Читать книгу "Пылающий лед - Виктор Точинов"

Алька заговорил быстро – перекуры у деда недолгие, – но уверенно и убедительно:

– Я ведь тоже здесь засиживаться не собираюсь, и так в лесу тоскливо, а без тебя вообще… Только не в Москву надо. На север, к Станции. Я карту смотрел, высчитывал – за месяц дойти можно. Они всех пускают, пусть не сразу, но я согласный хоть месяц, хоть два, хоть три в фильтре ждать…

– Пускают – и что?

– Дорога там, туннель к другой планете… Новый мир, представляешь? Ни радиации, ни голода, все по-другому…

– Слышала я эту сказку, Аленький. Не бывает так. К другим звездам долго лететь надо, а так, чтобы в коридор на одной планете войти, на другой выйти, – не бывает.

– А если бывает? А если так и есть? Недаром вся планета наша на дыбы встала, когда тот коридор пробивали. Да и люди ведь идут туда и идут вдоль магнитки, назад не возвращаются…

– Новый мир… – произнесла Настена мечтательно.

А продолжила совсем иным тоном:

– Только если и вправду не сказка – люди-то туда идут прежние. Озверевшие. Кто-то, как здесь, с нуля начинать будет, зимой с голода пухнуть, а кто-то их обирать тут же пристроится, грабить да насиловать…

– Хуже, чем здесь, не будет, – заявил Алька убежденно. – И так, как здесь, не будет. Если нефти в достатке, если почвы не истощенные – наладится все помаленьку. Не такие люди уж звери из себя, просто жизнь собачья. Даже «благородие» сегодняшний, может быть, человеком бы стал, если б мог иначе на жизнь нормальную заработать…

Он услышал голос деда Матвея, окликавшего их по именам – хватит, дескать, любезничать, пора за работу, – но не обратил внимания, надо было спросить самое главное. И получить ответ.

– Пойдешь со мной на север?

«Со мной» он выделил голосом.

– С тобой?

Настена улыбнулась, помедлила с ответом, у Альки все сжалось внутри, сейчас она скажет, какой он глупый мальчишка, или что-то другое, утешительное, чтоб не так обидно прозвучал отказ. Наверное, надо было спрашивать совсем иначе, надо было что-то сказать про свои чувства к ней, но он не умел, хотел и не получилось, и теперь…

Ответить она не успела. Со стороны делянки послышался крик. Истошный крик, страшный. Кричала Анжела, без слов, вопила на одной ноте.

Алька бросился туда, обогнул угол фундамента – и застыл столбом, чуть не упершись грудью в дуло «дыродела». Настена врезалась на бегу в Алькину спину.

– Ну, с воскрешением тебя, Анастасия Гнедых, – весело произнес «благородие», сделав пару шагов назад. – А ты симпатичная и бойкая, для трехдневной-то покойницы.

Пулеметчик стоял здесь же, держа у пояса свою машинку, готовую к стрельбе. Скалился мерзко и похотливо.

– Не подвело чутье старого пса, не подвело… – продолжал «благородие». – Похлебали ушицы у Ибрагимки, да и вернулись, – а тут ты, молодая и красивая. Придется на лошадке прокатиться с нами, красавица. А потом проезд отработать со всем прилежанием…

Алька бросился на него, метя в глаза растопыренными пальцами. Он не рассчитывал на победу, «благородие» был крупнее и сильнее, и даже без оружия и без помощи пулеметчика имел бы куда больше шансов. Но слишком уж неожиданно все рухнуло и рассыпалось, вся жизнь, все планы, и осталась лишь надежда – крохотная, маленькая, тень и призрак надежды: пока его будут убивать, Настена каким-то чудом успеет ускользнуть, скрыться в лесу…

Выстрел он не услышал. Мир полыхнул багровой вспышкой, раскололся на тысячу огненных кусков и исчез.

9. Мир без названия

Монстр напоминал громадного сухопутного осьминога, но напоминал лишь своим бесформенным студенистым телом и наличием щупальцев. Любое головоногое существо: хоть осьминог, хоть кальмар, да хоть и сам Великий Кракен – вне родной стихии окажется беспомощным, и победит его не враг, а собственный вес и отсутствие скелета.

Эта же буро-зеленая тварь передвигалась по суше очень быстро. Не переставляла ног, которых у нее не было, не ползла, не подтягивала себя щупальцами. Она скользила, наподобие быстро скользящей по стеклу капельки ртути.

Несколько мгновений – и псевдоосьминог оказался около подъемного моста замка. Штурм начался немедленно, без разведки, без предварительного нащупывания слабых мест в обороне. Огромная масса заполнила ров, ударилась о поднятый мост, стоящий вертикально и прикрывающий ворота. Щупальца атаковали разом со всех направлений: упругими живыми таранами били в стены, тянулись к бойницам, нависали над зубцами стен и рушились вниз.

На концах одних щупальцев распахнулись зубастые пасти, остервенело грызущие камень, железо и дерево. Другие истончались, их игольно-острые кончики втыкались, ввинчивались в малейшие трещинки и щелочки, просачивались внутрь замка, словно вода, проходящая через невидимые глазу отверстия в запруде. Часть щупальцев ушла в землю, подобно корням дерева, но и там, в глубине, продолжалась разрушительная работа: земля содрогалась, и дрожь ее передавалась стенам и башням.

Замок отбивался отчаянно. Огненные струи вырывались из бойниц надвратной башни и не просто обжигали – испепеляли, превращали в ничто атакующие щупальца, но тварь мгновенно отращивала новые. Оборону затрудняли последствия другого, недавнего штурма: пробитые в нескольких местах стены были наспех залатаны деревом, две угловые башни – почерневшие и выгоревшие внутри – никак не участвовали в отражении нового приступа.

Одна из двух толстенных цепей, удерживающих подъемный мост, не выдержала и лопнула, – он накренился, перекосился. Чудовище усилило натиск. Казалось, еще несколько титанических усилий, – и мост рухнет, открыв путь к решетке, способной защитить от людей, но никак не от щупальцев, проникающих в любые отверстия.

В этот момент обороняющиеся перешли в контратаку. У подножия надвратной башни распахнулся хорошо замаскированный порт-батард, и наружу хлынул поток стремительных существ – напоминали они гигантских сороконожек или сколопендр, откованных из серебрящейся стали. Гигантами существа казались лишь в сравнении с обычными представителями своего семейства: вытянувшись вертикально, серебристая сколопендра дотянулась бы человеку как раз до горла. На фоне исполинского монстра размеры многоногих тварей выглядели ничтожными, но их количество и неукротимая ярость по меньшей мере уравнивали силы.

Многие сколопендры подвернулись под сокрушительные удары щупальцев и отлетели, искореженные и раздавленные. Многих спалили огненные струи. Но извергаемый замком сверкающий поток не слабел, твари вцеплялись, вгрызались в колоссальную тушу, в щупальца, терзали, отрывали куски плоти. Черная кровь псевдоспрута хлестала из многочисленных ран, но он, ни на что не обращая внимания, делал свое дело.

Лопнула вторая цепь, тяжеленный мост рухнул – не с грохотом, как должен бы рухнуть, но с сырым шлепком, – слишком много плоти, переплетенной в яростной схватке, оказалось на пути падения.

Защитники замка усилили натиск. Огненные струи били теперь без перерыва, сплошным потоком. С вершины донжона ударила в тело монстра ветвистая синяя молния, – и он, похоже, впервые в этой схватке получил удар если на смертельный, то достаточно чувствительный: бесформенная туша скорчилась в конвульсиях, щупальца хаотично заметались в воздухе…