Читать книгу "Пена дней - Борис Виан"

Разноцветные стеклянные шарики катились по тротуару, за нимибежали дети. «Пройдут месяцы, долгие, долгие месяцы, а я все буду целовать васс ненасытной жадностью. Пройдет столько месяцев, сколько дней в году, сколькочасов в году, сколько минут в году, а все не исчерпаются поцелуи, которыми яхочу покрыть ваши руки, ваши волосы, ваши глаза, вашу шею…»

Ему повстречались три маленькие девочки. Они водили хороводи выводили песенку, вписывая поющий треугольник в танцующий круг. «Хлоя, яхотел бы, чтобы ваши груди прижались к моей груди, чтобы мои ладони касалисьвашего трепещущего тела, чтобы ваши руки обхватили мою шею, а ваша благоухающаяголовка уткнулись мне в плечо, я хотел бы вдыхать ваш запах, ощущать вашукожу…»

Небо было голубым, ясным, мороз еще держался, но уже нелютовал, как прежде. На четко очерченных черных деревьях тускнели концы веток —там набухали зеленые почки.

«Когда вас нет рядом, я вижу вас в том платье с серебрянымипуговицами, но когда же это вы в нем были? Не в первую ли встречу? Нет, в деньнашего свидания оно облегало ваше тело под тяжелым и мягким пальто».

Он толкнул дверь и вошел в лавку.

— Мне нужны цветы для Хлои, — сказал он.

— Когда их доставить? — спросила цветочница. Онабыла молодая, хрупкая, с красивыми руками. И очень любила цветы.

— Завтра утром. Ко мне домой также надо отправитьпобольше цветов, чтобы вся наша комната была ими завалена, — лилиями,белыми розами и гладиолусами и еще другими белыми цветами. Но главное, незабудьте большой букет красных роз…

XVII

Братья Демарэ, близнецы, одевались, чтобы отправиться насвадьбу. Их очень часто приглашали в качестве свадебных педералов, потому чтоони выглядели на редкость представительно. Старшего звали Кориолан. У него быличерные вьющиеся волосы, белая нежная кожа, невинный взгляд, прямой нос иголубые глаза, опушенные желтыми ресницами.

Младший по имени Пегас выглядел точно так же, с той лишьразницей, что ресницы его были зелеными, и этого обычно оказывалосьдостаточным, чтобы отличить их друг от друга. Они выбрали карьеру педиков понеобходимости и по склонности, но так как они хорошо зарабатывали, выступая вкачестве свадебных педералов, им уже почти не приходилось работать, и, увы, этопагубное безделье толкало их время от времени в объятия порока. Вот накануне,например, Кориолан побаловался с одной девицей, и теперь Пегас, стоя передтрельяжем и натирая себе чресла спермацетовым кремом «В мужских объятиях»,весьма сурово его отчитывал.

— Нет, ты скажи мне, в котором часу ты вчера пришелдомой? — допытывался Пегас.

— Не помню, — отмахнулся Кориолан. — Оставьменя в покое, занимайся своим делом.

Кориолан выщипывал себе брови с помощью медицинскогопинцета.

— Ты ведешь себя непристойно! — сказалПегас. — Девочка! Если бы только твоя тетя это видела!..

— Подумаешь!.. А ты что, никогда этим не занимался?Нет? — грозно наступал на него Кориолан.

— Скажи, когда? — с некоторой тревогой в голосеспросил Пегас.

Он прекратил себя массировать и сделал несколько приседанийперед зеркалом.

— Ладно, не будем уточнять, — сказалКориолан. — А то сквозь землю провалишься от стыда. Застегни-ка мне лучшеширинку.

У них были брюки особого покроя, с ширинками сзади, которыетрудно застегнуть самому.

— А, вот видишь! — ухмыльнулся Пегас. — Тебенечего сказать!..

— Ну ладно, хватит! — повторил Кориолан. —Чья свадьба сегодня?

— Колен женится на Хлое, — сказал брат с гримасойотвращения.

— Чего это ты? — удивился Кориолан. — Парень,что надо.

— Да, он-то парень, что надо, — подхватил Пегас,не скрывая своего вожделения. — Но она!.. У нее такие круглые груди, чтопросто невозможно вообразить ее мальчишкой!.. Кориолан покраснел.

— А мне она кажется красивой, — пробормоталон. — И мне хочется дотронуться до ее груди… А тебе нет?..

Брат посмотрел на него с недоумением.

— Ну и сволочь же ты! — крикнул он всердцах. — Нет второго такого развратника!.. Кончится тем, что ты женишьсяна женщине!..

XVIII

Надстоятель вышел из тризницы в сопровождении Пьяномаря иСвященка. У всех троих в руках были картонки с украшениями для храма.

— Когда придет грузовик с краскомазами, — сказалон, обернувшись к Священку, — распорядитесь, Жозеф, чтобы заехал прямо валтарь.

Странное дело, но почти всех Священков на свете зовутпочему-то Жозефами.

— Будем красить в желтый? — спросил Жозеф.

— В лиловую полоску, — уточнил Пьяномарь по имениЭмманюэль Жюдо, симпатичный верзила в парчовом облачении с золотой цепью,сиянием своим напоминавшем северное.

— Да, — подтвердил Надстоятель, — ведь наблагословение прибудет сам Архиписк. Пошли, нам надо обрядить хоры.

— А сколько будет музыкантов? — спросил Священок.

— Семь на десять да три, — ответил Пьяномарь.

— И четырнадцать певунчиков, — с гордостью добавилНадстоятель.

Священок аж свистнул: «Фью!»

— А венчаются только двое! — сказал он ипричмокнул с восхищением.

— Да, — сказал Надстоятель. — Вот что значитбыть богатым.

— Народу будет много? — спросил Пьяномарь.

— Очень много, — сказал Священок. — Я возьмукрасную алебарду и красную трость с набалдашником.

— Нет, — сказал Надстоятель. — На этот случайнужна желтая алебарда и лиловая трость, это будет изысканней.

Они остановились под хорами. Надстоятель отыскал в одном изстолпов, подпирающих свод, едва заметную дверцу и отворил ее. Они гуськом сталиподниматься по узкой винтовой лестнице. Сверху сочился слабый свет.

— Тяжело! — сказал Надстоятель.

Священок, подымавшийся последним, поддакнул ему. Пьяномарю,который шел между ними, деться было некуда, ему пришлось согласиться.

— Еще два с половиной витка, — сказал Надстоятель.Наконец они вышли на хоры, расположенные против алтаря на высоте ста метров надцерковным полом, который трудно было разглядеть сквозь туман: облакабеспрепятственно вплывали в храм и огромными хлопьями проносились по среднемунефу.