Читать книгу "Канализация, Газ & Электричество - Мэтт Рафф"

— Я с ним поговорю, — пообещал Фило. Он схватился за лозу и вылез в другой люк. То был не самый простой путь до командной палубы, но Фило получал от него максимальное физическое удовлетворение. Осмотрев свою территорию и приятно вспотев, он вошел в рубку. Моррис беседовал с Нормой Экланд, бывшим исполнительным продюсером телесети «Фокс», которая теперь служила на «Яббе-Даббе-Ду» начальником связи.

— Доброе утро, Фило, — подняла руку Норма.

— Так что тут у нас?

— Взгляни. — И Моррис показал на перископ. Фило взглянул. На расстоянии восьми миль, согласно дальномеру перископа, острие Лонг-Айленда обходил какой-то корабль. Капитан нажал на переключатель увеличения в ручке перископа и прочел название корабля: «Южная Борозда».

— Стальной корпус, — констатировал Фило. — Похоже, ледокол.

— Только что сошел со стапелей верфи «Бат Айрон-уоркс» в Мэне, — сказал Моррис.

— Характеристики?

— Секунду. — В главном компьютере «Яббы-Даббы-Ду» имелся весь «Мировой морской регистр», и Моррис регулярно его обновлял. Норма отобразила информацию прямо в визир перископа.

«Южная Борозда»

ММР № 1078626, класс: ледокол

Зарегистр. США, «Промышленные Предприятия Ганта»,

Подр. «Антарктикорп».

Техн. хар.: 429 футов, 20 500 тонн, макс. мощн. 100 000 л.с. Служебн. назн.: Исследовательский участок «Гант Минерал», Антарктика

— Говорил же, тебе понравится, — сказал Моррис.

— А почему его так поздно спустили? — полюбопытствовал Фило. — На Южном полюсе уже весна, так что пора бы ему уже быть там, нет?

— Сейчас он вообще нигде быть не должен, — сказала Норма Экланд. — Согласно планам Береговой охраны, ему следовало заменить «Полярную Мечту», а потом им сократили бюджет, и они дали задний ход. Гант сказал, что готов выкупить корабль, если все будет оформлено к ноябрю.

— В этом месяце Гарри отправил на юг много дополнительных сил и техники, — добавил Моррис. — Похоже, президент наконец дал ему зеленый свет на бурение. Другие страны Конвенции будут недовольны.

— У них не будет поводов для недовольства, — сказал Фило. — Этот ледокол и близко к Антарктике не подойдет. — Одна из рысей нежно потерлась о его ноги; Фило замолчал и почесал ей шею. — Вызов всем боевым постам. И пошли кого-нибудь разбудить Двадцать Девять Названий Снега.

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ НАЗВАНИЙ СНЕГА

Абордажная команда «Яббы-Даббы-Ду» выросла в «Доме для прискорбно перемещенных сирот-аборигенов» миссис Масловрот в Оцеоле, штат Арканзас. Официально мальчика звали Ринго Бифхарт — в честь двух любимых музыкантов миссис Масловрот[40], — но остальные дети, полукровки равнинных индейцев, чаще называли его Ринго Иглу. К пятнадцатилетию ему все это основательно надоело, так что однажды ночью он перебрался через стену и плюхнулся в Миссисипи. Самодельный плот из пенопластовых шариков, набитых в мусорные пакеты «Хефти», отнес его аж до Мексиканского залива, к коему моменту несчастный так изголодался, что начал бредить и вопить воображаемым официантам, требуя принести ему ворвань и мороженого. К счастью, по заливу проплывала «Ябба-Дабба-Ду» — это были ее первые длительные ходовые испытания. Фило с Моррисом подобрали Ринго буквально за несколько часов до начала тропического урагана, который уничтожил бы все следы его существования. Аборигена взяли на борт, накормили и объяснили про экологию. Сейчас он зарабатывает на пропитание, усмиряя судовые экипажи, — на такую хорошую работу в Оцеоле он и рассчитывать не мог.

Пока Ринго находился на попечении миссис Масловрот, она постаралась воспитать его так, чтобы он с гордостью нес свое этническое наследие. К сожалению, единственным текстом, по которому она учила мальчика, была «Мировая энциклопедия» 1992 года издания. Раздел по эскимосам занимал всего десять страниц, и Ринго собрал те крупицы, которые там были, в дальнейшем пополнив свои знания отрывками из спецвыпусков «Нэшнл Джиогрэфика» и фильма «Нанук с Севера»[41].

Слово эскимос, как он выяснил (миссис Масловрот читала ему на игровой площадке, пока остальные дети пускали друг в друга стрелы с присосками), происходило из языка америндов и означало «едоки сырого мяса», хотя его предки, канадские эскимосы, называли себя «инуиты», то есть «люди». Ринго не знал, какое из названий ему больше по душе, но ему нравилось, что есть выбор. И он намеревался сам начать есть сырое мясо. В Доме диетолог-антисемит кормил детей три раза в неделю свиными отбивными, а это означало непрестанное заигрывание с трихинеллезом[42], но когда юноша попал на «Яббу-Даббу-Ду», Фило прочел ему лекцию о всевозможных вредных паразитах и дал ему попробовать суси. Таким образом сложилась подходящая этническая диета, и Ринго принялся работать над остальной частью стиля жизни.

Эскимосы были закаленными ребятами, которые жили при температуре ниже нуля и не вздрагивали. Дома они строили из льда и шкур карибу и никогда не мылись. Когда Ринго попросил, чтобы его каюту охладили до минус тридцати по Фаренгейту[43], Моррис Каценштейн решил, что это шутка, но потом его пленили технические тонкости подобной задачи. Сначала он полностью расчистил и изолировал двойную каюту, установил в ней акустическую систему охлаждения, которой не нужны химические реагенты. На полу лежал искусственный снег; в центре поставили водяную кровать, а когда вода замерзла, кровать обложили искусственными моржовыми шкурами; вокруг ложа построили иглу. Моррис настоял на том, чтобы Ринго в первую ночь надел биомонитор, чтобы избежать переохлаждения, но тот воспринял холод как истинный сын Арктики и проснулся двенадцать часов спустя полным сил и чувствуя себя наконец дома.

— Но мыться тебе надо, — сказал ему Фило.

— Инуиты никогда не моются, — настаивал Ринго.

— На подлодках моются, по крайней мере, если хотят, чтобы с ними кто-нибудь разговаривал. Если хочешь, включай ледяную воду, но непременно раз в неделю принимай душ.

— Он ненормальный, — высказался Моррис, когда ему сообщили о последних новшествах. — Даже люди с сексуальными расстройствами больше не принимают ледяной душ по собственному желанию.