Читать книгу "Ловушка для дураков - Татьяна Моспан"

Очнулась от того, что один из троицы пытался затолкнуть ей в рот свой огромный член. Элку затошнило.

— Бери, сука, а то жизни не рада будешь, шкуру попорчу. Волосатое чудовище уперлось в плотно сжатые губы. — Это тебе не стариков лизать, ну! — Прикрикнули на нее, и она подчинилась.

Они, меняясь, поочередно насиловали ее. Иногда это делали сразу двое, а третий, пристроившись сбоку, лапал грудь. В нее опять вливали водку, и она глотала, глотала все, что ей приносили, потеряв счет времени. Замутненное крепким алкоголем сознание слабо реагировало на происходящее.

Все было мерзко, ее превратили в животное и трепали, как тряпичную куклу, пока не раздался приказ:

— Все, хорош!

— Шеф, еще разок, только во вкус вошел. Класс… — захлебнулся слюной один из парней, особенно активно насилующий Элку.

Гаденько улыбаясь, он щипал ее за соски, чтобы активнее сосала его. Двое других, удовлетворенные, наблюдали за сценой издали.

— Нормалек, — взвизгнул один из них, причмокнув языком. Посмотришь, и еще захочется.

— Заканчивайте, я сказал, — повторил вожак, и Элка закашляла, захлебнувшись липкой спермой.

Ей швырнули узел с одеждой.

— Вставай, раскорячилась тут, отодрали, и будет, хорошенького помаленьку.

— На сегодня прием окончен, — гоготал при виде ее унижения, мерзко улыбаясь, один из насильников.

Она не помнит, как одевалась под гогот парней, как шла вверх по каким-то ступенькам, с трудом переставляя ноги. Она не могла сдвинуть их вместе — казалось, внутри до сих пор торчало огромное, как бревно, инородное тело.

Хлопнула дверь, и Элка очутилась на улице. Свежий воздух немного оживил ее, и измученная женщина подняла голову.

Она стояла в незнакомом переулке напротив светло-бирюзового здания с колоннами, окруженного красивой чугунной решеткой.

По ту сторону ограды она увидела человека, которого хорошо знала раньше.

Юрий Петрович Яковлев. Он, не мигая, смотрел на нетвердо стоящую на ногах женщину, и в глазах его была издевка.

Элка поняла, что он знает обо всем, что с ней произошло. Она замычала от бессилья и, сгорбившись, поплелась прочь.

Вот о чем вспомнил сейчас Яковлев. И сразу же подумал о кассете, запрятанной в тайник. Он старательно запечатлел сцены в подвале, иногда просматривал их, как захватывающий порнографический фильм. Это горячило кровь и проносило удовлетворение. Пусть его считают кем угодно: извращенцем, негодяем. Он знал, что отомстит этой сучке, накажет ее. И отомстил, как мог. Верно говорят, что месть сладка, а уж хлеще того, что он сотворил с Элкой, и быть не может.

Яковлев помрачнел. Сладка-то сладка, да узнает обо всем Артем, в единый миг яйца открутит, а то и еще чего похуже. Затея с депутатством казалась сейчас Юрию Петровичу ненужным и опасным мероприятием. Сердце заныло в предчувствие беды.

Глава 5

А Беглов, отъехав от казино в своем роскошном «мерседесе», задумался. Что-то не сильно обрадовался Петрович хорошей перспективе, не в ту сторону загрустил.

Гребень и Вадим-самбист, видя, что хозяин молчит, тоже не открывали рта.

— Завтра свяжешься с Тихарем, — повернувшись к Гребню, заговорил Артем, — привезешь его ко мне.

Он опять замолчал, погрузившись в свои мысли.

Алексей Иванович Тихарев, старый вор в законе Леха Тихарь, вместе с Михаилом Болтневым, который был известен под кличкой Болт, держали воровской общак.

Болт вторую неделю медленно умирал в городской больнице. Последние дни находился без сознания. При таком раскладе разговор с Тихарем был неизбежен.

Артем, оттягивая этот момент насколько возможно, понимал, что ждать больше нельзя. При этой мысли в его груди шевельнулось что-то, похожее на сожаление. Считалось, что таких чувств он испытывать не должен. Ни привязанности, ни любви, ни жалости, потому что он — вор в законе.

И все же этот разговор он отложил бы еще на некоторое время, будь у него такая возможность.

Тихарь — патриарх в воровской иерархии, старый законник, чтущий воровские правила. Он с самим Крестом начинал, когда еще совсем пацаном был, а про того в их среде ходили легенды. Крест кого попало в дело не возьмет. В свое время от Тихаря многое зависело, он помог Артему получить статус вора в законе. Такие вещи не забываются. Они встретились на воле, когда Артем сколачивал свою команду. Тихарь, признавая напор, силу молодого вора, согласился быть на вторых ролях. Он вместе с Болтом стал держателем котла — общей кассы.

В новых кланах порядки были другие, но Беглов придерживался старых традиций. Он уважал Тихаря и верил в него, как в талисман: пока тот рядом, ему ничего не грозит. Вор старой закалки, ему все на свете доверить можно. Не сдаст. Пока жив.

Артем вздохнул. Вот именно — пока жив. Тихарь умный, сам все понимать должен. Болт одной ногой в могиле, а Тихарь стар и болен. Случись что… Надо, надо менять хранителя общака или хотя бы подстраховаться на всякий случай. Тихарь на него за это обиды держать не должен.

Артем мрачно смотрел на огни, несущиеся навстречу «мерседесу». Болт тоже помирать не собирался, а вон как получилось.

Серые глаза Артема приобрели стальной оттенок. Завтра вопрос с казной надо решать. Поговорит по-хорошему, уважительно. Называть никого не будет, пусть Тихарь сам замену предложит, чтобы без обиды все.

Приняв решение, Артем расслабленно откинул голову на высокую спинку сиденья. Мысли потекли совсем в другом направлении.

Лера, Валерия…

Перед глазами предстала миловидная молодая женщина с копной каштановых волос, с большой для ее тоненькой фигуры грудью и недоверчивыми карими глазами, — такой он ее увидел впервые полгода назад. И голос: чуть хрипловатый, душевный, сильный голос, который очаровывал, творил чудеса.

Когда Валерия пела, ее лицо преображалось, она превращалась в настоящую красавицу. Огромные карие глаза оживали, как будто оттаивали, они заглядывали в самую душу. Эта маленькая женщина не просто пела, она выкладывалась, жила в своих песнях. Ее голос затрагивал такие струны внутри человека, о которых тот и сам давно перестал подозревать, живя однодневными заботами: день прошел, и ладно. Самый циничный, грубый мужик, привыкший все измерять на торгашеский аршин, отрешался на мгновенье от самых неотложных дел и чувствовал, что есть на свете и еще что-то ценное, кроме денег, чего ни купить, ни украсть нельзя.

Артем просидел некоторое время, прикрыв глаза. Валерия была для него как отдых, как награда, и он никому ее не отдаст. Но сейчас Валерия была далеко, а дела, каждодневные, цепляющиеся одно за другое, вот они — рядом. И отмахнуться от них нельзя.

Он усмехнулся. Ему удалось создать сильную команду, но его участие требовалось постоянно. Принять решение, быстро сориентироваться, не дать другим обойти себя. Силой, угрозой, хитростью — как угодно. Иногда приходилось применять физическую расправу. Если почивать на лаврах, то рано или поздно отыщутся те, кто сильнее. У авторитетов жизнь короткая, корона упадет — и хана. А он, пахан, свое место уступать никому не собирается.