Читать книгу "Полутьма - Эрик Браун"

— Да! Я чувствую…

— Ты не можешь иметь отношений с какой-то дурацкой машиной, Джош!

— Не знаю. По-моему, могу. Я общаюсь с ней. Я говорю, она мне отвечает…

— Позволь мне втравить тебе мозги, Джош. — Она подняла вилку и нацелилась ею в него. — «Отношения» — это когда общается двое. Два человека. Обмен чувствами, эмоциями, взаимная забота друг о друге. Но тебе этого не понять, правда? Ты способен испытывать какие-то чувства только к машине.

— Эта программа обучается, — сказал он хрипло. — Она хранит в памяти все, что я говорю, она помнит наши беседы. Это все равно что разговаривать с живым человеком, Джулия, только коснуться его нельзя.

Джулия немного помолчала, глядя на него. А потом нагнулась вперед и прошептала с яростью: — А тебе бы этого хотелось, верно?

— Ты о чем?

— Ты хотел бы коснуться ее, да? — Ее взгляд был беспощаден. — Ладно, я скажу иначе. Тебе хотелось бы трахнуть ее!

— Ты, сука!

Им вдруг овладело непреодолимое желание ударить Джулию, стереть эту самодовольную улыбку с ее губ. Потом он подумал, что ему надо встать и уйти без слов. Но и то и другое, как он понимал, было бы трусостью.

— Я серьезно, Джош. Я не знаю, что с тобой случилось после смерти Эллы, но это тебя подкосило. Это так тебя изуродовало, что ты не способен ни на какие нормальные отношения.

— Что за чушь!

— Чушь? А ты посмотри, какие подруги были у тебя за эти годы. Их было немного, но вполне достаточно, чтобы увидеть определенную тенденцию. Что общего било у всех этих женщин, Джош? — Она ждала, глядя на него. — Ладно, я сама тебе скажу. Все они были высокие, темноволосые, властные, красивые, моложе тебя. Все дни были взрослыми версиями Эллы, Джош. Такими, какой могла быть Элла, если бы осталась в живых. Ты в каждой из нас пытаешься найти что-то от Эллы, а когда у тебя не выходит, ты замыкаешься в себе. Неудивительно, что с тобой невозможно общаться.

Он допил пиво и махнул официанту, чтобы тот принес еще.

Удивляясь самому себе, он наклонился над столом и сказал:

— Ты просто дерьмо! Если бы ты хоть раз попробовала применить свою дурацкую психологию к себе самой, может, ты чему-нибудь и научилась бы!

Он заметил, что остальные посетители ресторана наблюдают за ними.

Джулия смотрела на него с полуулыбкой:

— Чему, например?

Он откинулся назад, внезапно устыдившись и чувствуя жуткую усталость.

— Я не знаю. Не бери в голову.

Он замолчал и обвел глазами соседние столики, осознав наконец, что они здесь не одни. Люди отводили от них глаза и смущенно разговаривали вполголоса.

Помолчав немного, он сказал:

— Зачем ты хотела меня видеть? У тебя кто-то есть? Она вздохнула:

— Я не знаю. Может быть. Я просто хотела сказать тебе, что между нами все кончено. Хотела хотя бы попрощаться по-человечески.

Он кивал в такт ее словам, поскольку давно знал о неизбежности разрыва. Джулия доела салат, медленно ковыряясь в листьях эндивия и кресса.

Беннетт потягивал пиво. Когда она подняла глаза, он сказал:

— Ты можешь считать меня холодным подонком, Джулия, но у нас были и хорошие моменты.

У нее хватило великодушия, чтобы не возражать.

— Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Джош. Очень надеюсь.

— Джулия! — начал он и чуть было не взял ее за руку, но вовремя сдержался.

Она встала, отошла от столика, заплатила в баре по счету и быстро скрылась за деревьями. Беннетт провожал ее взглядом, чувствуя сожаление, смешанное с облегчением, которое испытывал при всех расставаниях в прошлом.

Он накачивался пивом весь день, ощущая, как оно с непривычки притупляет чувства. На станции «Редвуд» он редко бывал в компаниях, а пил еще реже.

Беннетт выкинул из головы мысли о станции и уставился на лебедей, которые с комичным и напрочь лишенным достоинства видом кувыркались кверху задницами и шлепали по воде оранжевыми лапами, помахивая грязными хвостиками.

Беннетт думал о том, что сказала Джулия. Неужели он и впрямь ищет взрослую версию Эллы — единственного человека, которого он когда-либо по-настоящему любил? Он понял, что самое трудное в мире — это заглянуть в себя и попытаться докопаться до истины, плотно прикрытой со всех сторон самообманом, эгоизмом и тщеславием. Мысль о том, что его взрослые поступки могли быть обусловлены событиями детства, вызвала у него страх — жуткое ощущение, что он не в состоянии управлять своими побуждениями, а стало быть, и судьбой.

Он допил пиво и отправился к своей машине. Он медленно ехал в послеполуденном мареве, не забывая о воздействии алкоголя. Подъехав к своему куполу, Беннетт с облегчением вздохнул при мысли, что наконец-то добрался до убежища.

Когда он вошел в гостиную, джаз-каприз встретил его нежными синкопами. Беннетт выключил музыку. Ожил ком-экран, разделенный на множество мелких картинок с застывшими лицами. Беннетт подивился, с какой это стати его бомбардируют звонками. А когда сел во вращающееся кресло, до него дошло: это друзья либо деловые знакомые отца. Он пробежал глазами послания с выражением соболезнований — банальные слова, не отражающие истинных эмоций: «Ваш отец был прекрасным, богобоязненным человеком» Джошуа. Нашей церковной общине будет очень его не хватать», «Я звоню, чтобы выразить свои соболезнования, мистер Беннетт…» В других посланиях встречались упоминания о чертах характера отца, которые он успешно скрывал от Беннетта: «Я очень опечалился, услышав о кончине вашего отца. Я работал с ним в девяносто пятом и никогда не встречал более заботливого и отзывчивого человека», «Ваш отец помог мне в трудную минуту в пятидесятых, мистер Беннетт. Я никогда не забывал его доброты».

Чтобы не читать все послания и не отвечать на каждое отдельно, он включил режим записи и сказал: «Это Джошуa Беннетт. Спасибо, что позвонили. Извините, что не смог поговорить с вами лично. Приглашаю вас на похороны отца двадцать шестого в три часа на кладбище в Мохаве. Еще раз спасибо». Он послал это сообщение всем абонентам и снова сел.

Беннетт ничего не ел с самого утра, но совсем не чувствовал голода. Он решил было взять с веранды холодного пива, но тут экран мелодично зазвенел.

Еще один знакомый отца? Или это Джулия решила начать второй раунд оскорблений? Беннетт нажал на иконку «секретно». На экране появилось изображение человека лет сорока в мундире. Беннетт не сразу узнал Матсона, руководителя полетов компаний «Редвуд», и только тут вспомнил, что обещал представить на контрольный пункт рапорт об аварии.

Он ответил на звонок и снова сел. — Беннетт? — Матсон смотрел на него с суровым и бескомпромиссным выражением лица.

— Я здесь. Если вы насчет рапорта, я помню, просто у меня были личные деда.

— Забудь про рапорт, Беннетт. Ты отстранен от работы на неопределенный срок. Я хочу, чтобы ты через четыре дня прибыл на станцию — ровно в полдень по времени западного побережья. На тебя будет наложено дисциплинарное взыскание.