?

«Поверьте, мисс Уэстбрук, я никогда не представлял себя в этой роли». Лишь усилием воли он запретил себе морщиться в зале судебных заседаний. Уже десятый раз с прошедшей ночи Ник заново переживал эти слова; видел ее удивление и испуг; испытывал снова и снова отвращение к себе из-за нехватки благоразумия и в первую очередь из-за того, что имел эти чувства.

Он немало трудился все эти годы, чтобы превратить свою влюбленность в братскую любовь. И в значительной степени преуспел в этом.

Сияющая от восторга, что получила от тетки письмо, она шутила с ним в своей обычной кокетливой манере, но, когда они перешли на повышенный тон, он просто потерял голову.

«Что сделано, то сделано. Вылетевшее слово не вернуть назад. Кейт либо останется твоим другом, либо нет. Знает она твою тайну или не знает? Ты так глупо собираешься проводить время в зале суда, когда, возможно, этот барон наблюдает за тобой?»

Нет, так не пойдет. Хватит витать в облаках. Ник разгладил страницы дела и сосредоточил внимание на трибунах, за которыми стояли свидетель и обвиняемая.

Бог знает, что подумает Баркли об этом деле, если до этого никогда не присутствовал в уголовном суде. Некая мисс Мэри Уотсон обвинялась неким мистером Джозефом Катлером в краже при обстоятельствах, которые не делали чести ни одной из сторон. Можно сказать барону, что клиент барристера в подобных случаях должен представляться ему самим Правосудием, которое он всегда рисовал себе в облике женщины с повязкой на глазах и царственной осанкой вместо, скажем, этой неряшливой суетливой женщины, которая стояла перед ним в данный момент, время от времени обнажая кривые зубы в подобии улыбки. Вероятно, это Стаббс посоветовал ей стараться выглядеть подружелюбнее.

Она смотрелась такой же дружелюбной, как блохастая дворняжка, загнанная в угол. Ник позволил себе взглянуть на галерею, где обычно сидел Стаббс. Солиситор, несомненно, ждал этого взгляда. Он пожал плечами и покачал головой. Его большие глаза за стеклами очков смотрели умоляюще. Он воздел руки и снова их опустил.

По крайней мере обвинитель был не лучше обвиняемой, чтобы произвести благоприятное впечатление на присяжных. Мистер Катлер, очевидно, из желания придать себе подобие утонченности, едва занял место свидетеля, как тотчас достал серебряную зубочистку и пустил ее в дело, время от времени прерываясь, чтобы с вычурным взмахом руки объяснить, что ему известно.

— Она взяла мое кольцо стоимостью три шиллинга. — Катлер поднял обнаженную левую ладонь для придания своим словам более выразительной достоверности. — Кроме того, она забрала у меня все деньги. Три фунта банкнотами и восемь шиллингов монетами.

— Все деньги, что у вас были?

Джордж Керли, выступавший сегодня на стороне обвинения, относился к числу тех барристеров, которые считали, что каждое слово свидетельских показаний можно усилить интонацией своего собственного голоса. В данном случае, возможно, он был прав.

— И кольцо стоимостью три шиллинга. — Истец положил руку без кольца на перила стойки, чтобы присяжные могли хорошо ее видеть как напоминание о столь существенной детали. — Я проснулся и обнаружил, что ничего этого нет. И когда сказал ей, что знаю, что она меня обокрала, она вернула мне всего два шиллинга и шесть пенсов.

— Два шиллинга и шесть пенсов, которые у вас забрали без вашего ведома и согласия.

Керли отошел от свидетельской кафедры и снова резко повернулся к мистеру Катлеру лицом. Драматическое кружение его мантии совпало со словами «ведома и согласия». В запасе барристера имеется сотня подобных ухищрений и способов косвенного воздействия на присяжных без прямого к ним обращения. Но можно ли было винить его в этом? Без театрального представления присяжные просто прочитали бы дело для вынесения вердикта. Без актерского мастерства барристеру никак не обойтись.

— Нет, я не давал согласия и не давал ей денег, как и обещания дать. Она просто стащила их у меня, без моего ведома, украла.

Человек зажал зубочистку в зубах и перенес вес тела на пятки.

А вот в чем состояла суть конфликта: мисс Уотсон утверждала, что мистер Катлер заплатил ей шесть шиллингов за доставленное удовольствие, а следующим утром потребовал, чтобы она вернула деньги. Мистер Катлер полагал, что кампания была добровольной, никто никого ни к чему не принуждал. Показания мисс Уотсон звучали более правдоподобно, что позволяло надеяться, что и более мутное дело о трех фунтах, нескольких шиллингах и пропавшем кольце присяжные также решат в ее пользу.