Читать книгу "Руки вверх, генерал! - Алексей Макеев"

– Когда меня так вежливо просят, я не могу отказать, – ответила Мария. – Актрису звали Виктория Преображенская. Хорошая театральная фамилия – представляешь, как она смотрелась бы на афишах?

– Не имя красит человека, – ошеломленно пробормотал Гуров. Он почувствовал, как по спине у него побежали мурашки. – А ты точно знаешь, что ее звали Викторией?

Мария уставилась на него как на привидение и сказала:

– С тобой все в порядке, Гуров?

– Ну, более-менее, – ответил Гуров. – А что такое?

– Во-первых, ты проехал мимо дома. А во-вторых, ты всерьез уверен, что я могу путать имена тех, с кем я работала? Мне кажется, я еще не настолько стара. И память у меня, кстати, тоже профессиональная!

– Это верно, я как-то сразу не сообразил, – смущенно сказал Гуров, сдавая автомобиль задом к дому, который он действительно сгоряча проехал. – Но я должен быть уверен на сто процентов, понимаешь?

– Можешь считать, что свои сто процентов ты получил! – твердо сказала Мария. – И если не возражаешь, давай продолжим этот разговор дома, пока ты не врезался куда-нибудь или не бросил по рассеянности спичку в бензобак. Ты как-то странно выглядишь.

Гуров наконец благополучно затормозил напротив собственного подъезда и с облегчением заглушил мотор.

– Ты преувеличиваешь, – устало сказал он. – Я действительно немного не в своей тарелке. Но бросать спички в бензобак! Такое могла придумать только актриса. Во-первых, ты знаешь, как редко я курю, а во-вторых, я пользуюсь в таких случаях зажигалкой. И вообще, как можно бросить спичку в бензобак?! Это абсурд!

– Тебя так расстроила эта спичка? – сочувственно проговорила Мария. – Ну что ж, беру спичку обратно. Просто я намеренно сгустила краски, чтобы ты полностью сосредоточился на управлении автомобилем. В итоге ты блестяще с этим справился. Теперь, когда машина остановилась, можешь делать и говорить что угодно – теперь не страшно.

Гуров хмыкнул, выбрался из автомобиля, обошел его и открыл дверцу перед Марией.

– Прошу! – шутливо поклонился он. – Если ты проявишь немного терпения, я захвачу букеты и даже смогу усыпать твой путь розами.

– Не надо, – в тон ему сказала Мария. – Соседи потом будут жаловаться, что мы мусорим на лестничной клетке. Пусть осыпаются дома. Обожаю аромат роз…

– А твоя Виктория, кажется, обожала запах фруктов? – спросил Гуров, когда они с Марией поднимались по лестнице. – Я имею в виду парфюмерию.

– Фруктов? – переспросила Мария. – Гм, откровенно говоря, ты поставил меня в тупик. Наверное, я слишком мало обращала на нее внимания – эта деталь ее личной жизни от меня точно ускользнула. А это так важно?

– Нет, наверное, – сказал Гуров. – Гораздо важнее, могла ли знать Виктория Преображенская о моем существовании, моей профессии и о моем служебном телефоне?

– Гуров, ты меня все больше интригуешь, – заметила Мария. – Фигура этой актрисы вырастает в моем воображении до олимпийских размеров. Любопытно, что эта парочка могла такого сделать, чтобы так заинтересовать прославленного сыщика?.. Оба казались мне довольно заурядными экземплярами.

– Но ты же говорила, что не знала генерала близко, – напомнил Гуров.

– Разве обязательно нужно знать человека, чтобы предположить его заурядность? – возразила Мария. – Хотя, наверное, ты прав – здесь я погорячилась. Но мне правда самым ярким в этом человеке показался его мундир. Он встречал иногда свою избранницу возле театра, но я ни разу не видела его на спектаклях. По-моему, эстетическое чувство в нем было убито уже в детстве. Типичный солдафон.

– Ну, теперь, когда ты наголову разбила генерала, – посмеиваясь, сказал Гуров, – попробуй все-таки ответить на мои вопросы.

– Сию минуту, только отопру дверь, – сказала Мария, останавливаясь и разыскивая в сумочке ключи от квартиры.

Гуров, прижав к животу букеты, покорно ждал, наслаждаясь цветочными ароматами. Влажный розовый бутон упирался ему в самый нос.

Мария открыла дверь и, сбрасывая на ходу туфли, сразу пошла к зеркалу, занимавшему чуть ли не половину прихожей.

– Итак, отвечаю по порядку, – сказала она, глядя на свое отражение. – Боже, как страшно я выгляжу!.. Цветы пока положи в ванну – надо еще освободить вазы от увядших, интересно, почему никто не сделал этого раньше?.. Значит, так – о тебе Преображенская несомненно знала. Как-никак, а твоя жена – ведущая актриса. О личной жизни ведущей актрисы все всё знают – это закон. Это, кстати, и ответ на второй вопрос – чем ты занимаешься, она наверняка знала.

– Остается телефон, – сказал Гуров и пошел в ванную.

Когда он налегке вернулся, Мария усталыми движениями расчесывала перед зеркалом волосы. Он слегка обнял ее за талию и потерся щекой о тяжелые темные пряди.

– Пахнет табаком, – удивленно сказал он. – Твои волосы… Или у меня что-то с обонянием?

– Господи, что тут удивительного! – сказала Мария. – У нас в театре никто сигареты изо рта не выпускает. Зайди в любую комнату – там дымят! Ты разве не заметил?

– Черта с два там у вас что-нибудь поймешь, – признался Гуров. – У меня такое впечатление, что у вас там вообще дым коромыслом постоянно. Как будто пожар перманентный.

– Это священный огонь искусства, – улыбнулась Мария и, обернувшись к мужу, сказала: – А вот насчет телефона точного ответа у меня нет. Но, думаю, если у этой девочки была возможность порыться в моей гримерной, то она вполне могла списать номер твоего служебного телефона.

– Разве у вас принято рыться в чужих гримерных? – удивился Гуров.

– В цивилизованном обществе не принято убивать женщин, – парировала Мария. – Но, кажется, ты говорил вчера о каком-то «сезонном убийце»?

– В цивилизованном обществе, если быть точным, вообще не принято убивать, – сказал Гуров. – Но я в последнее время все больше начинаю сомневаться в наличии у нас цивилизованного общества.

– А театр – это еще хуже! – убежденно заявила Мария. – Кстати, по-моему, не так давно я опять видела Преображенскую за кулисами. Тогда я подумала, что обозналась, но теперь мне кажется, что это все-таки была она. Так что в принципе ничего удивительного, если Виктория сумела раздобыть твой номер телефона. Надеюсь, он не является государственной тайной?

– Не является, – успокоил ее Гуров.

– Тогда я пойду приму душ, – объявила Мария. – А ты пока приготовь поесть – что-нибудь легкое. Может быть, сыр и немного салата… А у меня припрятана бутылочка настоящего «Киндзмараули». Пожалуй, мы можем устроить сегодня небольшой праздник, как ты думаешь?

– Мы можем даже устроить большой, – сказал Гуров. – Как театр!

– Ах, ни слова больше о театре! – сказала Мария и удалилась в ванную.

Гуров готовил ужин, слушал, как плещется жена в душе, и думал о том, как он покажет Марии фотографию убитой. Разумеется, он сделает это после ужина – хотя и тогда настроение у Марии будет безнадежно испорчено. Особенно если на снимке действительно окажется Виктория Преображенская. Фотографии, сделанные на месте убийства, вообще не способны доставить радость нормальному человеку, а если это к тому же фотографии твоего знакомого…