Читать книгу "Нет места женщине - Екатерина Островская"

– Это девочке, – сказал он, поднимаясь. – Пойдемте, я провожу вас до такси.

В гардероб уже выстроилась очередь. Наташа отдала номерок Кондратьеву, а сама отошла в сторону. И в ту же секунду рядом с ней оказалась жена Ларина.

– Наконец-то я могу поговорить с тобой без свидетелей, – сказала она. – Надеюсь, ты понимаешь, о чем.

– Не догадываюсь даже.

Лидия стояла так близко, что Наташа отступила на шаг. Но та снова приблизилась. У жены Ларина блестели глаза, хотя пьяной молодая женщина не выглядела. Только сейчас Наташа сообразила, что она не такого уж высокого роста, не выше самой Наташи, просто туфли у нее с очень высокими каблуками. Лидия стояла совсем вплотную, худая, с пышной грудью, едва прикрытой лифом коктейльного платья.

– Все ты понимаешь прекрасно, – со злостью прошипела она. И грудь ее тоже как бы разозлилась, рассерженно всколыхнулась, едва удержавшись в пределах декольте. – Если не дура, конечно. А если дура, то объясню. Все здесь мое. И фирма, и офис, и Ларин. Не будь меня, ничего бы этого не было. Так что, девочка, если хочешь ухватить чего, даже не пытайся – порву на кусочки. Дошло до тебя?

– Не глухая, – ответила Наташа. – Только почему вы решили, что я хочу что-то… ухватить?

– По кочану! – бросила Лидия. – Я сказала, а твое дело молчать в тряпочку. Хочешь проблем – получишь по полной. – Жена Ларина шагнула в сторону и добавила со злобой: – Девочка… – И тут же улыбнулась подошедшему Кондратьеву. – А вы что, вместе уходите? – Удивилась искренне. Вероятно, не ожидала этого. – Ларик, что ли, приказал проводить?

Николай молча помог Наташе надеть пуховик, потом облачился в свою дубленку.

– Как здесь раньше было, когда вы играли… – мечтательно произнесла жена Ларина. – Меняется музыка – меняется все. Жизнь меняется!

– Удачи! – ответил ей Кондратьев.

Взял под руку Наташу, и они направились к выходу.

Таша едва поспевала за ним. Настроение в очередной раз было испорчено. Только что ей нахамили, попытались унизить. А может быть, и унизили. Хотя унижен тот, кто чувствует себя униженным, Наташа же не испытывала ничего, кроме обиды. Почему эта женщина называла ее «девочкой»? Она ведь наверняка моложе Наташи. Неужели считает, что богатство и высокое положение отца дают ей право оскорблять других?

Когда ехали в машине, Коля сам спросил:

– Лидка сказала вам что-то неприятное?

– Ничего особенного, – пожала плечами Наташа.

– Не верю, – усмехнулся Кондратьев. – Удивляюсь только, как ей удавалось почти год, обхаживая Ларина, казаться вполне адекватной и даже обаятельной. Названивала мне почти каждый день, чтобы узнать, что он про нее говорит и как к ней относится. Лидия постоянно была рядом с ним, не подпускала больше никого, говорила, что предпочитает секс без всяких обязательств, и Ларин не то чтобы клюнул… но все равно попался на эту удочку. Просто из-за ее хорошего отношения к себе. А потом начались слезы и уверения в том, что она не может без него жить, что покончит с собой…

– Мне кажется, Ларин не такой слабый человек, чтобы не устоять под напором женщины.

– Даже очень сильный мужчина не может ничего противопоставить женским слезам. Вспомните, что сделала Далила с Самсоном.

Наташа плохо знала библейскую историю, но все равно кивнула.

– И теперь Лидка мстит ему за те дни, когда ей приходилось притворяться овечкой, – подытожил Кондратьев.

Лика не спала, ждала ее. Потом племянница опять захотела лечь к тете. Они лежали и какое-то время разговаривали. Когда девочка уснула, Наташа поднялась, подошла к книжной полке и, отыскав книгу «Библейские сказания», ушла с ней на кухню. Открыла и сразу увидела:

«Полюбил Самсон одну женщину, жившую в долине реки Сорек. Имя той женщины – Далила…»

Закончив чтение, Наташа долго сидела, пытаясь понять, почему Кондратьев сослался на эту легенду. Неужели таким образом хотел намекнуть, что жена Ларина – блудница и предательница? Если так, то Ларина надо спасать. Оберегать его от того, что может с ним случиться. Но как это сделать, Наташа не знала. Хотя все и само решится. Должно решиться. Обязательно решится, когда Ларин уйдет от жены. А если он знает, на что способна Лидия, и не захочет, чтобы та мстила… не ему, а именно Наташе?

Конечно, Ларин не обманывал, когда просил ее подождать немного. А вдруг ждать придется очень долго, что тогда? Конечно, можно уволиться, найти другую работу, пусть и гораздо хуже. Но тогда они будут редко видеться. И он будет скрывать от всех общение с ней, чтобы Лидия ничего не узнала. А любовь украдкой – унизительная вещь для обоих. К тому же это не выход. Для кого-то, может быть, такое решение проблемы – единственная возможность любить и быть любимой, но не для Наташи. Она-то хотела бы всю жизнь быть рядом с Лариным. Чтобы и она, и Лика были окружены заботой и вниманием, никого не боясь и ни от кого не прячась. К тому же тайно встречаться все равно не получится. Не зря говорят: нет ничего тайного, что не стало бы явным. Если Лидия и в самом деле такая злобная, то не оставит в покое ни мужа, ни Наташу. С другой стороны, если всю жизнь бояться кого-то, то можно просидеть весь век, трясясь от страха. И ничего хорошего тогда точно не будет.

Но что надо делать, Наташа не знала.

Перед самым Новым годом к ней приехала жить двоюродная тетка. Причем внезапно, практически без предупреждения. На следующий вечер после корпоративной вечеринки просто позвонила и сообщила, что намерена найти в Питере работу.

Виолетта была ненамного старше ее, хотя точного возраста тетки Наташа не знала: тридцать три или тридцать пять лет. Жила она в Белоруссии, в Гродно, не так давно развелась с мужем, и приходилось ей нелегко. По крайней мере, по телефону она постоянно жаловалась на то, что платят мало, а работать приходится много. Но Виолетта рассказывала о жизненных невзгодах без озлобления и даже с юмором. Позвонив, она сказала, что собирается найти работу, а если не получится, то хотя бы погостит немного. В подарок она привезла одежду для Лики, килограммов десять домашней колбасы и двадцать банок сгущенного молока. Сумку со сгущенкой Наташа поставила на лоджию, а колбасу скрепя сердце убрала в холодильник. И все равно очень скоро вся квартира пропахла чесноком.

Новый год встретили втроем. Тетка с удовольствием поглощала шампанское, восхищалась красотой Лики и, не умолкая, говорила о всяких трудностях жизни. Вспоминала бывшего мужа и вздыхала.

– У него бизнес был. Но такой мелкий, что мы с трудом концы с концами сводили. А он к тому же любил жить на широкую ногу. Когда к нему земляки приходили, я полдня на кухне вкалывала, а потом на стол подавала. За стол меня не звали, потому что у них, видите ли, не принято, чтобы женщина вместе с мужчинами сидела. Да и что мне с ними? Они же на своем чеченском разговаривали. Если только что-то еще надо было на стол принести, меня звали. А тут как раз война у них началась. К Вахе моему пришли земляки и сказали, что он должен деньги давать на защиту родины, а если денег нет, то должен пойти воевать. Муж спросил, сколько надо денег. И ему говорят: по пять тысяч долларов в месяц. Другие якобы и больше дают. А кто не может столько дать, все равно находят возможность заработать. Или едут в Чечню. Некоторые и деньги дают, и сыновей своих на фронт посылают. А откуда у нас такие деньжищи? В Гродно за пять тысяч долларов можно квартиру купить. Ваха один раз сколько-то дал, другой. Ему говорили: «Ну, ладно, в следующем месяце рассчитаешься полностью». А потом приехал их главный. Меня на кухню отправили, сами в комнате пыр-пыр-пыр на чеченском. Короче, сказали ему, чтобы кровь из носа, но деньги отдал. Хоть – жену продай, хоть квартиру. А если не желает жену или квартиру продавать и не знает, где деньги взять, то ему адрес укажут, где богатые живут, чтобы у них забрать и на святое дело отдать. Ваха грабить не хотел. Он вообще очень тихий человек. Сначала прятался где-то, а потом в Польшу уехал. Мне сказал, чтобы на развод подала. Я так и сделала. Где он сейчас, не знаю. Не звонит, не пишет. Ко мне приходили и сказали, что долг теперь на мне. Я в милицию обратилась, и там мне посоветовали уехать.