Читать книгу "Не могу отвести глаза - Кейси Майклз"

Все это было как-то уж слишком. Табби и еще три женщины, очень похожие на нее, спешили, поскольку почти все места за столиками и все кабинки были заняты людьми — разговаривающими, смеющимися, читающими утренние газеты, потихоньку попивающими горячий кофе или просто уставившимися в пространство, так как до сих пор не проснулись.

Видя, что атмосфера становится все более напряженной, Шелби покачала головой, села за столик и посмотрела на Бренду.

— Как ты это выдерживаешь? — спросила она. — Весь этот шум, да еще так рано.

— О, у Тони всегда так, — объяснила Бренда, пока Табби, перевернув уже стоявшие на столе коричневые керамические кружки, налила в них кофе. — Верно, Табби? Шелли, меню тебе нужно?

Шелби не сразу осознала, что Бренда обращается к ней. Она наблюдала за мужчиной, явно больше приспособленным сидеть, чем двигаться. Он поливал кленовым сиропом три блинчика, уже сдобренных черникой. — О нет, полагаю, нет. — Она улыбнулась официантке. — Будьте любезны, я бы съела свежей дыни. Возможно, ломтик острой копченой ветчины.

Бренда и Табби рассмеялись в один голос.

— Дыня? — переспросила Табби, вытаскивая блокнотик Для записи заказов. — Дорогуша, из фруктов у нас только апельсиновый сок. Будешь? И конечно, бекон и яйца. Картофель по-домашнему поджарить посильнее или не надо?

— Я… я… — Шелби сдалась, глядя, как Табби чиркает в блокнотике. — Это было бы… просто прекрасно. Спасибо, Табби.

Бренда смотрела на Шелби, улыбаясь ее смущению.

— Ты не привыкла к этому, да, Шелли? Ты что, никогда не ела в Нью-Йорке в ресторанах?

— В Нью… О! Ода, конечно, ела. Это… это очень мило. На самом деле.

— Ну да, — отозвалась Бренда, поставив локти на стол. Полночи она пыталась придумать, как поделикатнее выудить правду у Шелли, но потом решила, что деликатность и она — две вещи несовместные. — Послушай, Шелли — если это твое настоящее имя, — тебе не кажется, что пора рассказать мне правду?

Шелби нашла спасение в глотке кофе, который оказался удивительно вкусным. В ресторане вообще пахло довольно приятно. Ее желудок удовлетворенно заурчал, когда она решила, что съесть омлет — не такая уж плохая идея. Однако Шелби сознавала, что запасы лжи у нее уже кончились и ее вот-вот разоблачат. Так и было.

— Правду, Бренда? Но вчера вечером я сказала тебе правду.

— Ну конечно, девочка, а вот я кое-что от тебя скрыла. Например, забыла предупредить, что я — английская королева. — Бренда протянула через стол руку и сжала пальцы Шелби. — Ты ведь убежала, да? Что случилось? Из-за тебя произошел скандал в загородном клубе? Или папа снял тебя с довольствия? Ты беременна?

— Беременна? Боже милостивый, нет! — Шелби убрала свою руку. — Прости, Бренда. Я уложу вещи и немедленно уеду.

— Ой, не будь дурой, — небрежно отозвалась Бренда, садясь прямо, потому что прибыла Табби с двумя тарелками, на которых громоздились бекон, тосты, омлет и картофель по-домашнему. — Давай поедим, хорошо, а потом ты расскажешь мне то, что захочешь. А если ничего не захочешь, тоже ладно. Я просто хочу помочь, вот и все.

— Спасибо, Бренда. — Шелби посмотрела на свою тарелку, и глаза у нее полезли на лоб. — Господи Боже, и я должна все это съесть?

— Да уж, никаким пилюлям для похудания с этим не потягаться, верно? — рассмеялась Бренда. — Даже не знаю, почему так уверена, что когда-нибудь вернусь в сорок четвертый размер. Только не со стряпней Тони. А теперь ешь, Шелли. Это тебе здорово поможет.

— Сомневаюсь. — Шелби робко взяла вилку и вонзила ее в пышный омлет. Вспомнив о взглядах Джереми на холестерин, она подумала, что этот человек упал бы в обморок, если бы увидел сейчас ее тарелку. Кого она обманывает? Джереми грохнулся бы в обморок при одном упоминании о Восточном Вапанекене. — А… а персонал знает о холестерине?

— Что, ты хочешь жить вечно? — спросила Бренда с набитым вкуснейшей жирной картошкой ртом. А потом перешла к делу, потому что деликатностью не отличалась, а неизвестность убивала ее: — Но если ты не собираешься есть, тебе придется со мной разговаривать. Так что, Шелли?

Шелби положила вилку и промокнула рот тонкой бумажной салфеткой.

— Что меня выдало?

Бренда подняла палец, пока жевала и проглатывала.

— Лучше спроси, что тебя не выдало. Твоя одежда, обувь, часы. Да уж одно то, что ты ела пиццу ножом и вилкой. Ты настолько не на своем месте, как… как, ну, в общем, как то, что сейчас сидишь у Тони. Признайся, Шелли, ты богата. И от чего-то или от кого-то бежишь.

Посмотрев на омлет и на Бренду, Шелли сдалась:

— Полагаю, следует сказать тебе всю правду. Я надеялась, что адаптируюсь лучше, чем мне это удалось, но принимала желаемое за действительное. Ладно, признаюсь во всем. Меня зовут Шелби Тейт, и я убежала из дому, от своего жениха, от богатой и праздной жизни, медленно сводившей меня с ума. Мне пришла в голову безумная идея: изведать настоящую жизнь, с настоящими людьми, и я решила исчезнуть на время, что и сделала.

Бренда уставилась на Шелби, не донеся вилку до рта.

— Сбежала от хорошей жизни. Ничего себе поворот!

— Ты считаешь меня смешной, да? Но все получилось бы, если бы брат не аннулировал мою кредитную карточ-55 ку, наверное, думая, что заставит меня еще до вечера вернуться домой. У меня в кошельке четыреста двадцать три доллара пятьдесят три цента, и лучше я покончу с собой, чем позвоню Сомертону и попрошу его приехать и забрать меня. И хотя ты не спросила об этом, но я никогда до сегодняшнего утра не была в таких местах. Я даже не знала, что существует нечто подобное. То есть как-то я видела по телевизору документальный фильм о столовых и об изменении американской кухни, но… По-моему, я уже слишком долго говорю.

Шелби откинулась на спинку шаткого деревянного стула и сложила руки на груди, стараясь сдержать подступающие слезы. Она не прожила самостоятельно и суток, как уже провалилась. Это действовало на нее более чем угнетающе.

— Ну вот. Это достаточно честно?

Слушая признания Шелби, Бренда приоткрыла рот, потом положила в него омлет.

— Ничего себе! Нет, ну надо же! Как в кино. Ну, ты знаешь. Кларк Гейбл и та девушка… не помню ее имени. «Это случилось однажды ночью», точно. Старое кино, жутко старое. Эта богатая девица ныряет с папочкиной яхты и сбегает… тоже садится на автобус, если я правильно помню… желая увидеть, как живут простые люди, или что-то в этом роде. Ты действительно богата, Шел… Шелби?

— Несметно богата, — усмехнулась Шелби. — Извини.

— Извини? — Бренда покачала головой. — За что ты извиняешься? По-моему, это здорово. И ты помолвлена? Так в чем же дело? Ты не любишь его?

Должно быть, исповедь благотворно сказывается на душе, потому что Шелби почувствовала себя лучше, гораздо лучше. Настолько хорошо, чтобы сказать правду.