Читать книгу "Концерт для черного колдуна - Елена Усачева"

— Не на то, не на то вы время тратите! — прокричал он в спину. — Кое-кто отсчитывает ваши минуты!

«Псих», — для собственного успокоения подумал Гошка, вбегая во двор родного дома. В глубине на лавочке, как и утром, сидела, задрав голову, Наташка. Рядом с ней стоял приличного вида мужчина.

Глава IV

Незваные гости

Снежкин не сразу понял, что происходит с дверью. С ней творилось что-то удивительное. Сейчас это была не знакомая фанерная дверь с постерами и пластиковой ручкой. Перед ним была массивная железная дверь с потеками ржавчины, здоровенными заклепками и маленьким решетчатым окошком — такие он видел в фильмах про средневековые замки. Причем не в самих замках, а в темницах, где пытали несчастных инквизиторы. В воздухе сразу же запахло сыростью, где-то капнула вода. Падение капли гулко отозвалось под высокими потолками. Заметно потемнело.

По Гошкиной спине промчались ледяные мурашки. Он прижался к стене.

Кто-то пристально его разглядывал, буравя глазами сквозь прутья решетки.

Гошка резко встряхнул головой, прогоняя наваждение. Отвел взгляд от двери. В углу на месте его любимого дивана появился кусочек сырого скользкого пола, его покрывала охапка прелой соломы, источающей удушливый гнилостный запах.

Снежкин на всякий случай протер глаза. Дверь продолжала расти.

Он попятился к окну, нащупал ручку балконной двери. Дверь тяжело ухнула под чьим-то кулаком. Душа Снежкина ушла в пятки и там затаилась.

— Не смейте входить! — завопил Гошка, спиной вжимаясь в стекло. Ему почему-то показалось, что если он запретит, то никто и не войдет. — Не подходи! — Он метнулся в угол, где с зимы завалялась хоккейная клюшка. — Зашибу!

Угроза подействовала, но ненадолго. Через несколько секунд дверь сотряслась от нового удара. Гошка зажмурился, затаив дыхание. А когда открыл глаза, то с удивлением снова уставился на свою дверь.

Она была цела. Сохранились даже его любимые постеры.

Зато в кресле кто-то сидел.

Тот самый тип в черном, что встретил его в лифте.

Снежкин почувствовал, как подкашиваются его ноги. Но он взял себя в руки, сделал грозное лицо и строго спросил:

— Как вы сюда попали? — К этому времени его уже колотила нешуточная дрожь. Клюшку приходилось сжимать обеими руками, чтобы она позорно не покатилась на пол.

Шляпа не шевельнулась. Снежкину показалось, что ее обладатель усмехнулся.

— Убирайся отсюда! — менее уверенно произнес Гошка.

Из-под шляпы раздался невнятный звук, похожий на шипение, как будто сидящий пытался говорить, но у него еще не очень получалось.

— Да ньяр бьяар неоур…

— Не понял, — опешил Гошка, ожидая услышать что-то более внятное.

Существо качнулось, хрипло откашлялось и, с шумом втянув в себя воздух, продолжило:

— Жалкая плоть… Жалкая слабая плоть…

Говорило оно так, словно принюхивалось к интонациям, пробуя каждое слово на вкус.

— Ты ввязался в чужую игру!

Голос резко менялся, приобретая странные интонации. Так воет ветер тоскливыми осенними вечерами. От резких гортанных звуков становилось холодно. Так бывает, когда на солнце набегает тень.

— Попробуй пережить эту ночь, жалкий смертный! — продолжала шипеть шляпа.

Чтобы прогнать гипнотическое наваждение, Гошка шевельнулся. Почувствовал в руке бесполезную клюшку. Усмехнулся. Люди, которые так входят в комнату, деревяшки не испугаются.

Еще больше разозлившись сам на себя и на свой непонятный страх, Снежкин отбросил свое «оружие», насупился, засунул руки в карманы.

— Выбирайте выражения! — пробормотал он, чувствуя, что в повисшей тишине просто необходимо что-то сказать.

Человек сделал пасс рукой. На его сухой длинной ладони появился черный шар. Движение — и шар подкатился по ковру к Гошкиным ногам. Он коснулся его ботинка и вдруг принял форму скрипки.

— Где она? — выдохнули из-под шляпы. — Немедленно верни ее!

Гошка нахмурился.

«Опять эта дурацкая скрипка!» — в сердцах чертыхнулся он, в который раз за сегодняшний день жалея, что ввязался в эту историю.

— А я ее разбил!

Снежкин очень старался казаться равнодушным. Но голос его дрожал, и поэтому ответ получился неубедительный.

— Ты умрешь… — начал обладатель шляпы. Пророчества эти Гошке порядком надоели. Он невыдержан.

— Я это уже слышал! — завопил он, пиная ногой черный силуэт. — Уходите! Я ничего не знаю! Нет больше никакой скрипки! Слышите? Нет! И не было! Оставьте меня в покое!

Снежкин выдохнул, исподтишка поглядывая на незваного гостя, — вдруг он все-таки уйдет.

Сидящий еле заметно шевельнулся, а потом вдруг оказался около Гошки. Покрывало по бокам взлетело вверх. Лба Снежкина коснулась прохладная ткань. Он шарахнулся назад, звонко стукнувшись затылком о стекло балконной двери. В этом звуке ему послышался далекий отзвук закопанной скрипки.

— Неверный ответ, — раздался смешок. — Слушай. Я тебе кое-что расскажу.

Говорило существо теперь гораздо уверенней, чем минуту назад.

— Не здесь… Далеко… стоит Франзеум — Сады Вечной Ночи. Оттуда выходят… скажем так, некие предметы, порождающие… От желания того, в чьи руки они попадают, эти предметы способны приобретать разные очертания.

На полу вновь появился шар. Черный, вздрагивающий. С легким потрескиванием он превращался то в скрипку, то в миниатюрное пианино, то во флейту.

— Эти предметы исполняли желания хозяев, и те становились прекрасными музыкантами, гениальными исполнителями. Инструмент и музыкант привязывались друг к другу. Вместе им было хорошо. А по отдельности плохо. Твоему другу сейчас плохо. — Существо вновь приблизилось к Гошке. Теперь оно было не такое четкое и черное, его словно покрыла дымка. Из голоса исчезла звенящая уверенность. — Очень плохо. И станет нестерпимо плохо, если они не соединятся. Ты меня понимаешь?

Ничего Снежкин не понимал, но на всякий случай кивнул.

— Тебе она не нужна, — убеждала шляпа. — Ничего сделать с ней ты не можешь. Верни ее обратно. Верни сам. Спаси товарища.

Мысли в Гошкиной голове шевелились с трудом. Он уже и сам не понимал, зачем вцепился в эту скрипку, почему прячет.

— Ты не сможешь все время убегать, — незнакомец перешел на шепот. — Она позовет тебя к себе. — Он стал почти прозрачным и явно терял ориентацию. Теперь он был повернут не в Гошкину сторону, а куда-то в угол, словно там появился двойник Снежкина. — Ты устанешь. И когда у тебя сил совсем не останется, я снова вернусь. И ты уже ничего не сможешь сделать. Человек, который не пользуется даром скрипки, умирает.

Черная фигура все больше клонилась к полу, шляпа почти съехала на грудь. Голос перешел в бормотанье. Казалось, еще немного — и незнакомец рассыплется около Гошкиных ног.