Читать книгу "Крестовый поход в лабиринт - Валентина Андреева"

Рядом с дачным участком толпились любопытные. Я почувствовала себя знаменитостью в окружении папарацци. Вопросы типа: «что там?», «ну как там?», «кого убили?» и «за что убили?» сыпались со всех сторон. Мы пробирались к машине, цедя сквозь зубы одно и то же: «Без комментариев!» Вслед нам неслось: «А кто эти бабы такие?»

Димка тронулся с места, даже не дав нам толком устроиться. Голод – опасная штука. Через десять минут мы вновь любовались покосившимися воротами, на самом верху которых было написано: «Садоводческое товарищество «Росинка».

– Замечательно! – обрадовалась Наташка. – Место знакомое. Ночью мы вообще непонятно куда заехали, а выехали непонятно откуда, по ухабам и буеракам. Здесь все такое путаное. Давайте не будем искать окольных путей, сейчас развернемся и по прямой! Желательно до того, как стемнеет.

Бормоча себе под нос проклятья, Димка развернулся и понесся в обратную сторону. Проклятья относились не к нам, а к непутевой матери Ромика, навешавшей на уши своей коллеге Наталье Николаевне длинные макаронины. Муж успел выяснить, что фактически Татьяна Михайловна Сафонтьева «улетела» не к больной чертовой матери своего бывшего черта – мужа, а отдыхать. И не куда-нибудь, а в какой-то подмосковный пансионат. Да не одна, а с очередным любовником. Верзилу Ромика с плохо развитым мозжечком опрометчиво бросила на попечение необязательной няньки, которая вообще не удосужилась прибыть на дачу к оговоренному заранее времени. И теперь на нас всех в силу отсутствия иммунитета к различным неприятностям свалилась масса ненужных хлопот. Проснувшийся после гулянки сопливый юноша, обнаружив под лестницей труп одного из своих гостей и опасаясь ответственности, дал деру. Нам еще повезло, что участники вечеринки удачно разъехались по другим увеселительным мероприятиям, а то у следователя могли возникнуть к нам новые вопросы.

Кажется, Наташкина полуправда легко сошла нам с рук. И это радовало. Дмитрий Николаевич не знал, что Татьяну Михайловну Сафонтьеву мы в глаза не видели, а вот необязательная нянька Антипова Галина Андреевна на самом деле была очень ответственным человеком. Иначе мы с Наташкой не вляпались бы в эту неприглядную историю.

Подруга попыталась немного приподнять рейтинг Татьяны Михайловны (а косвенно и свой), заявив, что у женщины тоже есть право на личную жизнь, тем более если она на краткий период этой личной жизни все-таки постаралась обеспечить контроль за Ромиком. Причем двойной. А с нянькой вполне мог произойти несчастный случай. От них никто не застрахован…

– Ты бы послушала, о чем в толпе судачили, – оборвал Наташкины разглагольствования Димка. – У госпожи Сафонтьевой вся жизнь исключительно личная. Только за последние два года сменила пятерых «друзей». Думаете, почему у нее на даче строительная неразбериха? Да каждый из ее очередных мужиков, жалея несчастную одинокую женщину, начинал вносить свою лепту в план реконструкции дома, но не успевал – у ворот уже топтался сменщик. Сын был предоставлен самому себе. Наталья, честно говоря, я не понимаю, как тебя угораздило подцепить эту любительницу перемен в приятельницы и коллеги? Говорят, она вообще не работала…

– Мама дорогая! У меня же собака целый день голодная! – ахнула Наташка. – А сухой корм я впопыхах дома оставила. Дима, ты не можешь прибавить скорость? Надо успеть до закрытия магазина…

Разговор плавно перетек в заданное Наташкой русло – самую любимую тему Дмитрия Николаевича. Не вслушиваясь в смысл, мы наслаждались бархатистыми переливами его голоса. Ничего нового он все равно не скажет. Прописные истины про собранность и аккуратность давно поднадоели. Повторение их каждый раз при любой возможности совсем не мать учения, а так – седьмая вода на киселе. Мало того, эти нравоучения рождали в душе темные чувства. Хотелось опровергнуть теорию на практике. И пусть нам с Наташкой будет хуже.

Похужело всем и довольно быстро. Да почти сразу. Не успел Дмитрий Николаевич договорить фразу о преимуществах езды по правилам в соответствии с дорожными указателями, которым абсолютно наплевать на собачий корм, как из кустов на дорогу вывалилось жуткое существо. Судя по грязному лицу и форме одежды – сорвавшийся с цепи благоразумия и загулявший с прошлого профессионального праздника десантник. Правда, Димка, затормозив, заметил, что форма не военная. Но то, что он откуда-то сорвался – бесспорно. Об этом свидетельствовали многочисленные клочья и пятна на куртке и брюках.

Пользуясь случаем, он внимательно таращился на нас. Разобраться в намерениях «десантника» было сложно. Правой рукой он активно голосовал, надеясь на милость водителя и пассажиров, однако его левая рука красноречиво сжимала приличный булыжник. То ли не надеялся на милость водителя и пассажиров, то ли в принципе не любил автомобили…

– Блин! – коротко вякнула Наташка. – На фига ты, Ефимов, слушался какого-то столба? «По правилам, по правилам!» Ехал бы с приличной скоростью, этот террорист не рискнул бы выскочить на дорогу. Сдай назад! Лучше попросить экономического убежища в «Росинке». Хотя бы на пару часов.

Но тут «десантник» с тревогой всмотрелся вдаль и, проявив изрядную прыть, рванул переднюю дверь нашей машины на себя, сиганул на сиденье. Муж не стал дожидаться команды «Вперед!!!», он не терпит принуждения, и добровольно тронулся с места. Со скоростью больше сорока километров в час, вопреки требованию указателя.

Через пару минут молчание стало напряженным.

– Слушай, парень, может, ты выбросишь оружие пролетариата? – Димка предложил это спокойным, я бы даже сказала, равнодушным тоном.

– А? – прозвучало в ответ.

– Я говорю, может быть, выбросишь свой булыжник? – повысил голос муж.

– А-а-а… Спасибо, он мне не мешает.

– Тебе куда?

– Мне? Мне на какую-нибудь станцию… Но если вам не по пути, можно остановить на шоссе. Рядом с остановкой какого-нибудь автобуса.

«Десантник» внимательно посмотрел на свой булыжник и попытался засунуть его в карман куртки. Раздавшийся треск свидетельствовал о негабаритном для кармана грузе, и молодой человек отказался от своего намерения. Но не от булыжника. Он аккуратно пристроил его на коленях.

В машине снова воцарилась тишина. Пока я ее не нарушила:

– Юноша, вас, случайно, не Ромой зовут?

Такой реакции на свой вопрос я не ожидала. «Юноша» сжался и молниеносно десантировался на обочину. Еще быстрее, чем ворвался в машину. «Оружие пролетариата» глухо шмякнулось с его коленей вниз на резиновый коврик. Рвануть дальше кустов парню не удалось, кажется, подвернул ногу. О более серьезных последствиях даже думать не хотелось. Опрометчиво вскочив, он тут же уселся, обхватил лодыжку руками и в такт собственным завываниям закачался из стороны в сторону.

– Ну ты ребенка и приклепала! – испуганно проронила Наташка, наблюдая за тем, как выскочивший из машины Дмитрий Николаевич пытается оказать «десантнику» первую помощь. – В первый раз вижу человека, который отчаянно свихнулся на собственном имени.

Кажется, Наташке тоже не хотелось думать о худшем варианте.