Читать книгу "Его изумительный поцелуй - Тереза Медейрос"

Должно быть, Эш издал какой-то глубокий гортанный звук, потому что Люк вскинул голову и глаза его тревожно округлились. К счастью, Фарук не заметил состояния Эша. Султан, тоже словно завороженный, во все глаза смотрел на олицетворение женской чувственности, появившееся в дверном проеме на другом конце двора.

Боже милосердный, подумал Эш, увидев выражение ее глаз. Видно, им всем не сносить голов. Но продолжал впитывать в себя этот взгляд, чувствуя, как насыщаются влагой все пересохшие уголки в его сердце.

В ее глазах было все. Все, чего не хватало в его собственной жизни в течение последних девяти лет — влечения, нежности, страсти, желания чего-то большего, чем мимолетное удовлетворение от встречи чужих друг другу людей.

Кларинда стрелой промчалась мимо него и бросилась в открытые объятия султана, весело воскликнув:

— Ах, Фарук, дорогой мой, неужели это правда? Тебя действительно чуть не убили?

Потрясенный Эш застыл на месте, а Фарук, запрокинув голову, громко расхохотался и, подхватив ее на руки, закружил на месте.

— Не бойся! Ножам злоумышленников не отыскать моего сердца, ведь я оставил его на хранение в нежных руках моего маленького английского полевого цветочка.

Когда Фарук снова ставил ее на ноги, Кларинда повернулась в его руках так, чтобы глядеть на Эша. Не снимая руки, по-хозяйски лежавшей на широкой обнаженной груди султана, она высокомерно вздернула подбородок и перестала улыбаться. Взгляд ее стал холодным.

— Если уж речь зашла о злоумышленниках, ваше величество, то не соблаговолите ли сказать мне, что здесь делает он?

Глава 4

«Он приехал за мной», — подумала Кларинда, и ее сердце предательски екнуло от надежды, когда она впервые почти за десять лет встретилась взглядом с Эшли Берком.

В те мрачные дни, которые последовали за тем, как он покинул ее, отправившись на поиски счастья, разыгравшееся воображение старалось утешить ее возмущение, предлагая бесчисленные сценарии их возможной будущей встречи лицом к лицу.

Согласно одному из них, она выходила из позолоченной кареты, запряженной шестеркой белоснежных лошадей, и видела его жалкую, сгорбленную фигуру на обочине дороги, ведущей к городскому дому ее отца в Мейфэре. Милостиво улыбнувшись ему сочувственной улыбкой, она доставала из кошелька фартинг и бросала ему, а потом беспечно перешагивала через его закутанное в тряпье тело и исчезала в доме. Если она была в особенно злобном настроении, то в это время шел снег, и она, проходя мимо него, случайно наступала ему на пальцы.

Согласно другому сценарию, она встречалась с ним лицом к лицу, повернувшись в танце в одном из блестящих лондонских бальных залов. Он страстно глядел на нее, а она как будто пыталась вспомнить, где могла его видеть. «Ах да, я действительно узнала вас! — Она игриво хлопала его по плечу своим веером. — Не тот ли вы гадкий мальчишка, который следил за каждым моим шагом, когда я была девочкой?» Потом она отворачивалась, предлагая руку своему следующему партнеру, а Эш беспомощно смотрел ей вслед, и его сердце выскакивало из груди и разбивалось вдребезги на полу возле ее ног.

Однако согласно ее самому излюбленному сценарию, ее пригласили в госпиталь, чтобы выполнить его просьбу увидеть ее в последний раз, прежде чем на нем скажется ужасающее разрушительное действие сифилиса. Она подходила к его постели, одетая во все белое, и свет ламп высвечивал ее лицо и волосы. Она брала его за руку — естественно, не снимая перчаток, — а он говорил о том, как сильно сожалеет о своем поведении, и умолял ее простить его. В тот самый момент, когда он испускал последний вздох, она наклонялась к нему и шептала на ухо: «Передайте мой привет дьяволу, капитан Берк».

Эти мстительные фантазии были вполне уместны для юной девушки с разбитым сердцем, но едва ли подходили зрелой женщине, какой стала Кларинда. Женщине, которая провела долгие годы, держа под контролем свои эмоции.

Правда, это мало объясняло злобное удовлетворение, которое она испытала, когда встретилась лицом к лицу с Эштоном Берком, находясь в объятиях потрясающе красивого марокканского султана. Даже ее богатое воображение не смогло бы породить такой великолепный сценарий.

Когда их взгляды встретились, знакомые, с золотистыми искорками глаза Эша прищурились в тени полей его шляпы без малейшего намека на сожаление или страстное влечение. Наоборот, судя по его виду, это он был готов переступить через ее тело, пока она умирала в какой-то грязной сточной канаве. Или пресечь ее высказывания прямо в переполненном бальном зале на глазах у жадной до сплетен толпы.

Ей пришлось как следует зажмуриться, чтобы прогнать образ красивого мальчика, которого она помнила с ранней юности. Незнакомец, который стоял сейчас перед ней, был мужчиной до мозга костей. Ветер, песок и время стерли с него малейшие признаки уязвимости. Он стал более поджарым и жестким — и значительно более опасным, чем юноша, который исчез из ее жизни много лет тому назад. Песок прилип к его сильно загоревшей коже и словно припудрил золотой пылью щегольскую бородку, оттенявшую челюсть и верхнюю губу.

Кларинда попыталась убедить Поппи, что художник «Светской хроники» сильно польстил ему, хотя втайне побаивалась, что художник его недооценил. Тонкий шрам, по диагонали пересекавший его идеальной формы подбородок — не слишком заостренный и не слишком квадратный, — был для нее чем-то новеньким, а для него явно успел стать привычным. Его нос уже не казался безупречно прямым, а чуть отклонялся вправо — однако всего лишь настолько, что это было заметно только человеку, который часами с любовью подробнейшим образом изучал его черты как на ощупь, так и по памяти. Морщинки по обеим сторонам его рта стали глубже. И Кларинда пожалела, что его бесшабашная ямочка на щеке исчезла навсегда, потерянная где-нибудь на поле боя между Англией и Марокко.

Как ни странно, все эти добавившиеся недостатки лишь увеличили его грубую привлекательность. У него было лицо мужчины, который шел по жизни нелегкими путями. И это, больше чем что-либо другое, побуждало ее прижаться губами к шраму на подбородке, чтобы сохранить в памяти и его.

Кларинда глубоко вдохнула, успокаивая бешеное сердцебиение. Незачем допускать такие непристойные мысли, когда она обещана другому мужчине. Тем более что этот мужчина приходится ему братом.

Кларинда сделала почти невозможное, добавив должную нотку презрения в голос и стараясь при этом, чтобы он не дрожал:

— Если уж речь зашла о злоумышленниках, ваше величество, то не соблаговолите ли сказать мне, что здесь делает он?

— Ты знаешь этого человека?

Кларинда не видела в тот момент выражения лица Фарука, но услышала в его голосе нотку ревности.

— Как и любая женщина в Англии, которая читает скандальную хронику.

Твердые как гранит мускулы Фарука расслабились под ее рукой, и он хохотнул.

— Ах, Берк-младший, похоже, твоя репутация бежит впереди тебя!