Читать книгу "Б.Р.Е.Н.Д. Повод для убийства - Лидия Орлова"

Вторая тема казалась более локальной. Столичная мода, любые столичные вкусы складывались в рамках официальных ограничений. Непозволительно было отставать от времени из-за опасности прослыть ретроградом. Но рискованно было и опережать время, потому что в этом случае ты мог произвести впечатление человека легкомысленного, излишне озабоченного своей внешностью и не способного на значительное, стоящее дело. Кирсанова приводила интересные примеры, сравнивая петербургское и московское отношение к модным веяниям. Так, она процитировала безымянного корреспондента журнала «Мода»: «Петербург наблюдает большое приличие в своей одежде, не любит пестрых цветов и никаких резких и дерзких отступлений от моды; зато Москва требует, чтобы во всей форме была мода: если талия длинная, то она опускает ее еще длиннее, если отвороты фрака велики, то у ней, как сарайные двери». Удивительно точно! Даже и для нашего времени… Именно в северной столице постепенно сложилась особая питерская стильность, сформировался сдержанный, но безупречный питерский вкус, который отдавал предпочтение вещам дорогим, неброским, но совершенным во всех отношениях…

Игорь верил, что ему удастся уговорить музейщиков одновременно с дефиле провести выставку исторического костюма. И если получится, показать работы лучших питерских мастеров прошлого. Он заранее представлял себе, как замечательно будут смотреться на стендах драгоценные вечерние платья Августа Лазаревича Бризака, личного портного императрицы Александры Федоровны (а какие портреты могут украсить выставку!), он хотел продемонстрировать и мундирные платья Ольги Николаевны Бульбенковой, которая одевала придворных дам соответственно принятому этикету. Его крайне интересовали костюмы, сшитые в мастерской Чернышева, а также туалеты, которые создавала Анна Гиндус, ученица самой Жанны Пакен… Как истинный оптимист, Игорь надеялся обнаружить и продемонстрировать некую преемственность традиций в развитии питерской столичной моды и тем, что создают современные – теперь уже «провинциальные»! – питерские модельеры, получившие наконец полную свободу экспериментировать и в костюме, и в самом модном бизнесе. Марина мало верила в эту затею. Ей казалось, что за семьдесят лет борьбы с модой не могли устоять былые традиции, и Игорю не удастся обнаружить хоть какие-нибудь следы когда-то знаменитого «невского шика» и провести желаемые параллели с достижениями сегодняшних модельеров. Да и сами эти достижения Марина считала более чем скромными. Правда, были и исключения. Марина высоко ценила работы Татьяны Парфеновой, которая традиционно представляла свои коллекции московской публике, и, надо сказать, с неизменным успехом… Сомневалась Марина и в том, что музеи поддержат инициативу Игоря. Они и сами периодически устраивали выставки исторического костюма – в рамках своих долговременных научных исследований, зачем им поддерживать чужую идею? Кроме того, хранители древностей старались не подвергать риску и без того чрезвычайно хрупкие экспонаты. Хотя кто знает? Игорь умел убеждать и обычно добивался своего…

Несмотря на сомнения, Марина все же надеялась, что шоу Игоря и выставка состоятся, и ее журнал «Воздух времени» станет главным информационным спонсором этого уникального события. Она собиралась выпустить специальное приложение и уже попросила Раису Кирсанову подумать над текстом о том, в какой степени и как мода и в далекие времена формировала быт и сам стиль повседневной жизни общества. Марина считала, что именно мода предложила человечеству универсальный язык общения, язык, не нуждающийся в переводе, а это – в свою очередь – обеспечило моде непреходящую популярность и огромную силу влияния. Марину чрезвычайно интересовали социальные и психологические аспекты моды, все то, что заставляет людей с восторгом подчиняться новым стандартам жизни и увлекаться тем, что на самом деле не имеет никакого практического смысла. Какая, скажем, разница – узкие брюки или широкие? Что это меняет в жизни? Да ничего! Только мода придает всему этому какой-никакой смысл, убеждая обывателя в том, что любое новое непременно лучше еще вчера любимого «старого».

Игорь пока не звонил. Это слегка тревожило Марину, но она знала: плохие новости сами находят тебя.

– Марина Петровна, вас спрашивают из милиции, – в кабинет заглянула секретарша Леночка. – Соединить?

– Из милиции? – Марину поразило это сообщение. – Странно… Что ж, соедините…

– Это ваш участковый, – представился звонивший.

Он, как и в то трагическое утро, был человеком без имени-отчества. «Но участковый – это даже не фамилия! – возмутилась Марина. – Что за манера вести разговор…»

– Простите, – сказала она. – Вы не могли бы представиться…

– Нет проблем! – охотно отозвался собеседник. – Лейтенант Гаврилин…

– Слушаю вас, лейтенант Гаврилин, – вздохнув, ответила Марина.

– Я просил бы вас зайти в отделение милиции, чтобы подписать официальный протокол об обнаружении тела Ершова… Вы у нас – главный свидетель…

– Спасибо за честь, – раздраженно ответила Марина. – Но, надеюсь, я не единственный свидетель?

– Единственный! А потому – бесценный… – обрадовал Марину лейтенант Гаврилин.

– Значит, плохи ваши дела, – заключила Марина.

– Да как сказать, – не согласился участковый. – Может, оно и к лучшему…

– Что – к лучшему? – удивилась Марина. – Без свидетелей вы никогда не раскроете дело!

– Не пойму, почему это так вас волнует? – Гаврилин говорил теперь резко, с плохо скрываемым недовольством. – Вы что, хорошо знали убитого? У вас были с ним личные отношения?

– Должна вас разочаровать, лейтенант, – Марина поняла, что надо как-то завершать разговор, иначе из главного свидетеля она вот-вот превратится в главного подозреваемого. – У меня не было никаких отношений с нашим дворником. А вся эта ситуация волнует меня по вполне очевидной причине – наш двор стал опасным. Я поздно возвращаюсь с работы…

– Хорошо, – примирительно согласился участковый.

За безопасность отвечал он, хотя эта ответственность и была достаточно формальной. Как может один человек обеспечить безопасность тысяч человек, живущих на территории его участка, на его «земле», как привыкли называть подопечную территорию милиционеры? Да никак…

– Буду ждать вас завтра, с утра… – добавил Гаврилин.

– Как я вас найду?

Он назвал Марине номер своего кабинета.

Гаврилин уже повесил трубку, когда Марина наконец сообразила: участковые не ведут расследований! С какой стати он вызывает ее к себе? «Ладно, – решила она. – Вот завтра все и выясню…»

Глава 12

Марина так увлеклась правкой материалов, что едва не опоздала на презентацию в «Националь». Широко известный мужской журнал «Повеса», который в самом начале реформ появился на российском рынке, сменил хозяев. Новые владельцы решили громогласно заявить об удачной, как они считали, сделке и по этому поводу пригласили коллег из лакированных и более скромных изданий на пресс-конференцию и банкет.

Марина покупала мужские журналы и внимательно читала их. Ее интересовало подчеркнуто мужское отношение к жизни, тот стиль повседневного бытия, который они продвигали. И хотя своих читателей – читателей журнала «Воздух времени» – она не делила по половому признаку, особенно когда речь шла об общечеловеческих ценностях, она все же считала, что там, где речь идет о сексуальных проблемах, нужна определенность и точный адрес. Поэтому журнал, который она редактировала, нельзя было назвать «бесполым». Марина умудрялась соблюсти своеобразный баланс интересов, разделив все проблемы на общечеловеческие, чисто мужские и исключительно женские. В отличие от ее журнала, «Повеса» рассматривал все проблемы, все житейские ситуации с точки зрения агрессивного и сексуально озабоченного мужчины. Он предлагал своеобразный стиль жизни, стиль, который отвечал бы лозунгу «Получи удовольствие!» – от секса, прежде всего, ну и для приличия – от общения, литературы, музыки… Удовлетвори свои самые сокровенные и самые смелые запросы! Жизнь представлялась игрой, причем игрой исключительно мужской, в которой женщины – и деньги! – становились если не целью, то смыслом жизни…