Читать книгу "Криминальная империя - Кирилл Казанцев"

— Николай, — заулыбался мужик и послушно схватил рюмку.

— Ну, вот и давай, Коля! За то, чтобы вечер у тебя сложился!

Игнатьев выпил рюмку одним глотком. Шумно выдохнув, он закрыл глаза, поморщился и некоторое время так сидел, прислушиваясь к действию алкоголя. Тепло медленно стало расползаться от пищевода и желудка по телу. Удовлетворенно крякнув, Игнатьев закурил и уставился на собеседника потеплевшим взглядом.

— Закусывай, Коля, закусывай. Жизнь штука хорошая, если иногда случаются приятные вещи. Вот у тебя случилось. Человек должен быть оптимистом, иначе сопьешься. Ты оптимист, Коля?

— Я-то? Да что я, — залепетал совсем осоловевший мужик. — Вот на халяву выпил, и уже хорошо. Мне много не надо.

— Правильно, — одобрил Игнатьев и снова наполнил рюмки. — Давай за оптимизм. Каждый человек должен быть оптимистом. Пессимистом допускается быть человеку только при одной профессии — врача-проктолога. Он каждый день на работе видит такое! Знаешь, Коля, кто такой врач-проктолог?

— Нет, — испуганно заморгал мужик.

— Ну и выпьем за то, чтобы ты никогда этого не узнал!

Игнатьев снова опрокинул рюмку и съел бутерброд с колбасой. Только сейчас он понял, что зверски голоден. Поймав проходившую мимо официантку за локоть, потребовал две порции горячего. И снова наполнил рюмки. Коля, сидевший напротив, совсем раскис. Он безуспешно пытался прикурить сигарету.

— Эх, Коля, — опять с шумом выдохнул Игнатьев пары алкоголя, — живешь ты и счастья своего не знаешь. Вот брошу скоро все к чертовой матери и заживу такой же жизнью, как и ты! И пусть все катится в тартарары. Пусть друг друга жрут, тарелки друг другу вылизывают… и задницы. Ты слушай меня, Колян! Я тебя что, зря пою? Ты меня слушать обязан и поддакивать… Жизнь, Коля, вокруг дерьмовая, потому что люди вокруг дерьмовые! И я дерьмо, поэтому от меня и жена ушла. Детей у нас не было, вот и ушла. Она думала, что детей из-за меня нет, я думал, что из-за нее. А пока гадали да думали к врачам сходить, она взяла и ушла. Пью я, видишь ли! А как не пить, когда вокруг столько дряни, когда жизнь дрянь?

Игнатьев не видел, как мимо кафе проходил какой-то человек. Он замедлил шаг и внимательно посмотрел на дальний угловой столик, где сидел майор в расстегнутой до пупа форменной рубашке и бомжеватого вида тип в крайней стадии опьянения. На голове этого алкаша красовалась надетая набекрень милицейская фуражка. Человек криво усмехнулся и полез в карман за телефоном.

Дагестанец-бармен, который в этот момент проходил из туалета мимо незнакомца с телефоном, осуждающе покачал головой. Он вернулся за стойку и продолжал оттуда поглядывать. Наконец человек закончил разговор, еще раз посмотрел с нехорошей улыбкой в сторону майора и двинулся своей дорогой. Бармен тут же стал протискиваться к столику Игнатьева.

— Товарищ майор, — бармен присел на край соседнего стула и громко зашептал, — товарищ майор, там тип какой-то сейчас звонил по поводу вас…

— Чего? — зарычал Игнатьев, фокусируя взгляд на лице парня. — Какой тип?

— Не знаю, он, наверное, начальству вашему звонил, что вы тут сидите в форме и пьете.

Игнатьев сгреб бармена за загривок и нежно посмотрел ему в глаза.

— Осуждают… а ты-то меня не осуждаешь, а… ты-то во мне человека видишь?

— Тихо, тихо, — заворочался бармен, пытаясь освободиться из железной хватки пятерни майора. — Мне-то какое дело. Отдыхаете и отдыхайте. Имеет человек право выпить, когда ему хочется.

— Во-от! — толстый указательный палец Игнатьева закачался перед носом парня. — Когда хочется! А хочется всегда. Люблю я тех, кто понимает… ты понимаешь, друг? — и тут Игнатьева прорвало. — А остальных я всех имел в виду! И в остальные места тоже. Я уважения требую к себе, уважения, прежде всего как к человеку! А можно в этом дерьме человеком остаться?

Когда Игнатьев открыл глаза, то почувствовал, что вокруг тихо и темно. Тупо болела голова. Майор пошевелился, поднял голову и открыл глаза. Он сидел за рулем в машине. То, что это его машина, он понял сразу. Никто в общем-то об этом не говорил, просто почти все люди интуитивно чувствуют свое, родное. Что ты проснулся в своей постели или в чужой, в своем доме или в чужом. Это воспринимается на уровне подсознания, даже если ты еще не открыл глаза. То же самое было сейчас и у Игнатьева. Он просто понял, что сидит в своей машине, и порадовался, что организм сработал на полном автомате. Он никуда не поехал, а в почти бессознательном состоянии залез в машину и уснул.

На часах было три часа ночи. Игнатьев с трудом вспомнил, что заходил в кафе, что тогда на улице еще было светло. В кафе он с кем-то пил, а чем все закончилось, он не помнил. Осмотрев себя, Игнатьев убедился, что следов драки на нем не было. Он полез в бардачок, где у него лежала одна очень полезная вещь. Электрическая чашка-кипятильник, работающая от прикуривателя. Пакетики с кофе и сахаром были на месте, как на месте была и бутылка воды на заднем сиденье.

Пока вода грелась, Игнатьев закурил и только теперь вспомнил, что день-то кончился хреново. Он нахамил заместителю начальника Управления, он лопухнулся с перехватом партии наркотиков, потому что кто-то слил информацию преступникам. А еще он подставился с задержанием депутата. Новая волна раздражения накатила, заставив стиснуть пудовые кулаки. Что же за система такая, до чего же все прогнило!

После двух чашек крепкого кофе Игнатьев ощутил, что основательно протрезвел. Пора было выбираться отсюда домой.

«Логан» летел по ночному шоссе, а Игнатьев за рулем боролся со сном. Усталость наваливалась, придавливала к сиденью, туманом застилала глаза. Все-таки вторая бессонная ночь да огромное количество выпитой водки. Свет встречных фар двоился и троился. При приближении встречных машин Игнатьев сбрасывал скорость до шестидесяти километров в час, а потом снова набирал. Впереди показался хорошо освещенный участок шоссе, горбы стоявших вдоль обочины многотонных фур. Пункт ГИБДД, понял майор.

Он сбавил скорость. Лейтенант около двухэтажного белого строения со светящимися буквами на крыше вышел к дороге и поднял жезл, давая команду остановиться. Игнатьев нахмурился, но свернул к обочине и на ходу опустил стекло своего окна. Он этого лейтенанта знал, и эту смену тоже.

— Чего тебе? — раздраженно спросил Игнатьев, когда лейтенант обогнул его машину и подошел к дверце.

— Здравия желаю, товарищ майор, — без улыбки приветствовал его лейтенант и замолчал, поигрывая своим полосатым жезлом.

— Ну, здорово! — поторопил его Игнатьев. — Чего хотел-то?

— Тут насчет вас телефонограмма пришла, — лейтенант перешел на доверительный тон и облокотился на дверцу машины.

— Что я машину угнал? Или губернатора застрелил? — мрачно пошутил Игнатьев.

— Ну-у… не то чтобы так уж конкретно, — усмехнулся лейтенант. — Приказано при вашем появлении за рулем в состоянии алкогольного опьянения задержать вас, машину изъять. О чем составить рапорт по соответствующей форме.