Читать книгу "Оружейник - Вячеслав Шалыгин"

«Здесь вообще непочатый край умственной работы».

Экипаж остановился у парадного подъезда, и Андрей поднял взгляд на дворец. Его каменная масса, вблизи почему-то вовсе не казавшаяся схематичной, нависала и подавляла своей монументальностью.

«Занятно, что теперь я вижу не только детали, но и структуру, – мысленно отметил Андрей. – Постепенное привыкание к здешнему монохрому привело к автоматическому домысливанию и условному «расцвечиванию» города? Восприятие адаптируется, и сознание подгоняет картинку под привычные стереотипы? В этом случае мне грозят неприятности. Так я могу и забыть, что не местный, а значит, потерять всякое желание отсюда выбраться. Пока нет оснований беспокоиться, но схема вполне реальная, поэтому надо держать ее в уме. Как это сделать? Ну, пока-то нет проблем, имеется якорь, который удержит от привыкания – ходить по призрачной поверхности я не умею. Но в будущем, если научусь, придется что-то изобретать. Если, конечно, оно мне грозит – будущее».

Оценить внутреннее убранство дворца Андрею не удалось. Призрак, встретивший гостей на крыльце, провыл лидеру конвойной группы пару фраз на местном языке, и конвоиры потащили пленника вовсе не к парадным дверям, а куда-то в сторону. Минут через пять запыхавшиеся воины добрались до левого крыла дворца и внесли арестанта в просторное помещение. Похоже, это и была условная Башня Посланников – тюремная часть дворца.

Недолго повозившись, конвоиры ослабили «пелену», ловко обыскали Андрея, выгребли все содержимое карманов, включая пакали, затем окончательно развязали, бросили на койку и быстро ретировались.

Лунёв проводил их взглядом, оценил мощь дверей, за которыми скрылись призраки, и мысленно признал, что на данный момент проигрывает с крупным счетом. Выбраться из заточения у него не было пока никаких реальных возможностей. Что ж, если так, следовало их найти. Чтобы «пока» не затянулось до обещанной «возгонки».

Андрей окинул взглядом новое пристанище. В огромном зале – по площади с футбольное поле – помимо двух десятков казарменных коек имелся остров-пищеблок, похоже, что автоматический, туалетные кабинки у левой стены и несколько островков рабочих мест, напоминающих офисные. И во всей этой казарме-студии почти никого не было. Нет, где-то вдалеке, на другом краю зала, вроде бы бродили какие-то призрачные арестанты, но к «прихожей» и спальному островку они не приближались. А в непосредственной близости к дверям находился Андрей и… еще один «плотный»! Этот узник расположился на ближайшем офисном островке и был увлечен каким-то делом – он пялился на объемную проекцию принципиальной схемы какого-то непонятного агрегата…

* * *

Ни вторжение, ни реплики конвоиров, ни даже шум, почти грохот, с которым призрачные воины сгрузили Андрея на свободную койку, не смогли отвлечь «плотного» сокамерника от его увлекательного занятия – изучения этой большой объемной схемы. Издалека было не понять, что это на самом деле. Хлопки дверей – а подхваченные сквозняком тяжелые двери хлопнули дай бог! – не отвлекли «инженера». Сосед по огромной камере обратил внимание на изменение обстановки в целом и на появление Лунёва в частности лишь после того, как тот уселся на жесткой кровати и откашлялся.

– О-о! – «инженер» развернулся вместе с креслом. – Нашего полку прибыло! Понимаете меня?

В профиль «инженер» выглядел типичным «ботаном» неопределенного возраста и бесперспективного состояния здоровья. Для полноты картины не хватало толстых очков и сальных волос, стянутых в хвост. Но когда он развернулся в фас и встряхнулся, стало понятно, что все не так безнадежно.

Это был молодой, не старше тридцати, человек, довольно широкий в плечах и не такой уж субтильный. Во всяком случае, руки у него были крепкие, шея не карандашная, а грудные мышцы не обтягивали грудную клетку, а существенно ее дополняли. В целом «инженер» выглядел даже гармонично, как человек, который, конечно, слишком много сидит и работает головой, но не забывает хотя бы пару раз в неделю отмахать в бассейне километра полтора вольным стилем.

Лицо «инженера» тоже было не изможденное и серое, как бывает у многих любителей зависнуть в Сети, и глаза не запавшие с красными прожилками на белках. Лицо было улыбчивое, открытое, располагающее, здорового цвета, а глаза живые, в меру блестящие, умные.

– Понимаю, – не стал оттягивать неизбежное знакомство Андрей. – Редкая удача. Единственный сокамерник и сразу тебе и «плотный», и русский.

– Не единственный, – «сокамерник» расплылся в улыбке, довольно дружелюбной, и кивком указал куда-то в дальний угол гигантского зала, – там еще десять потерянных душ прячутся. Но, вы правы, они местные, «неплотные», как вы сказали. Мы с вами вдвоем тут такие. Разрешите представиться, Александр Александрович Беляев, среди своих – Сан Саныч, а в Сети – Феникс, двадцать семь лет, кандидат наук, холост, но есть девушка по имени Аня.

– Исчерпывающая информация, – Андрей недоверчиво хмыкнул. – Вы всем это рассказываете?

– Всем? – Сан Саныч Беляев на миг задумался. – Нет, что вы! Просто здесь мы с вами в особой ситуации… и мне подумалось, что лучше сразу установить доверительные отношения. Я не настаиваю, но… это все равно придется сделать, рано или поздно, по желанию или против воли. У меня, знаете, на даче соседка… наистервейшая особа! Мы года три ругались, потом еще три не разговаривали, а теперь пьем чай то у нее в беседке, то у меня на террасе. А куда деваться? Дачи через забор, приходится находить общий язык.

– Я понял вашу мысль, Сан Саныч, – Андрей усмехнулся и кивнул. – Пропустим лишние этапы, сразу к чаю.

– Я уже загрузил программу, – Беляев указал пальцем за плечо. – Через пять минут будет готов.

– Я образно.

– Я понял, но ведь и настоящий чай не помешает.

– Хорошо, не возражаю. Я Андрей Лунёв.

– Квестер?

– Да. Вы знаете о квестерах?

– И об Игре, и о «серых». Я знаю все.

– Откуда?

– Здесь у меня много свободного времени и неограниченный доступ к Сети. Чтобы не скучать, я анализирую информацию, размышляю и делаю выводы.

– В местной сети есть информация о проблемах «нижнего мира»?

– Нижнего мира? – Беляев усмехнулся. – Вы, Андрей, неверно представляете себе мироустройство. Наш с вами мир вовсе не какой-то там «нижний», и этот мир тоже далеко не «верхний», появляющийся только в лунную ночь, как в книгах у Желязного. Они вообще не соотносятся по высоте.

– Тогда в чем фокус? Они параллельны?

Лунёв без колебаний принял предложенный Фениксом стиль общения – говорить без скидок на возможные пробелы в знаниях и вероятную несообразительность собеседника. Как ни странно, беседа пошла легко, хоть Андрей и не был, как Беляев, кандидатом наук.

– Тоже нет, – вновь с улыбкой ответил Беляев. – У параллельных миров не может быть точек пересечения. Будь эти миры параллельными, мы никогда не попали бы сюда. И никакая информация из нашего мира сюда не проникла бы. Все устроено чуточку сложнее. Если коротко: миры существуют в одном и том же месте, но с минимальным сдвигом и потому не мешают друг другу.