Читать книгу "Возвращение - Дмитрий Манасыпов"

– Однако же… – присвистнул Точинов, разглядывая урсуса с жадным блеском в глазах… ученый, ага. – Вот это экземпляр, скажу я вам. Мне доводилось видеть куда меньшие. Какой рост костной и мышечной масс, да…

– Полюбуйтесь еще так с несколько секунд. – Сдобный вздохнул. – Ну не дураки мы, а? ПБС никто не додумался взять, вот ведь. Вот сейчас к нам и ломанутся наши друзья из местного «Гринписа», да с нечеловеческими воплями. Рвем когти, ребят!

– Сдобный? – Точинов неожиданно улыбнулся. – А нечеловеческие вопли не такие: э-ге-гей, бля-а-а-а?!!

– Ага… – Сдобный кивнул. – Вот точь-в-точь такие.

И мы рванули, стараясь оставить позади как можно больше расстояния между нами и Периметром. Здесь нет хороших дорог, и ловушек достаточно, но кто знает, как мы нужны нашим преследователям, тот не удивится факту преследования нас на бронетехнике. А это, скажу я вам, ну его в баню просто.

Барин, в темпе бегущий впереди, вновь достал свой диковинный агрегат, каким-то образом умудряясь смотреть и на его экран, и под ноги. Казак, немедленно очутившийся рядом, смотрел за двоих, прикрывая его своим стволом. Сокол, Сдобный, в середине профессор, мы со Скопой, и Чугун с РПК замыкающим. Прям как в старые добрые времена, и лишь Большого не было. Надежного, могучего, никогда не унывающего…

– Стоять! – Барин затормозил, чуть не упав. – «Доброе утро», ребят, две штуки, прямо перед нами.

Етит-колотит, началось! «Доброе утро», одна из самых поганых аномалий-ловушек, которой без разницы, кто в нее попадет. Почему «утро», и почему «доброе»? Да потому что, как говорит старая рейдерская быль, когда у одного из первых бродяг рано поутру на глазах в клочья разнесло здоровущего цербера, то никаких других слов у него просто не нашлось. «Вот те и с добрым утром…» – именно так, как утверждают фольклорные источники, он и пролепетал, выблевывая остатки завтрака.

Увидеть ее, ловушку, невооруженным взглядом не очень-то просто. Черные точки, которые образовывают эту убийственную прихоть Района, хорошо заметны на открытом пространстве, но никак не в лесу. Помог ли Барину его чудо-агрегат или просто брат-бродяга обладал специфичным рейдерским чутьем, это меня волновало мало. Больше волновали сами ловушки и то, что Сдобный сумел-таки накликать беду. Сзади громко выла турбина специально под нужды Района модифицированного бронетранспортера. И не одна, если судить по тому, что хотя в гул вплетался редкий чих двигателя, сам он не прекращался, а лишь ослабевал.

– Мать их за ногу! – Сокол чуть не влетел в громаду Казака. – Рассыпаемся или попробуем вместе оторваться?

– Пополам и в стороны. – Сдобный оглянулся. – Скоро здесь будут. До Черты немного, встретимся после нее, возле самого поселка.

– Понял. – Сокол махнул рукой своим и двинулся влево.

Твою-то кочерыжку, нехорошо это. Надо и отрываться, и потом обязательно встречаться, иначе наш поход превратится в то самое, что было с псевдожурналистами, а зачем оно нам? Если мы сможем каким-то чудом дойти до Ковчега и там встретить тех, кто повезет или понесет сюда тот самый катализатор, то не думаю, что чем нас будет меньше, тем нам будет проще. Почему-то прямо сейчас уверен, что на счету будет каждый человек, так как там будут и «пуритане», и Измененные, и, скорее всего, с Той стороны будет целая депутация под прикрытием взвода как минимум спецназа. И тут такая ситуация… Вот половик меховой, вздумалось тебе у нас на пути с ума сойти!!!

Сдобный пошел первым, оставив Скопу прикрывать Точинова и доверив мне тыл нашей вполовину уменьшившейся группы. Поступил он правильно, ведь сестренка у меня, конечно, самый лучший стрелок в Районе, но вот проводник из Сдобного намного лучше. Это я вам говорю как рейдер, истоптавший с ним здесь все вдоль и поперек.

– Слева на одиннадцать часов, – передал динамик его голос. – Там три березы, на них смотрите, видите?

Вижу, как же не видеть? Точно, «доброе утро», она самая. Мелкие точки убийственного роя частиц, которые разом накидывались на того, кто по собственной глупости оказывался прямо в их центре. Бесшумные убийцы, висящие в воздухе на уровне головы баскетболиста, и зачастую именно из-за этого и незаметные. Молодец, брат, сказал как раз вовремя.

Громко застучало там, где мы были несколько минут назад. Нам пришлось рухнуть на землю прямо там, где стояли. А что, калибр четырнадцать с половиной миллиметров – это не шутка. Даже здесь, где деревья натыканы тесно, все равно какой-нибудь снаряд запросто может пройти между ними и попасть куда-нибудь. Без разницы куда, один хрен – сразу кирдык. Руку, ногу, голову просто оторвет, а тело, если попадет в корпус, может и пополам сломать, знаю, проходили. Вот и приходилось лежать, вжимаясь в плотный, парящий и воняющий ковер из всякой гнили, которая еще не скоро превратится в сухую труху.

– Для порядка работают, сволочи. – Скопа вздохнула. – А так шли хорошо, да, брат?

– Угу… – Я был с ней полностью согласен, начало рейда было очень впечатляющим. Даже потрясающе впечатляющим, я бы так сказал. И очень плохо, что оно так быстро закончилось.

Спустя несколько мгновений наводчик, который сейчас палил в белый свет как в копеечку, наконец-то перестал расходовать казенные боеприпасы. Очень осторожно и аккуратно Сдобный прополз вперед, увидев поваленное сухое дерево, за которым рос чилижник. Забрался туда и помахал нам, чтобы мы не тратили время зря. Он все сделал очень правильно, потому что сейчас, пользуясь тем, что Черта еще не создает помех, в броневиках работали детекторы движения и сканеры, прочесывающие местность на несколько сот метров перед собой. Нужно было затаиться на какое-то время, и тогда, если повезет, преследователи либо пойдут дальше, либо могут расслабиться.

Точинову было не так легко, как нам, ползти по-пластунски. Возраст, лишний вес и одышка, которую легко было услышать, ему очень мешали. Но он старался и справился, изобразив из себя сухопутный эквивалент большого тюленя-сивуча, стремящегося попасть в незаметное место. Мы со Скопой последовали их примеру, перевалив через толстый ствол и вжавшись в пахнущие сыростью прелые листья.

Сейчас нужно было лежать как можно более тихо и спокойно. Если за нами пришли бэтээры моей бывшей группы, а так оно и могло быть, то это серьезно. Тем более что тот самый чих одного из движков показался очень знакомым, и если это не «четыреста пятая» коробочка, то грош мне цена. Аппаратура слежения и обнаружения на всех бортах нашей ГБР стояла новая, ее детали не пытались скоммуниздить. И очень хотелось верить в то, что из всей группы сейчас там, где валяется туша урсуса, есть только механики, что парни просто не пошли, узнав, кого следует задержать. Мне очень не хотелось бы стрелять в тех, с кем не так давно выполнял свою работу.

Сдобный очень аккуратно отстегнул карман бокового подсумка и достал такую же, что и у Барина, электронную финтифлюшку. Раскрыл ее лепестки и приподнял над бревном, смотря на экран. Я попробовал выгнуть шею так, чтобы оценить работу диковинного для меня чуда инженерной мысли.

Принцип работы стал понятен быстро. Аппарат, судя по всему, был не просто датчиком движения, а настраивался на несколько диапазонов, в том числе и на какой-то очень продвинутый тепловой. Во всяком случае, даже отсюда, с расстояния в пару сотен метров и густые заросли, я видел на экране красные двигающиеся пятна на фоне двух больших и застывших. Да, дела и делишки, брат Пикассо. Круто нас обкладывают, ничего не скажешь. Так, глядишь, под предлогом поимки группы лиц, что по сговору изничтожила с какого-то перепуга дядек в больших званиях, запустят и «гребенку». И тогда не знаю, как мы сможем сделать то, что собирались. Об этом, кстати, мне так и не до конца ясно. Ну дойдем мы до этого «Ковчега», который, как стало понятно из объяснений профессора, находится в районе Осиновки. Вот тоже… сколько раз там ходил и думать не думал, что там есть что-то подобное. Век живи, и век слушай, что Измененные между собой говорят. И ведь было что вспомнить сейчас, зная нужную информацию.