Читать книгу "Я не ангел - Марина Крамер"

Я взглянула на часы — время для звонка вполне приличное, Толя Туз — «жаворонок» и уже давно на ногах.

— Мне нужно позвонить, — сказала я, беря телефон и направляясь к туалетной комнате, которая для посетителей этого кабинета была отдельной.

На всякий случай включив воду и забившись в самый дальний угол помещения, я набрала номер Туза. Он долго не брал трубку, и на миг меня посетило ужасное чувство, что я права и его запросто может не быть в стране, и что тогда делать мне? Хотя… его личное присутствие не требуется, нужно просто веское слово и пара надежных людей. И разумеется, дом. Или квартира на худой конец, причем как можно дальше от «Снежинки».

Но тут в ухо мне рявкнули:

— Слушаю! — и я слегка успокоилась.

— Анатолий Иванович, добрый день. Это Варвара Жигульская.

— А, Варечка! Здравствуй, дорогая. Как дела? Случилось что-то? — Тон Веревкина сразу стал намного ниже, голос изменился и приобрел мягкие, почти интеллигентные нотки.

— Случилось, Анатолий Иванович, потому и звоню.

Вкратце обрисовав ситуацию, но умолчав о кое-каких деталях, касающихся моего личного материального интереса, я спросила:

— Сможете как-то помочь женщине с девочкой?

Туз откликнулся мгновенно, даже не особенно раздумывая:

— Дерьмо вопрос. Вы сейчас где?

— В «Годунове».

— Краше места не нашли? Все понтуетесь?

— Желание клиента — закон для адвоката, — хмыкнула я. Туз не любил показухи, и все наши встречи с ним проходили в более демократичных местах, нежели ресторан в центре.

— Хорошо, ждите там. Через час подъедут ребята, позвонят тебе на трубку и скажут, что и как делать. До той поры тихо сидите, едите и пьете… что вы там пьете, кстати?

— Брусничный морс. Я за рулем, Анастасия тоже.

— Какие хорошие девочки, — захохотал Туз, — морсиком наливаются с утра пораньше. Ладно, жди звонка. И не пропадай. Хочешь, в театр сходим как-нибудь?

— Хочу. — Я на самом деле хотела с ним в театр. Более образованного в плане театрального искусства человека я не встречала даже в кругу друзей своего мужа.

Имевший за плечами всего восемь классов, Веревкин все свободное время посвящал театру, актерам и режиссерам, меценатствовал и вкладывал приличные средства в развитие любимого дела. Кроме того, он цитировал Чехова огромными отрывками, чем однажды привел меня в состояние глубочайшего изумления. Но ларчик открывался просто: в тюремной библиотеке произведений Антона Павловича было великое множество, и Веревкин зазубрил их практически наизусть.

— Тогда я постараюсь найти то, что мы с тобой еще не смотрели. Позвоню.

— Спасибо.

Я сунула трубку в карман, выключила воду и вышла в кабинет. Анастасия курила, нервно комкая свободной рукой салфетку, Алена по-прежнему сидела, уткнувшись в экран планшета. Я села напротив Потемкиной и, глядя ей в глаза, заговорила:

— Значит, так. Через час сюда приедут люди одного моего приятеля. Они незаметно выведут вас с Аленой из здания и увезут туда, где никому не придет в голову вас искать. Я даже тебе не скажу, что это будет за место, — тебе придется довериться мне, выбора все равно нет. Домой вам нельзя. Ты будешь жить там, а я позабочусь, чтобы у вас не было нужды ни в чем. Нам с тобой обеспечат связь по другим каналам, чтобы исключить возможность прослушки. Пообещай, что ты будешь делать все в точности так, как говорим я и человек, который мне помогает.

Анастасия затушила сигарету и взглянула на меня с поистине ангельским смирением:

— Конечно…

— Я не шучу, Настя. Никаких звонков кому бы то ни было, никаких выездов в Москву. Никаких контактов ни с кем, кроме меня.

— Я понимаю…

— Вот и хорошо. А когда я разберусь со всем, что происходит вокруг вас, тогда и будем думать, как выпутываться. Сейчас главное — не позволить давить на тебя. Никому. Твоя подпись на документах будет означать одно: ты потеряешь все. Возможно, и жизнь тоже.

По тому, как дернулась ее щека, я поняла, что подобная мысль уже не раз посещала белокурую головку Анастасии. Это лишний раз убедило меня в правильности решения. Обратиться к Тузу в подобной ситуации было самым верным.

Час тянулся так долго, что я несколько раз перепроверила время — ну невозможно же столько ждать! Мы почти постоянно молчали, Анастасия курила сигарету за сигаретой, Алена пару раз оторвалась от просмотра фильма и съела пирожок. Я же маялась от неизвестности и ожидания — не самое мое любимое занятие, если честно. Я никогда не опаздывала сама и не позволяла этого никому, так как считаю, что опоздание — это неуважение ко времени другого человека. Правда, надо отдать должное людям Туза — они не опаздывали. Это моя нервозность и волнение так растянули время. Звонок раздался ровно через час, мы с Анастасией вздрогнули и посмотрели друг на друга.

— Спокойно, — проговорила я, стараясь внушить ей, что все в порядке. — Я слушаю.

— Варвара? — раздался мягкий мужской голос с чуть заметным акцентом.

— Да, это я.

— Можете называть меня Арам. Ваша подруга рядом?

— Да, она здесь.

— Хорошо. Сейчас я поднимусь к вам.

Я ничего больше не успела ни спросить, ни сказать — телефон замолчал.

— Одевайтесь, — велела я Анастасии и девочке, хотя не была уверена, что это правильно.

— Уже? — чуть побледнев, спросила вдова.

— Ты не бойся. Я за человека ручаюсь, он никогда слова не нарушит, это просто невозможно. С вами ничего не случится.

В дверь постучали, и я подошла:

— Арам?

— Да, открывайте.

Я повернула ручку и впустила в кабинет высокого довольно молодого мужчину с густыми черными волосами, небрежно спадавшими крупными кольцами на воротник кожаной куртки. Красивый, уверенный в себе кавказец с мягкими движениями и почти неслышной походкой. От этого стало не по себе… Я представила, как он может неслышно подкрасться сзади и…

— Что с вами? Вы побледнели, — заметил он, беря меня за руку.

— Нет, все в порядке. Это Анастасия. — Я аккуратно высвободила руку из его горячих пальцев.

— Так, милочка… — оглядев Анастасию, заключил Арам, — придется немного замаскироваться. И прекрасной малышке тоже, — кивнул он Алене и улыбнулся: — Ты театр любишь?

— Нет, — спокойно ответила девочка, — я больше люблю книги.

— Хорошо. Тогда представь, что мы в книге.

Арам вытолкнул ногой в центр кабинета большую сумку, которую, оказывается, принес с собой, а я и не заметила.

— Помогите нам, Варвара, — велел он, присаживаясь около сумки и расстегивая «молнию».

В бауле оказалось женское одеяние из тех, что носят в Москве жены ортодоксальных мусульман, и еще одно такое же — поменьше. Правда, для Алены все равно оказалось длинновато, но мы решили, что приглядываться никто не станет. Анастасия с убранными под платок волосами и смытой косметикой стала совершенно неузнаваемой. Арам критически оглядел их обеих и сказал: