Читать книгу "А ларчик просто открывался - Марина Серова"

Я с опаской посмотрела на стакан у меня в руках, но потом, взяв себя в руки, все-таки сделала большой глоток. Вопреки моим ожиданиям, пиво меня не убило. Напротив, приятно охладив внутренности, оно добралось до желудка и, обнявшись с ним, свернулось внутри в уютный прохладный комочек.

— Ну вот, теперь, я думаю, можно жить, — сказал Толик, глядя на то, как я усаживаюсь поудобнее. — Небось и есть сразу захотелось?

После его слов я с удивлением почувствовала, что некоторое количество калорий мне бы действительно не повредило.

— Да, можно было бы, — ответила я, допивая пиво.

Толик, ухмыляясь, вышел на кухню. Через пару минут он вернулся с тарелкой, на которой лежали нарезанные хлеб, сыр и колбаса, в другой руке он держал масленку.

— Я тут проверил содержимое моего холодильника — бутерброды и яичницу с помидорами будешь?

Я восторженно кивнула головой. Сейчас этот незатейливый завтрак казался мне не хуже званого обеда в королевской семье. И только минут через двадцать, нафаршировав себя яичницей по-французски и бутербродами с крепким сладким чаем, я вспомнила об истинной цели своего визита.

— Толик, я вообще-то к тебе не похмеляться пришла, — сказала я, делая еще один бутерброд с сыром.

— А что, тоже дело нужное. Ты меня, можно сказать, от смерти спасла — сам бы я до ларька не добрался. Так что я твой должник. Выкладывай, что там у тебя.

— Толик, нет ли у тебя на примете какого-нибудь скупщика краденого, занимающегося предметами церковной утвари? Конкретно, меня интересуют иконы.

Толик чуть не подавился.

— Ну вы, мадам, даете! Я, конечно, многое для тебя делал, но такое… Сводить частного детектива со скупщиками — это уж, извините, слишком! Ты что, меня под статью подвести хочешь?

— Нет, я хочу получить свои деньги за раскрытие дела. Если для тебя важен вопрос финансового стимулирования, могу взять в долю.

— Я свое лучше пивом возьму. Только где же я добуду скупщика? Я все больше по мелкой шушере специализируюсь.

— Толик, я на тебя надеюсь. Наверняка у тебя есть кто-то, кто мог бы вывести меня на эту братию.

— А можешь сказать, зачем?

— Я же объяснила — хочу получить свой гонорар. Подсуропили дельце с кражей иконы, мне нужен человек, который разбирался бы в том, куда, как и когда можно сбыть подобный товар. А ты ломаешься.

— Да не ломаюсь я. Просто сам никогда подобным не занимался. Но ты, Танечка, права — есть у меня один «крендель» на примете. Правда, не знаю, как он по части икон, но, может, что присоветует.

— Вот и ладненько. С тебя — адресочек, а с меня — пиво.

— Я боюсь, ты с ним просто так не сговоришься. Придется мне с тобой ехать.

— Ну так в чем же дело? Допивай, и поехали, а то, понимаешь, дело «стынет».

— Ты что, совсем офонарела? Да я не то что ехать куда-то, до сортира дотащиться не могу! Нет уж, давай завтра.

— Эх ты, конь недоеный! До сортира он, видите ли, не дотащится… Пить надо меньше! Тогда давай адрес и сиди в своем сортире, пока не посинеешь. А впрочем, ты и так синий, так что станешь фиолетовым в крапинку. Гони адрес своего «кренделя», а я уж как-нибудь сама управлюсь. Только учти — тогда никакого пива не будет.

— Шантажистка хренова! — громко рассмеялся Толик, с довольным видом потирая своими огромными ладонями и без того вытертые на коленках джинсы. — Ладно уж, поехали. Только теперь одним пивом ты от меня не отделаешься.

— Сочтемся, — ответила я, запихивая в рот остатки бутерброда.

Добив завтрак, мы еще немного посидели перед телевизором, ожидая реакции желудков на помещенные в них продукты питания. К яичнице и бутербродам наши желудки отнеслись весьма дружелюбно, поэтому мы допили пиво и решили, что пора ехать. Предварительно позвонив своему «кренделю» по телефону, Толик сообщил, что нас ждут.

— Ну что, — спросил он, вешая трубку, — поедем на автобусе?

— А с твоей машиной что-то случилось? — удивилась я, зная, что в своей тачке Толик души не чаял и берег ее как зеницу ока.

— Да вон она стоит, красавица, — ответил он, кивая головой в сторону окна, под которым стоял его роскошный «Опель Кадет».

— Так какие тогда могут быть вопросы? Поедем на ней. А то в общественном транспорте кататься — беды не оберешься. Тем более что уже час пик близится. Сейчас трудяги с работы домой поедут, набьются, как Диогены в бочку…

— Ну уж нет, в таком состоянии я за руль не сяду, — заявил Толик, вытягивая вперед и демонстрируя мне свои трясущиеся руки.

— Ладно, я поведу.

— А ты мне тачку не угробишь?

— Толик, ты же мне ее уже не раз одалживал. И не единой царапины. Ты же рядом будешь, да и у меня с нервами, в отличие от некоторых хроников, пока еще все в порядке.

— Уболтала, чертовка языкастая, поехали!

Через двадцать минут мы с Толиком стояли на темной лестничной клетке возле двери его приятеля. Нас ждали, поскольку дверь открыли сразу и без вопросов, и моему взору предстал хозяин квартиры. Это был худой человечек, очень маленького роста, с тонкими, какими-то птичьими чертами лица и неестественно длинными руками.

— Проходи, не стесняйся, — слегка подтолкнул меня в спину Толик.

Я вошла внутрь и остановилась. Мы стояли втроем в маленькой темной прихожей, оклеенной обоями под красную кирпичную кладку, и тупо смотрели друг на друга. Честно сказать, я была несколько удивлена. Не знаю, чего я ожидала, но мне как-то совсем иначе представлялись скупщики краденого. Толин же приятель в засаленном тренировочном костюме с оттянутыми коленками больше походил на продавца «Примы» с оптового рынка.

— Ну что стоишь, как не родная? — не унимался Толик. — Так и будем здесь торчать? Заходи… Это Эдик, мой давний приятель, а это Татьяна Иванова, наш тарасовский Шерлок Холмс.

— Очень приятно, — пробубнила я, робко протягивая Эдику руку.

В ответ тот молча кивнул головой и, проигнорировав мою протянутую руку, указал на комнату.

После этих церемоний мы, наконец, прошли в комнату и чинно расселись. Я устроилась на широком мягком диване. Толик пододвинул свой стул поближе к открытому балкону. Сам хозяин погрузился в низенькое кресло, покрытое подозрительного вида тряпкой, отдаленно напоминающей плед. Толик достал из кармана сигареты, предложил их мне и хозяину, обошел нас с зажигалкой, давая прикурить, вернулся на место, прикурил сам, глубоко затянулся, выпустил в потолок несколько колечек дыма и вопросительно посмотрел на меня. Мы продолжали молчать. Толик не вытерпел первым.

— Эдик, я по телефону тебе уже кое-что объяснял. Тут у Танечки к тебе один вопросик имеется… Она свой человек, так что… — он неопределенно помахал перед собой рукой, давая понять, что меня можно не бояться.