Читать книгу "Большая книга ужасов 2014 - Елена Усачева"

Груша демонстративно уселась на полу коридора.

— Садись и ты, — кивнул я Баркову. — Скоро будем купаться.

Барков потер лоб.

Корабль дрогнул сильнее.

— А если мы не на Заре? — тихо спросил Барков.

— В каком смысле? — тут же насторожилась Груша.

— Ну… я не знаю… А вдруг… и навигационный контур дал сбой?

Груша выразительно постучала кулаком по полу. А потом себе по голове. Звук, кстати, получился вполне идентичный.

— А если это все-таки… другая планета? — продолжал сомневаться Барков.

— Корабль шел на Зарю? — подбоченилась Груша.

— На Зарю, — хором ответили мы.

— Тогда он и пришел на Зарю. И никакой дезинфекции не будет. Протокол дезинфекции введен для планет неземных классов…

Корабль замер.

— Я же говорила, — усмехнулась Груша. — Встали на грунт. Теперь я вами займусь, мои тушканчики…

Груша неловко поднялась на ноги и двинула в сторону трюма. Совершенно неожиданно перед ней вспучилась прозрачная, похожая на чуть выпуклую линзу переборка. Груша оторопело остановилась перед ней, затем дотронулась пальцем, развернулась и поперла на Баркова.

Мы тоже поднялись с пола.

— Где мы?! — Груша сжала кулаки.

— Я… я… не знаю… я только предположил… может, на самом деле сбой в автоматике…

— Да какая разница? — взвизгнула Груша. — Ты все испортил! Корабль нас не видит! Сейчас запустится дезинфекция!

— А что такое «термит»? — поинтересовался я.

— Дезинфекция!

— Что такое «термит»? — повторил я.

— «Термит» — это кислота, только газообразная. Она вступает в соединение с белком…

— Короче!

— Она переваривает белковые формы. За несколько секунд. Лучший дезинфектор! Ничего не остается, даже зубов.

Быть переваренным заживо мне совершенно не хотелось.

— Я говорил, что зря… — промямлил Барков.

Появился какой-то неприятный звук. Чавк. Чавк. Чавк.

— Отделяются отсеки… — потерянно сказала Груша. — Все…

Она кинулась по коридору в противоположную сторону. И тут же перед ней выросла другая переборка, Груша врезалась в нее, ее откинуло обратно, как войлочный мячик.

— Опоздали! — прошептала Груша. — Все…

Она встала на корточки и выстрелилась с позиции низкого старта. Влупилась в линзу со всей своей восьмидесятикилограммовой мочи. Линза даже не прогнулась. Еще бы! Переборки ставят не для того, чтобы их можно было вот так просто, могучим плечом с разбега, вышибить.

Груша оплывала по линзе. Щупала ее руками, будто перед ней была не переборка, а случайно найденное свежее яйцо динозавра.

— Отойди в сторону, — неожиданно спокойно сказал Барков.

— Не хочу! Не хочу отходить!

С Грушей вроде как истерика приключилась, она никак не хотела отпустить своего динозавра.

— Отойди, — попросил Барков еще раз.

Я поглядел направо, потом налево. Мы находились в отсеке коридора длиной, наверное, метров в десять. По обеим сторонам линзы. Выхода нет. Скоро польется «термит». Не знаю, но я почему-то никакого особого страха не чувствовал, так, только слегка. Мне все казалось, что это не по-настоящему.

— Мама… — завыла вдруг Груша. — Мамочка…

И тут случилась странная штука. Барков как-то преобразился. Он подскочил к могучей Груше, как-то умудрился схватить ее за шиворот и отбросить в сторону. Затем скинул рюкзак, присел над ним, расшнуровал горловину и сунул руку внутрь.

Через секунду он достал из рюкзака что-то похожее на пистолет-парализатор, какими пользовалась карантинная служба, только больше раза в два. Что-то черное, как эбен, и такое же полированное. Необычное. Очень необычное! Мне показалось, что «пистолет» даже как-то излишне темен, будто он собирает в себя свет. Во всяком случае, бликов он не отбрасывал. Видимо, оружие какое-то… Хотя я в оружии не очень хорошо разбираюсь и парализаторы только в кино видел, ими давно уже никто не пользуется.

Барков поднял пистолет, сдвинул у него что-то сбоку. Даже со стороны было видно, какой тот предмет тяжелый и неудобный. И он совсем Баркову не шел.

— Это что? — спросила Груша.

— Отвернитесь! — крикнул Барков.

Я отвернуться не успел. Из пистолета вылетел яркий желтый разряд, противно свистнул выжженный воздух, переборка разлетелась в блестящую пыль, пыль повисла в воздухе медленными каплями.

Груша ошалело смотрела на Баркова.

— Откуда у тебя…

— Потом! — крикнул Барков. — Бежим!

Он первым продрался через висящие капли, быстро пошагал дальше по коридору. Я подтолкнул Грушу, она поднялась и поторопилась за Барковым. Я тоже не отставал. Капли стекла оказались довольно горячими.

Барков остановился перед следующей переборкой, выстрелил.

Я оглянулся. Переборка за нами медленно восстанавливалась, капли стягивались к центру, медленно срастались в стекло.

— Откуда у тебя оружие? — спросила Груша. — Что вообще за пистолет такой?

Она уже приходила в себя и снова начинала командовать. Барков не ответил, побежал дальше. Так мы и пробирались — прожигая себе дорогу.

Где-то на восьмой переборке корабль начал крениться, меня повело в сторону, я запутался в ногах, и на меня тут же свалилась Груша. Груша была твердая и тяжелая. Она не только на меня свалилась, она по мне еще и проехалась. Так, слегка, всего пару костей раздавила.

— Вставайте! — завопил Барков. — Вставайте скорей!

Груша поспешила подняться, надавив коленом мне на живот. Ничего, скромная девушка, кишки мне потом пластиковые вставят, новые. У Гучковской кевларовое сердце, у меня будут пластиковые кишки. Возможно, я тоже стану старшим педагогом…

Над головой снова полыхнуло.

— Все, мы в трюме, — сообщил Барков.

Трюм был освещен. По стенам мигали лампы выгрузки, а сам терминал переливался просто как новогодняя елка. Черный ящик висел в воздухе над погрузочной рамкой.

— Видимо, мы покинем корабль верхом на этом ящике! — Груша указала пальцем. — Тимоня будет рулить, я буду за капитана…

Барков снова снял рюкзак, опустился на колени, положил рядом пистолет. Палуба подрагивала, и пистолет подпрыгивал по ней с металлическим звуком. Я наклонился и поднял его — ну, чтобы он куда-нибудь не укатился.

Барков исследовал глубины рюкзака.

Корабль шарахнуло в другую сторону, меня швырнуло на Грушу, я об нее стукнулся. Стало больно, я скорчился и случайно нажал на курок.