Читать книгу "Война. Хроника пяти дней - Орхан Джемаль"

За два месяца до войны

Израиль

Глава корпуса миротворцев Марат Кулахметов заявлял о том, что грузинская сторона ведет подготовку к войне с самого начала 2008-го года. Он повторял это много раз, и все равно, — начало войны российская армия прозевала. В тот момент, когда Анатолий Баранкевич метался по улицам Цхинвали со своим ручным гранатометом, российская 58-я армия только-только начала переброску частей в Южную Осетию.

Ее основные силы находились за Рокским туннелем. И как только началось движение, стало понятно: быстрым этот марш-бросок не станет. Вдоль дорог стояла бесчисленная военная техника, у которой постоянно что-то ломалось. Вставших на обочину танков, в моторах которых суетливо копались механики, было в десятки раз больше, чем тех, что еще оставались на ходу.

Единственным российским соединением, которое оперативно, в первый же день, вошло на территорию Южной Осетии, была 19-я мотострелковая дивизия. Несколько ее полков миновали Рокский тоннель, прошли через крупное селение Джава и заняли позиции на высотах вдоль объездной Зарской дороги.

Укомплектована дивизия была солдатами-срочниками. По численности и оснащенности боевой техникой она, разумеется, уступала грузинской ударной группировке, навалившейся на югоосетинскую столицу. Но ее основной задачей была и не помощь осажденному городу, а просто перекрыть подходы к самому Рокскому тоннелю.

В ГРУ в неофициальном порядке утверждали, что грузинское командование допустило серьезный просчет, сосредоточившись на штурме Цхинвала. Куда важнее было бы прорваться к Рокскому тоннелю. Тогда части 58-й армии были бы заблокированы, и Грузия вынудила бы противника перебрасывать бронетехнику по старой Военно-Грузинской дороге. Так были бы выиграны несколько дней. За это время Южная Осетия была бы взята под полный контроль, собственных сил для адекватного сопротивления у нее не было.

Однако политический эффект от взятия Цхинвала показался грузинскому руководству более соблазнительным, нежели скучная военная тактика.

Грузинское командование осознало ошибку лишь к 9-му августа. Тогда, ослабив натиск на Цхинвали, оно попыталось, обойти город и прорваться на север к тоннелю. Однако потерянные сутки дали возможность 19-й дивизии закрепиться. Грузинские атаки были отбиты. Передовые артиллерийские части дивизии даже пытались поддерживать оборону Цхинвала и вступали в артиллерийские дуэли с грузинскими батареями, оседлавшими высоты вокруг города. Правда не долго: в кулуарах миротворческого штаба офицеры вполголоса говорили, что наши минометные батареи и дивизион «Града» полностью уничтожены.

Тем не менее, на второй день войны авангард 58-й армии хоть и был основательно потрепан, но задачу свою выполнил. Грузинская армия к тоннелю так и не прошла.

Как случилось, что грузинское командование дало такого маху, думаю, останется тайной навсегда. Можно лишь предположить, что в мае во время консультаций Саакашвили с американским госсекретарем Кондолизой Райс, он мог получить заверения, насчет того, что русские вмешиваться не станут. Возможно, грузинский лидер представил готовящуюся войну с юго-осетинскими сепаратистами, как небольшую карательно-полицейскую операцию. Чуть-чуть постреляем, кого-нибудь арестуем, русских миротворцев прогоним, с остальными договоримся… И Райс обещала посодействовать.

Перед войной в Грузии мнение, будто с осетинами можно договориться добром, вообще было общим местом. В июле я ездил в Тбилиси готовить статью о российско-грузинской дипломатии. Все, с кем я встречался, в один голос уверяли: вот в Абхазии ситуация сложная. Там конфликт с большой историей и одним махом его не решить. А Южная Осетия, — совсем другое дело.

Об этом говорил мне и первый замминистра иностранных дел Григол Вашадзе, и оппозиционер Георгий Хайндрава, который в прошлом занимал пост грузинского министра по конфликтам и специализировался как раз на проблемах Южной Осетии. В Осетии (говорили они) нет семьи, которая бы в свое время не породнилась бы с грузинами. У нас куча культурных, экономических и бытовых связей. Ну, были эксцессы в начале 1990-х, — так, что, мы всегда будем жить прошлыми обидами? Если бы не российское присутствие, все бы давным-давно закрыли этот конфликт.

В Москве в это время ходили слухи, будто готовится проект возвращения Южной Осетии под крыло Саакашвили в обмен на его согласие по поводу перехода Абхазии под российский протекторат. Так, что когда вместо полицейской операции начались бомбежки Цхинвали, это могло быть неожиданностью и для Москвы и для Вашингтона.

А вот для Израиля, сыгравшего ключевую роль в подготовке к этой войне, она неожиданностью не стала. Обмен взаимными военными услугами зашел так далеко, что Тбилиси и Тель-Авив даже заключили секретное соглашение, по которому грузинские власти передали в распоряжение израильских военных, готовящихся к войне с Ираном, два своих аэродрома. Там должны были базироваться истребители Израиля, которым предстояло нанести удар по ядерным объектам Исламской Республики.

Однако израильская помощь Грузии была тщательно закамуфлирована. Она не должна была испортить отношения Москвы и Тель-Авива. Эти отношения сегодня напоминают медовый месяц. Пока израильские военспецы готовили Грузию к войне, российские дипломаты готовили соглашение о безвизовом въезде в Израиль. Поэтому военные советники Израиля действовали не в открытую, а под крышей частных компаний. Через них же шла отправка военных грузов в Тбилиси. Причем поставки израильского оружия в Грузию не были приостановлены даже в тот момент, когда военные действия шли уже полным ходом.

Третий день войны

Цхинвали

Первые два дня исход войны предсказать никто бы не взялся. Воздушные бои грузины выигрывали, артдуэли тоже, их логистика также явно превосходила российскую.

58-я армия застряла в десяти километрах от Джавы, а под Цхинвали из российских военных дрались лишь чеченские спецназовцы из батальона «Восток», да подошедший к ним на помощь батальон русских десантников. В миротворческом штабе их называли БТГ — батальонно-тактической группой.

БТГ мочило грузинских артиллеристов. Те окопались в горах, окружающих Цхинвали, и не позволяли российским колоннам приблизиться к городу, держа их на почтительном расстоянии. В ночь с 8-го на 9-е БТГ зашла им в тыл и в последующие сутки устроила на позициях форменную резню.

Командир «Востока» Сулим Ямадаев, рассказывал:

— Мы специально давали утечки в эфир: пусть грузины знают, что это мы пришли. Они нас боялись, и иногда отходили сразу, без боя. Все-таки у чеченцев есть определенная репутация.

Ямадаев расплывается в добродушной улыбке сытого людоеда. В ту ночь его бойцы так хорошо потрудились в горах, что утром зарская дорога оказалась полностью разблокированной. По ней раним утром части 58-й армии смогли войти в Цхинвал. А дальше все было уже делом техники.

За несколько часов баланс сил изменился самым кардинальным образом. Грузинские военные порядки были разрезаны на две части. Пехотные бригады, обкатанные в Ираке, оказались окружены и блокированы в районе грузинских сел, тянущихся вдоль транскавказской магистрали. Наиболее боеспособные части принимать участие в боях больше не могли. А на передовой остались лишь плохо подготовленные резервисты. Они не выдержали противостояния с российской армией и побежали.