Читать книгу "Плотоядное томление пустоты - Алехандро Ходоровский"

Но я вижу, ваши жесты выдают нетерпение. Вы хотите уйти? Мои истории наскучили вам? Ни разу не встречался с такими необщительными покойниками! Ну же, чуточку патриотизма! Мы все — граждане царства мертвых! Жизнь других мертвецов — это и наша жизнь. Мы едины. Терпение. Ночь длинна. Поймите же, сюда никто не приходит уже давно, мне перестали присылать жалованье. Я-то ладно (так или иначе, я найду что надеть и поесть: если у меня протерлись брюки, кто-нибудь из покойников одолжит свои, — они очень любезны и ни в чем не отказывают), но у кладбища свои потребности: веревки, кирки, лопаты, цемент, метлы, краски, удобрения, нафталин, зубная паста, косметика и так далее. Как быть? Пришлось потихоньку продавать мраморные плиты. Банкиры обожают облицовывать ими стены своих домов. Не знаю, до чего мы докатимся, если так пойдет и дальше. Кладбище станет пустыней, козы и овцы будут гадить на могилы достойных людей. Да ведь это уже началось! Посмотрите на этот участок, с виду пустой. Лучший из местных памятников: величественный невидимый дворец, громадный и уютный одновременно, — наш семейный склеп. Мой отец построил его, возведя стены, прозрачные для всех, но для меня — синие. С самого детства я наблюдал, как давший мне жизнь работал — неутомимый труженик — с невидимым веществом, тщательно отделывая здание, так что я запомнил во всех подробностях очертания стен, колонн, ниш, обрамлявших залы, лестницы и молельни, равных которым по размерам нет ни в одной церкви. Воздух — благороднейший из материалов: он легко поддается обработке, принимает и сохраняет любую форму, не осыпаясь, не разрушаясь под воздействием ветра, что спускается с Анд и предлагает ему совершить предательство, сбежав в сторону океана. Стены, невидимые вам, устояли под напором времени. Целые и невредимые, они остались стоять только из любви к нашей роду, из любви ко мне, его завершителю. Я не осмеливаюсь просить вас оценить должным образом это великолепие: ваши руки, мертвые руки, потеряли необходимую чувствительность, а перегородки здания, словно хрустальные, ломаются от неосторожного прикосновения. Мы, живые люди, способны обращаться с этим творением как надо, но глупые бабочки. Без стеснения они летают над участком, как если бы стен не существовало, и тем подают дурной пример остальным существам. При малейшем небрежении с моей стороны прибегают собаки и мочатся на главный алтарь. Уж не знаю, каким чудом до сих пор все не обвалилось.

— Не обвалилось, потому что тут ничего нет!

— Вы что, рехнулись? Черви выели вам мозги?

— Уже несколько часов мы пытаемся выяснить, где станция! Ответьте же! Хватит изображать гида для посетителей-извращенцев! Нет никакого невидимого склепа! Глядите: мы ходим взад-вперед по пустому участку, туда и обратно, и ничто не обрушается!

— Это доказывает лишь, что вы бесплотны! Вы — пропащие души, а не честные трупы! Гнусные призраки, меня-то вы не обманете!

— Это вы нас не обманете! Мертвые не разговаривают!

— Разговаривают! Вы, например. Хватит, пора навести порядок. Каждому свое место. Перестаньте спорить и ложитесь в три свежевыкопанные могилы!

— Послушайте, сударь. Чтобы упокоиться здесь, вы должны доказать правдивость своих слов. Если под этим камнем лежит кто-то, пусть он объявится перед нами!

— А, вы про барона де Токорналя? Дворянин и мыслитель. По его мнению, для того, чтобы плебеи работали, кучка аристократов должна пожертвовать собой и не работать. Они должны совершить великую жертву и не нуждаться ни в чем, чтобы народ, движимый голодом, мог трудиться. Чтобы эти несчастные, к которым он просто прикипел душой, жили в повиновении, он обязан был беспрестанно отдавать приказы! Барон встретил прекрасную смерть: на каждом пальце он носил по золотому кольцу, покрытому свинцом, желая в одиночестве наслаждаться своими сокровищами. И вот свинец погубил его! Если вы хотите, чтобы барон покинул место своего погребения, вам нужно притвориться его новыми слугами. С тех пор, как его похоронили, он мечтает вновь обрести лакеев.

— Мы хотим узнать правду, раз и навсегда! Давайте, разройте могилу, скажите, что слуги его прибыли!

— Нет надобности. Барон бесплотен, дух его проявляется во мне. Когда я впадаю в транс, то становлюсь для него «верховой лошадью». Так и все мертвые, используя мое тело, общаются с миром.

— Как это проверить? Вы играете комедию.

— Я, комедию? Дайте мне выпить пол-литра рома. Дайте мне надеть сюртук с кружевами, спрятанный за глыбой мрамора. дайте мне позвать его. «Приходи, пусть никто не стоит на пути! Покажи свой нос, холощеный пес!» Смотрите, тело мое вытягивается. Ногти удлиняются. Кожа белеет. Голос меняется. Ф-ф-ф-ф! Я — барон де Токорналь! Кто зовет меня? А, это вы? Почему так поздно? Плебеи, умершие от голода, наденьте ливреи!

— Да, сеньор. Какие приказания, сеньор?

— Так. Поскольку я мертв, мне ничего не нужно.

— Невозможно, сеньор. Вы платите нам за выполнение ваших приказаний.

— Да, это правда. Господину — господиново, вшивцу — вшивцево. Приказываю вам сообщить, что я должен приказать!

— Прикажите подать обед.

— Я не голоден, черви съели мой желудок.

— Не имеет значения, сеньор. В любом случае вы приказываете, а мы исполняем. Вы можете не есть. Речь не о еде, а о приказании.

— Справедливо! Лакеи, принести обед!

— Мы собрали по могилам яблоки, блюда с рисом, разноцветные мармеладки, кусочки сахара. Провизия имеется в изобилии! Хотя и подпорченная.

— Будь я в живых, меня бы вырвало.

— Все исполнено, сеньор. Ждем приказаний, сеньор.

— Какая жалость! Мне ничего не нужно!

— Мы уже сказали, сеньор: это невозможно. Вы существуете, чтобы отдавать приказания.

— Мужланы! Что же мне приказать?

— Прикажите сделать так, чтобы вы заснули.

— У меня нет век, как же я засну?

— Не беспокойтесь, сеньор. Речь не о сне, а о приказании. Мы попытаемся нагнать на вас сон, но вы можете продолжать бодрствовать.

— Сделайте так, чтобы я заснул!

— Спите, сеньор. Спите. Вам снится. дворец. Дворец, полный верных слуг. готовых повиноваться. Вам снится, что вы отдаете нам приказания. и что тысячи тысяч слуг ждут, чтобы их исполнить. Вы — господин. Мы — слуги. Мы обязаны повиноваться. Вы обязаны приказывать нам… Мы ждем!

— Нет! На помощь! Какой кошмар!

— Вы пробудились? Хорошо спали? Мы — ваши слуги, сеньор. Мы ждем ваших приказаний, сеньор.

— Канальи! Что я могу приказать?

— Прикажите развлечь вас, сеньор.

— Как?

— Мы — не мудрецы, а слуги. Вы должны знать, как вас развлечь.

— Да я не знаю, хамы! Делайте то, что развлекло бы вас самих!

— Единственное занятие слуг — подчиняться приказаниям господина. Мы должны делать то, что развлечет вас.

— Хватит болтать! Что меня развлечет?